– Не пойму, к чему ты клонишь? – пожал плечами Логов.

– Я хочу, чтобы ты сам сообразил – какая Земля перед нами, – Герберг пристально посмотрел в глаза командира.

– Наша с тобой Земля, какая же ещё, – усмехнулся Логов.

– Умаш, покажи изображение номер 2294.

– Даю изображение номер 2294, – отозвалась машина.

– Пожар в сибирской тайге, – сказал Герберг. На экране зеленело безбрежное пространство, но в одном месте чернело безобразное пятно, и клубился густой белый дым.

– В наше время ты часто слышал о лесных пожарах? – спросил Герберг.

– Не помню. Вроде бы нет. Не часто.

– Их вовремя предупреждали и быстро тушили, если они возникали. Ну, а города у нас когда-нибудь горели?

– Ты думаешь, что это не Земля?

– Нет, я так не думаю. Мне кажется, что мы попали в далёкое прошлое. Но какое? – об этом узнаем только на самой Земле.

4

Расчётной точки выхода из подпространства у «Прорыва» не было. Конкретное задание дали предельно простое: войти, пробыть определённое время, выйти, осмотреться, снова войти и сразу же выйти в точке выхода. Первую часть программы «Прорыв» выполнил. Удалившись на 40 астрономических единиц от плоскости эклиптики, он вошёл в рабочий режим, для проникновения в подпространство. Предполагались неприятные ощущения при входе и выходе из подпространства, судя по записям бурных реакций обезьян и других животных в первых автоматических полётах. Однако ничего особенного ни Логов, ни Герберг не ощутили, кроме лёгкого головокружения. На обзорных экранах исчезли звёзды, появилась какая-то серая пелена, которая мерцала всё время, пока корабль находился в подпространстве.

Логов и Герберг в эти минуты не могли переброситься и парой слов о своих впечатлениях: слишком были заняты работой, которая заключалась в непрерывном подключении различных датчиков и анализаторов. Правда, это делала и Умаш, но такое дублирование предполагалось самой программой полёта на возможный случай выхода из рабочего состояния либо экипажа, либо Управляющей машины.

Через час, серая мерцающая пелена пропала со всех обзорных экранов, а её заменила непроницаемая чернота с редкими светлыми туманными пятнышками.

– Где это мы? – спросил Герберг, изумлённо уставясь на экраны.

– Я сам бы хотел узнать, – ответил Логов, удивлённый не меньше второго пилота.

Некоторое время прошло в созерцании увиденного. Молчание нарушила машина, подав свой синтезированный голос:

– Даю информацию. Корабль находится в межгалактическом пространстве. В точке, удалённой от нашей Галактики приблизительно на расстоянии 400 тысяч парсек. Остальные данные уточняются и будут сообщены дополнительно.

Логов с Гербергом переглянулись, и второй пилот произнёс:

– Ого, куда нас занесло…

– М-да, – только и сказал Логов, почесав висок.

– Сумеем ли назад вернуться? – спросил Герберг.

– Будем надеяться. Умаш машина умная, хотя и экспериментальная. Думаю, не подведёт.

Логов знал, что машина надёжная, и Герберг это знал. Но сейчас командир говорил скорее для успокоения не только второго пилота, но и самого себя. Трудно было представить, что маленькая частица человечества находится не между звёздами, а между галактиками. Грандиозность произошедшего ошеломила экипаж «Прорыва». Перемигивалась индикаторами Умаш, обрабатывая получаемую извне информацию.

– Свершилось! – сказал Герберг и повернул довольное лицо к Логову. Тот не смог сдержать ответной радостной улыбки.

– Значит, любые дали нам подвластны?

– Любые, – согласился Логов и уточнил. – Но только в том случае, если мы вернёмся обратно.

– Иначе быть не может, – сказал Герберг.

Почти двадцать часов находился «Прорыв» в межгалактическом пространстве. Параллельно со сбором внешней информации, Умаш рассчитывала обратный путь. Во второй раз было совсем не обязательно находиться в подпространстве продолжительное время. Решили осуществить мгновенный вход и выход.

После необходимой подготовки «Прорыв» вошёл в подпространство и сразу же вышел в предполагаемой расчётной точке. Даже серая пелена не успела появиться на обзорных экранах. Просто в окружающей черноте возникли знакомые созвездия. Правда, сказались погрешности расчётов, поскольку корабль вышел всего лишь в сотне мегаметров от Земли и начал падать на неё, закручивая спиральную орбиту.

