– Она родная сестра моего папы, – пояснил он. – То есть к Волковым прямого отношения не имеет, хотя семья мамы ее было приняла как свою. Но тетя увлеклась одним из Серовых и выскочила за него замуж.

– Я ж говорю, непутевая, – с досадой махнула Софья Ильинична. – Она мне никогда не нравилась. И деду Глеба тоже. И если бы она не была сестрой Алеши, на порог бы не пустила.

– Алеша – это мой папа, – пояснил мне Глеб.

– А разве она не знала, что ваша семья с Серовыми не в ладах? – спросила я, приступая к мытью посуды.

– Знала, конечно, но ей никто не указ. Говорит, пару свою встретила истинную и все. Упрямая, зараза.

Я мысленно усмехнулась. Софья Ильинична так забавно изъясняется: «истинная пара». Я такое выражение только в книгах встречала, и то, больше фэнтезийных. Нет, чересчур особенного, конечно, в этой фразе ничего нет, но в жизни ее точно почти не употребляют. Впрочем, у бабули Глеба вообще своеобразный лексикон и чувство юмора.

– Но скандал был знатный, – продолжил Глеб уже с полуулыбкой. – На свадьбу к ним никто из наших не явился, даже папа.

– Ага, а потом прибегала, прощения просила, – хмыкнула старушка. – Быстро дошла мозгами, что мы были правы, но было поздно. Так ей и надо, Тамаре этой! Мы ее предупреждали о последствиях, а она не верила. Теперь локти кусает.

Я мало что поняла, из этого объяснения, но дело, судя по всему, касалось именно причины вражды между двумя семьями, а о ней Глеб не спешил мне рассказывать. Впрочем, как и сейчас. Но и я не стала касаться этой темы, хотя любопытство разгоралось все сильнее. Вместо этого поинтересовалась:

– А дети у Тамары Васильевны есть?

– Вот поэтому и нет, – припечатала Софья Ильинична, облизывая палец от крема. Потом поморщилась: – И все-таки торт невкусный.

– Зачем тогда ешь? – Глеб забрал от нее коробку и наконец переместил в холодильник. – Тебе все равно сладкого много нельзя.

– Ну да, – старушка погладила себя по животу, – сейчас бы мяска. Может, к Аркаше в «Лунный свет» наведаться? Уж больно ягненок у них хорош. А то у вас тут ничего не допросишься. Или торт, или… трава.

– Вообще-то, еще есть вчерашний кролик, – робко напомнила я.

– Это был заяц, деточка, – из уст Софьи Ильинична это прозвучало почти оскорбленно. – Жирный, сочный заяц. Но ты его передержала в уксусе. И сегодня он уже невкусный.

– Но ведь…– растерялась я.

– Все, ищите меня в «Лунном свете», – отрезала бабушка и направилась к выходу.

– Я же делала все по рецепту, – расстроенно протянула я, когда за ней захлопнулась входная дверь. – И его, наоборот, надо было подержать в маринаде подольше… Я просто никогда не готовила дичь.

– Не бери в голову, – Глеб обнял меня сзади. – Бабушке лишь бы поворчать. А так ты ей, между прочим, нравишься.

В последнем я сомневалась, но все же улыбнулась. А Глеб между тем взял вторую губку и принялся помогать мне мыть посуду, затем предложил:

– Хочешь, куда-нибудь тоже сходим? Или посмотрим вместе фильм? Я перед отъездом сюда скачал себе в ноутбук несколько новинок, но так и не добрался посмотреть. Одному скучно.

Посмотреть вместе фильм? Неплохая идея! И я кивнула.

Прежде чем окунуться в мир кино, мы с Глебом сходили в ближайший магазин, маленький, где был только самый необходимый набор продуктов: хлеб, молоко, сыр, немного колбас и овощей, ну и всякая мелочь типа чипсов и жевательных резинок. Купили кое-что из этого скудного ассортимента и вернулись домой. По дороге, к моей радости, никого не встретили, так что я несколько отдохнула от изучающих взглядов незнакомцев. Разве что продавец в магазинчике иногда косился на меня, но его любопытство было ненавязчивым и вполне доброжелательным.

