Амадей и арбитр покинули замок в тот же день. Всё что они могли сделать они сделали и не хотели мешать Эрнесту, который с головой погрузился в новые заботы. Амадей не сомневался, что семье удастся практически всё восстановить включая и репутацию. Рена прекрасно это понимала и решение покинуть замок считала правильным. Они не хотели путаться под ногами местных жителей, которые сейчас напоминали развороченный муравейник.

Писари только тем и занимались, что составляли письма родственникам объясняющие произошедшую трагедию. По мимо этого со дня на день ожидалось появление отряда догматов, который должен всё окончательно проверить и вынести вердикт о том, что замок полностью очищен от нечисти. Рена же сейчас мечтала поскорее вернуться в Дарбург в гостиницу к которой она уже привыкла, хотя и была в ней всего два раза. Но для неё это пока считалось вторым безопасным домом после крепости-монастыря, где она выросла.

В благодарность за спасения сына Эрнест выделил им карету, которая должна их доставить в Дарбург где они и приняли приглашение на несостоявшуюся свадьбу. Когда они отъехали от замка Амадей заметил, что Рена словно на иголках сидит. За то непродолжительное время, которое он успел с ней провести жнец уже догадывался о сути подобного ёрзания пятой точкой. Её так сильно волновали вопросы, которые она хотела задать, что никак не могла найти удобного положения и всё время их меняла. А когда она ещё и начала сопровождать их вздохами, цоканьем языка, постукиванием пальцев по всему до чего могла дотянуться, жнец не выдержал.

— Да спроси уже, — сдался он, тяжело вздохнув.

— Учти, что ты сам попросил, а я сидела тихо как мышь, — невозмутимо произнесла Рена, словно это она ему делала одолжение, а не наоборот.

— Почему именно ты стала арбитром? — задал риторический вопрос Амадей глядя в окно.

Рена правильно его поняла поэтому не стала отвечать, а сразу перешла к делу.

— Отменить заклинание и при этом не лишать жизни того, кто его активировал можно только использовав кровь ангела, — произнесла она и достала книгу, где чётко были указанны ингредиенты требовавшиеся для подобного действия.

— Магические книги довольно удобная вещь, но иногда они много себе позволяют, — заметил жнец.

— Я на это смотрю по другому, но не будем отвлекаться ведь кровь ангела нашлась. Я не совсем дура и видела, как ты поделился своей кровью. Но почему ты стал жнецом ведь ты был ангелом и печать именно это и говорит?

— Это не печать, — произнес жнец посмотрев на обложку книги. — Это клеймо, которое не даёт забыть о необходимости искупления моего греха, — пояснил Амадей. — Но он не искупаем, — добавил жнец, погружаясь в далёкие воспоминания.

— И что это за грех такой?

Амадей не ответил, волны памяти уже далеко отнесли его от берега реальности, где Рена ждала ответа. Но до тех пор пока он не вернётся ей придётся ждать на берегу, правда она этого не заметит ведь её время остановилось, а вот у того кто окунулся в волны памяти оно ускорило бег.

Амадея только вчера повысили в звании и он наконец стал капитаном стражи. Кончики его крыльев покрылись золотой пыльцой, сверкающей во время полёта. Он ещё не полностью осознал собственное повышение и ему было пока не привычно видеть, когда ангелы встают при его появлении. Можно сказать, что он ещё вчера был на их месте и тоже вставал при появлении капитана, а теперь и его так же приветствуют.

В закончившейся недавно войне восставших против Бога ангелов, погибло слишком много его товарищей. Рай разделился практически на две половины и лучи солнца озарявшие ранее зелёные луга, теперь освещали пропитанную кровью ангелов землю. Поле битвы было покрыто шрамами обуглившейся земли. Отец был вынужден лично вступить в битву с предателями и благодаря этому ему удалось переломить ход сражения и пленить главного отступника.

Амадей тоже принимал участие в решающей битве, где он находился в первых рядах. Ему чудом удалось остаться в живых, хотя те, кто в начале бился рядом с ним теперь лежали у его ног и не могли прикрыть ему спину. Белоснежные крылья пропитались кровью врагов настолько сильно, что лишили его возможности летать. От щита тоже ничего не осталось кроме ручки и небольшой части к которой она была прикреплена.