Тут-то и проявились все те непонятные случаи отказов работы двигателей, частых сбоев Умаш и молчание Земли на всех радиодиапазонах, вместе с отсутствием вокруг неё искусственных спутников.

И вот странный вывод Герберга, в который Логову не очень хотелось верить. «Как же так произошло? Вернулись в свою систему, к своей планете, а она всё равно, как чужая? – размышлял Логов. – Если предположение Свена подтвердится, то как дальше жить? Что делать? Без горючего нам назад не вернуться. Да и куда назад, если Земля – вот она…»

– Скорость падения увеличивается. «Расчетное время соприкосновения с поверхностью уменьшилось», – сообщила Умаш.

«Времени на раздумье совсем нет… Или, или… – подумал Логов. – Выбора нет. Какая бы ни была Земля, но нам только туда. На неё, родимую…»

Логов включил общую связь корабля и громко сказал:

– Свен, нужно приготовиться покинуть корабль.

– Хорошо, – сразу ответил Герберг.

5

Толчок при вылете ракеты из грузового шлюза получился сильным. Логов ударился затылком об шлём скафандра и досадливо крякнул.

– В чём дело, Алексей? – спросил Герберг, сидящий сзади.

– Ничего страшного, – ответил Логов.

В переднем квадратном окне спасательной ракеты мелькнул треугольный корпус «Прорыва» с кольцами преобразователей пространства и пропал.

Логов тяжело вздохнул. Через час – два корабль войдёт в стратосферу и сгорит.

– Жалко? – словно прочитав мысли Логова, поинтересовался Герберг.

– Жалко.

– Мне тоже…

Неожиданно началась вибрация. Противная и мелкая. Что-то где-то зазвенело, заскрипело. У Логова заныли зубы.

– Нос задирай. Корпусом тормози, – голос Герберга дрожал от вибрации.

– Знаю, – буркнул Логов. Он отключил автоматическое управление спасательной ракеты и взялся за рычаги. Дуга горизонта в нижних окнах качнулась, ушла куда-то под ноги. В передних появилось фиолетовое беззвёздное небо. Вибрация сразу же прекратилась, и Герберг шумно вздохнул. Логов зафиксировал рычаги поворота и посмотрел на информационный дисплей.

ВЫСОТА 70 КМ, – светились цифры. – СКОРОСТЬ 3 КМ В СЕК. КУРС – 180.

На изображение вращающегося земного шара накладывалась красная пунктирная линия вероятного маршрута спасательной ракеты. Крестик белого цвета указывал расчётную точку падения. Она находилась где-то в районе экватора в Тихом океане.

– Этого только не хватало, – пробормотал Логов.

– Что ещё? – забеспокоился сзади Герберг.

– Падаем в Тихий океан.

– Измени немного скорость.

– Согласен. Для начала уменьшим её до величины падения.

– А потом?

– Потом парашюты выпустим.

Ракета дёрнулась и вновь затряслась в мелкой вибрации. Появился в нижних окнах горизонт, уже не такой выпуклый.

– Попали во встречный поток, – сказал Логов и взялся за рычаги, снимая их с фиксаторов.

– Выравнивай, выравнивай, – торопливо сказал Герберг.

– Уже делаю… – Логов тронул рычаги, плавно потянул на себя.

Горизонт в нижних окнах опять уплыл куда-то под кресла. Небо становилось густо-синим.

ВЫСОТА 28 КМ, – появилось на экране. – СКОРОСТЬ 2 КМ В СЕК…

Белый крестик переместился ближе к Австралии. «Можно и туда, лишь бы не в океан», – подумал Логов. Решение покинуть «Прорыв» он принял после недолгих размышлений во время последних суток полёта по спирали вокруг Земли. Сначала, когда пришло осознание произошедшего с ними, у Логова, вообще, не было никаких желаний. Просто какое-то отупелое состояние обречённости. Но после разговора с Гербергом, когда тот флегматично ответил: «Ничего. И на такой Земле жить можно. Это даже интересней, чем у нас раньше с тобой жизнь была», Логов решился на этот шаг. А были мысли и сгореть вместе с «Прорывом», и в космос выйти, открыв забрало шлема и… Вообщем, много чего передумал Логов. Теперь же ему очень сильно захотелось жить. Хотя бы недолго. Пусть в Австралии их схватят каннибалы, но они успеют глотнуть земного воздуха, прикоснуться к земной зелёной траве…