Они при мне бросали кости, решая какой ответ дать очередной девушке, пригласить ее ещё раз или послать подальше.

Им же по барабану. У них же тьма таких кис, и караулить меня для второго раза — все таки вряд ли, наверное, нет, нет.

А если да.

Сидеть напротив, краснеть, а они пьют водку, и, неизвестно чем пир закончится, мало ли что Артуру в башку залетит, он вспомнит, что я шлюха, и угостит друзей десертом.

Кошачьим кормом.

Подсунет им меня, точить когти, играть.

Колокольчик под одеждой нагрелся, жжет кожу.

— Я устала, я пойду, — дёргаюсь, высвобождая рукав толстовки.

— Да перестань, — Ваня наполняет бокал вином. — Юля, хозяйке дома неприлично бросать гостей одних. Посиди с нами, скрась компанию. А то ведь зачахнем от скуки.

— Переживешь как-нибудь, Вань.

— А если нет?

— Не судьба, значит.

— Ты жестока.

— Отстань.

— Юля, — Артур рывком садит меня к себе на колени. — Расслабься. Ты же сама хотела гостей.

Паша ставит передо мной бокал. Я машинально двигаю его в сторону. Артур настойчиво возвращает его на место, подсовывает вино мне прямо под нос.

Тревожусь. Вечер мне не нравится. Хотя, раньше они часто здесь пили. И я не переживала. Пусть редко присоединялась, но в целом, влегкую могла бы накидаться в лоскуты, до потери соображения, и все равно осталась бы в безопасности.

Потому что рядом Артур.

Такое простое прозрение. Мне рядом с ним больше не будет спокойно. Если мы останемся вместе, несколько огромных кусков из привычного уклада вырезать придется. И посиделки с друзьями, и деловые встречи, и семейные ужины и праздники — всё без меня, мы, наверное, вообще, перестанем с Артуром видеться.

У каждого начнется своя жизнь.

Пересекаться ночью в постели.

Мало напоминает прочный союз.

— Юль, за тебя, — Паша чокается с моим бокалом на столе. — С приездом. Сувенир мой где? Хочу магнитик. Давай его сюда. Не говори, что не купила, — он залпом пьёт, и у него ехидный взгляд.

— И трубу вырубила, — Ваня качает головой. — А я рассчитывал на фотки южанок в бикини. Не по-товарищески, Юля.

— А мы товарищи?

— Ты во мне сомневаешься?

Он пьёт, ерошит волосы. Блондинистая челка спадает на лоб. Небрежная, рваная стрижка — ему идёт. Смазливые, несерьёзные, законченные холостяки, такие не влюбляются, ни за кем не бегают, они непробиваемые, для них обязательства — бесполезный геморрой.

В проблемах нет веселья, а жизнь коротка.

Сомневаюсь. Не они.

Но они могут знать. И чего мне после всего от них ждать, эти мужчины линейны, без заморочек, решат, что раз другим позволено, то почему бы им не попробовать?

Артур ведь сам меня скомпрометировал, и вот результат, глаза не врут, а они их и не прячут даже, треплются между собой, с Артуром, и откровенно таращатся на меня.

— Совсем ничего нет? Ни фоток, ни сувениров?

— Всё есть. Горы сувениров. У Артура спрашивайте, — пытаюсь встать с его колен, он крепко сжимает мою талию.

Сижу. Под прицелом, зелёным прищуром, и мне вся наша ситуация становится так четко ясна. Народ услышал про развод и посыпались грязные намеки. Жена партнера-друга-брата получше виагры, это секс с элементом неправильности, с острым запахом похоти, запрет на вкус слаще сахара, кровь в венах ярче красного, желание неуправляемо, кружит голову крепче водки.

Артур притягивает к себе и шепчет:

— Если бы мы их не пустили — я бы тебя уже вон там, на подоконнике, насадил. Вставил тебе. Так бы отодрал. Что ноги обратно не сдвинуть. Но ночь ещё впереди. Ещё затрахаю до хрипа. Поняла? Если да — прекрати на них облизываться. Только мой член.

Встрепенувшись, вскакиваю, но он силой садит обратно, и я бьюсь коленями в столешницу.

Звякают рюмки, опрокидывается водка.

— Согласен, к черту порядок, — Ваня ставит бутылку. Забрасывает в рот помидорку-черри. — Вы двое, как, вообще? Помирились?

Он перестает жеваться и ждёт ответа, и в его голосе мне вдруг чудится искреннее переживание, и я на миг теряюсь, в окружающих вижу лишь озабоченных самцов, а не людей, может, зря я так?