Отбросив её в сторону Амадей взялся второй рукой за рукоять меча и приготовился к последней в своей жизни битве. Броня боевого ангела была изрядно потрёпана, а местами и пробита, но пока еще могла его защищать. К нему приближались трое отступников и в отличии от него бывшие ангелы не потеряли возможность летать. Люцифер прекрасно знал особенность ангельских крыльев, поэтому его последователи сбросили перья и обзавелись кожистыми крыльями. Новые крылья отступников уступали в скорости крыльям ангелов, но зато они не могли намокнуть.

Сложив кровавые крылья за спиной, Амадей внимательно наблюдал за летящими к нему врагами. Отступники не спешили нападать на единственного выжившего ангела и волею судьбы прикованного к земле. Позади них раздавался непрерывный и нарастающий гул от взмахов множества кожистых крыльев. Амадей видел растянувшийся на весь горизонт легион отступников возглавляемых Люцифером. Ангел понимал, что это последние минуты его жизни, но страха он не испытывал. Амадей гордился тем, что лишённые полёта крылья никогда не познают предательства.

Три бывших ангела вооружённые длинными тонкими мечами, прежде чем напасть сделали небольшой круг вокруг Амадея. Они явно рассчитывали привлечь к себе внимание со стороны Люцифера. Их логика была понятной, убийство последнего выжившего на глазах падшего явно не останется без награды. Решив, что они достаточно хорошо видны отступники ринулись в атаку.

Амадей не мог воспользоваться крыльями, но зато теперь он получил возможность крепко стоять на земле. Тонкий меч отступника, позволяющий легко маневрировать при помощи кожистых крыльев не выдержал прямого столкновения с мечом ангела, стоявшего словно скала. Чёрная сталь меча лопнула и отступник на краткий миг замешкался не веря своим глазам. Амадей воспользовался ошибкой противника и взмахом меча распорол одно из крыльев предателя.

Отступник рухнул на пропитанную кровью ангелов землю и попытался быстро подняться, но Амадей уже стоял у него за спиной. Он не убил отступника, эту возможность он отдал его товарищам, которые были настолько разъярёны, что совершенно не обращали внимание на то, что ангел использует их товарища как щит. Тонкие лезвия легко пробили отступника и вонзились в тело стоящего за ним ангела.

Амадей видел на их искажённых ненавистью лицах радость того, что им удалось поразить ненавистного врага, который отказался предавать Бога. Первое, что получает предатель, это клеймо ненависти на лице. Эта эмоция единственная, которая преобладает на лице предателя. Он ненавидит всех и вся потому, что видит в глазах окружающих только осуждение его поступка. И даже среди себе подобных он не чувствует успокоения, ведь и на их лицах стоит клеймо ненависти ко всем, кто не разделяет их оправдания к предательству. Единственный момент, когда ненависть сменяется раболепием на лице, происходит в тот момент, когда на них обращает взор тот ради которого они предали своих братьев и самих себя. Но подобное происходит не часто и когда о них забывают, предатели начинают грызть друг друга, ведь они видят осуждение даже в собственных глазах.

Отступники опустившись на землю и продолжая удерживать вонзенные в тело ангела мечи надеялись увидеть в его глазах страх. Но вместо этого окровавленные губы Амадея растянулись в улыбке победителя.

— За пролитую кровь ангелов, — едва слышно прошептал Амадей и взмахнув мечом отсёк сразу две головы.

Даже после смерти на мёртвых лицах предателей, осталось клеймо ненависти. Оттолкнув от себя отступника, которого он использовал вместо щита, Амадей сжав зубы перетерпел боль от вырываемых из его тела тонких лезвий. Кровь вытекающая из тела ангела забирала и его силы. Он пытался затянуть раны, но мечи бывших ангелов перешедших на сторону падшего имели неприятную особенность. Нанесённые ими раны плохо затягивались и именно поэтому столько мёртвых ангелов устилало поле битвы.