А Татьяна в то субботнее утро проснулась одна. На душе было по-прежнему неспокойно. «Да, Ирина права, – подумала она, – я вся растворилась в домашних хлопотах и совсем забыла о себе. Но почему тогда Петр не оценил это?». Пытаясь найти ответ, Татьяна не допускала мысли, что ее отношения с мужем разрушились окончательно: «Это временный период, ведь жизнь идет, люди меняются, и их отношения заходят в тупик». Поверить в окончательный уход супруга она не могла, поэтому искала причины, оправдывающие его, и даже винила себя. Но прошло несколько дней, и она поняла, что у мужа есть другая женщина, а все его туманные рассуждения о том, что ему надо пожить отдельно и разобраться в себе, были лишь прикрытием обычной измены. В этом Татьяна убедилась, узнав от бдительной соседки, что Петр в родительской квартире не живет, а лишь ночевал там пару раз… с какой-то женщиной.
Все прояснилось, и пусть эта новость не стала для Татьяны неожиданностью, она все же заставила ее поверить в то, во что ей меньше всего хотелось верить. Тяжелее было с другим: с осознанием полной неопределенности ее дальнейшей жизни и страхом одиночества. И именно он – страх одиночества – беспокоил ее больше всего. Дочь не в счет. Через пару месяцев она окончит школу и поступит в институт, а там, выйдет замуж и навсегда упорхнет из родительского гнезда.
Татьяна подошла к зеркалу и посмотрела на себя. То, что она увидела, – ее огорчило. В отражении на нее смотрела молодая женщина с потухшим взглядом и бледным лицом, измученным тоской и печалью.
«Нет, так нельзя! Надо что-то менять в жизни, – подсказал внутренний голос. – Но что? Не пойму».
Она собралась и пошла в школу, где пробыла до обеда. В субботний день у нее было три урока. Закончив их, Татьяна натолкала полную сумку тетрадей и как-то непроизвольно задумалась: «Выходные дни, дома одна». От этой мысли нахлынула грусть, и на глазах появились слезы. Внезапно за спиной она услышала мужской голос:
– Татьяна Алексеевна, как вы относитесь к тому, чтобы съездить на экскурсию в Тобольск с нашими классами? Там есть что посмотреть.
Голос учителя географии, Андрея Викторовича, Татьяна узнала сразу. Полноватый мужчина с добрым лицом, он был явно неравнодушен к ней. И сейчас его взгляд говорил о симпатии, а может, и скрывал нечто большее. Татьяна это чувствовала, но на подобные знаки не реагировала. Она замужняя женщина, у нее есть семья и любимая работа, и портить репутацию легкомысленной интрижкой ей не хотелось. Тем более географ был не в ее вкусе и к тому же моложе на десять лет. И пусть внешне это не было так заметно, но партия с молодым мужчиной Татьяну не устраивала. Нет, если бы она вспыхнула к нему неудержимой страстью, тем более сейчас, когда муж ушел к другой, это было бы вполне возможно. И тогда бы все сложилось удивительно просто: ей тридцать восемь, а значит, чуть за тридцать, ему двадцать восемь – почти тридцать, а в итоге – обоим, около тридцати. Довод убедительный для тех, кто любит, хотя злопыхатели выводят иную формулу: через два года ей будет сорок и пойдет пятый десяток, а у него еще только закончится второй десяток. А это уже совсем другой расклад – грустный и печальный. И хорошо, что в жизни все условно и относительно: Татьяна не раз слышала истории о счастливой любви, где возраст женщины не был помехой, ведь у семейного счастья много дорог, и дело, в конце концов, не в возрасте, а в самих людях и в том, насколько крепки их чувства. Жить-то им, а не злопыхателям, которым бы со своим счастьем разобраться, а не лезть в чужое с советами.
Поэтому о других отношениях с Андреем Викторовичем, кроме как рабочих, Татьяна и не помышляла. В любом состоянии она всегда и везде держала ухо востро и решительно пресекала попытки молодого ухажера соблазнить ее. Однажды в школе, на вечере по случаю Международного женского дня, от выпитого шампанского и комплиментов Андрея Викторовича у нее закружилась голова. Таких приятных слов Татьяна не слышала уже давно, даже от мужа. Да и вино не позволило сомневаться в искренности произнесенных в ее честь прекрасных слов. Татьяна ослабила бдительность, чем тут же воспользовался Андрей Викторович. Он невинно поцеловал ее в щеку, а затем в учительской, где непонятно как они оказались наедине, поцеловал в губы. Татьяна почувствовала, как одна рука Андрея Викторовича медленно поползла по ее ноге к плавкам, а другая, скользнув по бюстгальтеру, умело расстегнула его и похозяйничала там, отчего одна грудь вывалилась из платья и обнажилась.