Я же не знаю, что у них в голове. Они просто разговаривают со мной. Пытаются вести себя дружелюбно. И всё.

— Всё решили. Не парьтесь, — Артур крепче обхватывает меня, слегка тянет за волосы, заставляя наклониться к нему. Шепчет. — Ты права. В мире не я и ты. Вокруг полно людей, и есть те, что нам с тобой вредны. Но я тебя не отдам. И если не хочешь до старости сидеть под замком. Мы всё забудем. И начнем заново. Только так.

Глава 34

На презентации шумно, людно и вкусный сыр. В ресторане светло, пахнет шампанским, закусками и ходят девушки на каблуках.

Оглядываю свои новые лодочки. Подошва плоская, а ещё туфли узкие и натёрли ноги. В брючном костюме удобно, но чувствую себя строгой училкой, не хватает деревянной указки и очков в роговой оправе. Волосы заколоты, макияжа ноль, синей пастой на ладошке записана напоминалка "на обратном пути заехать за рыбкой".

Оставлять себе послания на руке так по-детски, но телефона-то у меня до сих пор нет, должны купить на днях. Дома теперь живёт котенок, маленький, пушистый, бело-серый, зовут Гав, как в мультике, и он уважает рыбу.

— Видишь того дядьку? — Артур кивает на пузатого лысого мужчика, тот держит блюдо с тарталетками и явно поглощен едой. — Я к нему подойду. Кое-чего перетереть. Одна побудешь?

Соглашаюсь. Он чмокает в щеку, огибает болтающийся по залу народец, я делаю глоток шампанского.

Мельком бросаю взгляд в высокое незашторенное окно. Сентябрь катится к концу, на улице уже темень, в черном стекле мое слегка расплывчатое отражение.

Даже лучше, что я без макияжа. На днях тайком пробовала чуть-чуть накраситься, но на похудевшем лице с выступающими скулами косметика больше не смотрится, с тушью и тенями я похожа на дочку смерти, в таком виде разгуливать можно разве что на Хеллоуин.

Артур прав, пусть кожа отдыхает. Он приводит в пример женщин в парандже, что хранят красоту лишь для мужа, в мини-отпуске смотрели старый бразильский сериал, некогда рвавший телерейтинги. И я чуть-чуть вижу себя той героиней, девушкой, чье имя, как название камня Жади.

По сторонам не глазей, туда не ходи, все плохие, Артур один умный, в белом пальто стоит красивый. Его психоз меня заколебал, и мы всё таки слетали вместе на море, а сегодня даже выбрались в свет, и слава богу, иначе терпению моему скоро пришел бы зе энд.

Задумавшись, налетаю на кого-то, шампанское из бокала плещется на классический темный пиджак в светлую клеточку.

— Какая неприятность, — знакомым низким голосом огорчается мужчина. — Я после презентации рассчитывал успеть на рандеву. Ты сломала мне планы, Юля. Придется заехать домой переодеться. Согласен на твою компанию. В качестве компенсации.

— Вам стоит закатать губу, Денис, — склонив набок голову, изучаю его лицо. Непроницаемое, ни эмоции, а губы полные, особенно нижняя, долго их придётся закатывать.

Я ведь с начала вечера их с Максимом по залу выискивала, и пропустила, словно нарочно прятались.

— Ты имидж сменила. Сразу не признал, — он тянется к рукаву моего пиджака, в пальцах мнет ткань. — Британия? И у меня. Высокое качество. У портного в клиентах, говорят, даже Майкл Джексон был.

— Ты это к чему? — высвобождаюсь, кошусь по сторонам. Щас Артур увидит, что я разговариваю с мужчиной. И кончится моя свобода. Но отойти не могу, с места не сдвинуться в его ауре, почти осязаемой, удивительно, как у некоторых получается так действовать на нервы.

— Я к тому, — он достает из нагрудного кармана платочек. Промокает пятно на пиджаке. — Что ты испортила мне костюм.

— Я случайно.

— Сомневаюсь. Специально шла на меня. Облила шампанским. Хотела завязать разговор.

— У кого-то самооценка подпирает облака.

— Не думаю. Твое желание привлечь мое внимание уже стоило мне ремонта в кабинете. Пенис на стене. Жаль было закрашивать твои художества, ты так старалась, — он прячет улыбку. — Но клиенты не поймут. Заглядывай как-нибудь. Там теперь симпатичная фреска, оценишь, так сказать, профессионально. Можно завтра. А можно сегодня. Порисовать у меня дома. Выберешь любую стену, какую захочешь. Обещаю.