Кино мы смотрели до самого наступления темноты, только изредка совершали набеги на холодильник, и то лишь для того, чтобы перетащить еду в комнату, поближе к ноутбуку. Этот вечер был похож на островок счастья среди моря сумбура и непонимания, в котором я плавала, а то и тонула с момента моего приезда в Большие Перевертыши. Я будто вернулась в те безмятежные дни, когда у нас с Глебом все было просто и легко, без секретов, тайн, родственников и новых непонятных знакомых. Мы вместе хохотали над шутками в кино, кормили друг друга чипсами и подтрунивали один над одним. А еще целовались, забывая о фильме и пропуская целые куски, отчего потом приходилось отматывать назад, чтобы вникнуть в очередной поворот сюжета.

– Наверное, я пойду, – сказала не без сожаления Глебу, когда очередная комедия подошла к концу. – Мне еще вещи сложить надо. Завтра боюсь не успеть.

– Хочешь, спи сегодня со мной, – предложил Глеб, все еще удерживая меня за руку и не желая отпускать.

– Ты уверен? – я многозначительно повела бровью. – Вдруг соблазню тебя? А до свадьбы еще далеко…

– Прошлую же ночь я выстоял, – хмыкнул он. – Хотя… Я был бы не прочь, чтобы меня соблазнили, – меня поцеловали в губы, неторопливо, чувственно. – Но не сегодня… – последовало дальше, вернув меня с небес на землю.

И если раньше я не особо заморачивалась по поводу нашей «отложенной» близости, то теперь почувствовала себя несколько уязвленной, словно я сама напрашиваюсь, а мне отказали. И сразу мысли дурацкие полезли в голову, мол, не так уж и любит меня жених, раз избегает идти дальше. И дело, возможно, не в принципах и свадьбе, а просто в нежелании. Мы же не в средневековье, в конце концов! Да и мою девичью честь уже давно нет смысла блюсти, ибо она покинула меня пять лет назад, аккурат на двадцатилетие. В подробности вдаваться не будем, да и не столь уж они увлекательны, главное, что имеем на сегодняшний день. А вдруг Глеб меня вообще использует для каких-то своих целей? Ведет непонятную игру, где я всего лишь пешка. В общем, за считаные секунды в голове возникло несколько теорий заговоров против меня же, а на сердце вновь легла горечь обиды. И совсем расхотелось оставаться.

– Я лучше посплю сегодня одна, – произнесла уже не так весело. – Завтра рано вставать, надо выспаться. И тебе советую то же. Тебе ведь за рулем быть до Тулы и обратно, устанешь. Потому набирайся сил впрок. Спокойной ночи.

На этот раз я сама чмокнула Глеба куда-то между краешком губ и щекой и, пока он не опомнился, сбежала.

Сразу отправилась в душ, чтобы немного расслабиться и привести в порядок мысли и чувства. Когда вышла из ванной комнаты, обнаружила, что в коридоре кто-то погасил свет. Может, Софья Ильинична к Глебу заглядывала и решила поберечь электричество? Я обычно не боюсь темноты, но тут отчего-то побрал страх. Еще и луна светила в окно, образуя зловещую дорожку на ковролине. А что если мне опять померещится призрак?

И стоило лишь об этом подумать, как в конце коридора появился ОН, дух прадеда Глеба. Приведение медленно плыло на меня, а я от ужаса не могла сдвинуться с места, только рот открыла в немом крике. Приблизившись, прадед остановился, сдвинул брови и окинул меня суровым взглядом:

– Чего застыла, девчонка? Уже же виделись. И не ори, только не ори. Терпеть не могу шум в доме. Спать иди лучше, не мешайся под ногами. Не буду за тобой больше подглядывать, так уж и быть.

Он поплыл дальше, до двери библиотеки, через которую в следующую секунду прошел насквозь. И исчез. Я наконец сбросила оцепенение и на подгибающихся ногах направилась в свою комнату.

Что это снова было? Галлюцинации? Или все же реальность? Я никогда в жизни не встречала призраков, а тут второй раз почти за сутки. И он к тому же и разговаривает со мной, словно живой, и это пугает еще больше.

Возникла было мысль вернуться к Глебу, спрятаться в его объятиях, забыть, сделать вид, что снова ничего такого не произошло, но я остановила себя. Нет, решила спать одна, значит, одна.

Мне казалось, что после всех событий сегодняшнего дня я не смогу уснуть, но неожиданно быстро провалилась в сон. И призрак больше не появлялся. Как и обещал.

Глава 8

На вокзале в Туле мне нужно было оказаться в половину двенадцатого, поэтому выезжать из Больших Перевертышей решили в десять.