«О боже!» – пришла в ужас Татьяна. Ей стало неудобно и стыдно. Она отвернулась от страстного ухажера и стала приводить себя в порядок, но вдруг почувствовала, как по спине суетливо забегали мужские пальцы, и молния на ее платье поползла вниз.
«Он что, подумал, я специально повернулась к нему спиной?» – пронеслось у нее в голове. Алкоголь хотя и раскрепостил Татьяну, но на следующий шаг она не решилась: аккуратно освободившись от мужских рук, она все перевела в шутку. Татьяна и представить не могла, чтобы у нее возникли близкие отношения с мужчиной, коллегой вот так, просто, на пустом месте, без страсти и обоюдных чувств.
Тем более в школьном коллективе поступки молодого географа были предметом всеобщего женского внимания. Один раз его видели в супермаркете с какой-то полной женщиной лет тридцати, властно помыкавшей им. В другой раз он засветился в кинотеатре с симпатичной молодой девушкой: они сидели в обнимку на последнем ряду и подозрительно прижимались к друг другу. А пару месяцев назад Андрей Викторович гулял совсем с другими женщинами. Учителей интересовала личная жизнь молодого коллеги, поэтому все его похождения детально обсуждались, а затем следовали соответствующие выводы. Учитель математики исходила из того, что Андрей Викторович очень тщательно выбирает себе невесту, ведь женитьба – это ответственный шаг, требующий серьезного подхода. Она даже предлагала познакомить его с дочерью соседки по даче. «Девушка умеет шить, вязать, играет на фортепьяно, любит театр и балет, в общем, невеста – что надо, настоящее золото, а вот замуж не берут! – вздыхала учительница, задаваясь извечным женским вопросом: – И куда только мужики смотрят?» Предложение было заманчивым, но Андрей Викторович смотрел совсем в другую сторону, поэтому знакомиться с очередной невестой отказался.
Учитель русского языка и литературы имела свой взгляд на отношения Географа с разными женщинами, полагая, что он излишне копается, а это не очень-то хорошо, исходя из смысловых различий слов «копается» и «выбирает». В первом слове она усматривала потребительское отношение к женщине, что нисколько не красило Андрея Викторовича. В чем-то с ней была согласна и учитель обществоведения – сухая, строгая на вид женщина пенсионного возраста. Она прямо заявила, что если мужчина одновременно встречается с несколькими женщинами, то он кобель, а им, кобелям, только одно и надо.
В подобных обсуждениях Татьяна участия не принимала; она не любила говорить о коллегах «за глаза» и слушать разные сплетни. В таких случаях она просто уходила из учительской.
«Неужели Андрей Викторович такой ходок? – однажды подумала Татьяна. – Встречается сразу с несколькими женщинами да еще и ко мне успевает проявлять внимание». Его предложение о поездке со школьниками в Тобольск на экскурсию застало Татьяну врасплох, и она не знала, что ответить. По большому счету сейчас ей было не до поездки – голова забита другим. Поэтому, стараясь не смотреть на Андрея Викторовича, Татьяна ответила, что пока не знает. Он же, уловив в ее голосе нотки горечи, понял, что она чем-то расстроена. Подойдя ближе, Андрей Викторович увидел, как Татьяна утерла накатившуюся слезу, и обеспокоился:
– Что-то случилось?
– Нет, все нормально.
Но Андрей Викторович не успокоился, предложил помощь, в общем, повел себя по-мужски, но Татьяна вежливо отказалась, сообщив, что у нее небольшие неприятности, и перевела разговор на другую тему.
«Не делиться же с ним личными проблемами», – подумала она, поблагодарив коллегу за проявленное сопереживание. Но дальше общение не клеилось, и Татьяна, сославшись на дела, попрощалась и пошла домой. Выходя из класса, она видела, как Андрей Викторович смотрит ей вслед. Казалось, позови его, и он бросится к ней со всех ног. Это хотя и воодушевило ее и придало уверенности в себе, но нисколько не успокоило.
