-Привет, Лина!

Девушка стояла онемев от шока, волнение волнами проходило по ее телу, заставляя дрожать словно листик на холодном осеннем ветру. Было такое ощущение, что весь кислород одним ударом выбило из лёгких.

Бесцеремонно, не спрашивая разрешения, он обошел девушку сбоку и оказался в квартире.

-Да уж, у твоей матери как был ужасный вкус так и остался, не квартира, а помойка.

«Ты главное следствие её дурного вкуса, пап».

Лина уставилась на него стеклянными глазами, не в силах вымолвить ни слова. Они не виделись уже года 4. Что он тут делает? Неужели приехал на её день рождение? Эта мысль эхом отдалась в голове, заставляя внутренние органы адово скрутиться. Рыжеволосая очень хотела верить, что именно её праздник был причиной его приезда, но где-то вглубоко внутри она точно знала, что это не так. Её рождение это не причина для его визита, ведь ее всегда было недостаточно. Она была недостаточно умна, прилежна, послушна и ещё много чего такого, что неприменно разбивало ей сердце.

-Что ты тут делаешь? — выдавила из себя девушка, с опаской поглядывая на отца.

-У меня были дела по работе, вот и приехал. Джастин-наш общий с твоей матерью друг, расстрепал мне где вы живёте и я решил зайти и заодно забрать нужные мне документы на наш старый дом, которые эта сумасшедшая забрала с собой-его голос источал злобу и презрение, больно ударяя прямо в сердце.

«Интересно, могут ли на сердце появиться синяки? Если да, то мое уже все синее».

-Короче, у меня самолёт через час, где твоя мать? — его слова словно острые ножи вырезали дыру где-то внутри Лины, но девушка уже даже не чувствовала боли. Его безразличие одна из самых стабильных вещей в ее жизни. Точнее та самая вещь, которая ее уничтожила. Конечно, она не могла винить его во всех своих проблемах. Скорее она винила его за то, что его не было рядом, когда он был ей очень нужен. Знаете, как говорят: «Человеку можно простить все кроме отсутствия». Вот и оно.

«Ему нужна какая то преславутая бумажка, но никак не собственная дочь».

-Ты хоть помнишь какой сегодня день? — девушка испугалась собственного голоса, он был таким чужим и отстранённым, что пробирал до костей. Но отца он не смутил. Откуда ему вообще знать как звучит её голос в нормальной обстановке?

-Что ты несёшь? Мне просто нужна эта бумажка и я не хочу играть в эти игры, Лина. Не будь такой же чекнутой как мать-эти слова черными дырами проступали в её душе.

«Сумасшедшая, чекнутая, больная». Он часто разбрасывался подобными словами в адрес матери, а теперь уже и в адрес собственный дочери. И Лина впитывала их словно губка, мысленно вырезая на себе очередное клеймо.

«Ты даже не понимаешь насколько ты прав, папочка» — мысль резью отдала в районе рёбер. Он ничего о ней не знает, совершенно. И его это, к сожалению, полностью устраивает.

Она чуть не умерла, ей приходится сражаться со своими демонами каждый день, строя жизнь заново, кирпичик за кирпичиком, хотя это больше похоже на карточный домик, способный развалиться от любого дуновения. И видимо вот оно…то самое дуновение. Ей тошно от того, что отец так сильно влияет на ее состояние, но это так. Словно он имеет над ней необьяснимую власть, которая уничтожает девушку изнутри.

Некоторое время Лина не могла понять почему картинки вокруг меняются. Как будто кто— то включил слайд шоу только в реальной жизни. Звуки исчезли. Она словно парила над собственным телом, наблюдая со стороны. Она бежала. Так быстро, что раскалённый воздух беспощадно выжигал лёгкие. Лина не плакала вплоть до того момента как ее задница опустилась на лавочку в центральном парке. И тут слезы начали жечь кожу, казалось, прожигая до мяса, во рту пересохло, она впилась ногтями в мягкую плоть собственных ладоней, оставляя кровавые следы. Но боли она не чувствовала. Лишь пустоту гнусно сдавливающую внутренности.

«Там уже, наверное, все превратилось в кашу. Та и плевать, сдохну быстрее».

Зачем он приехал? Зачем вновь вонзил нож ей в сердце. Лине было больно от осознания, что один из самых родных тебе людей, тот кто должен любить тебя и оберегать, попросту забивает на тебя хуй. Она снова чувствует себя маленькой никому не нужной девочкой. Мысли путаются. Ей просто нужно отвлечься. Просто забыть обо всем. Она словно потеряла связь с реальностью. Опять. Она потеряла контроль. Теперь лишь её эмоции руководят балом и ничего хорошего из этого никогда не выходило.

-Лина? Ты в порядке? — голос звучит так близко, но все такое мутное и отдаленное словно она находится под водой. И она тонет.

Резко повернув голову на источник звука, девушка приложила максимум усилий, чтобы привести расфокусированный взгляд в норму.

-Эми? — еле выдавила она из себя и слезы с новой силой полились из глаз.

Миниатюрная брюнетка быстро заключила подругу в объятия:

— Боже…что случилось? Что ты тут делаешь? В парке, в пижамных штанах? Давай я отвезу тебя домой? -тихо спросила Эми.

«Но он ведь все еще там».

-Н-н-не надо дом-м-мой. Он все ещё т-т-там. и Финн. боже.Финн он прид-дет и он не должен в-в-видеть меня т-т-такой снова…-истерика усиливалась с каждым сказанным словом, казалось девушка вовсе не отдает отчет собственным словам и действиям.

Папа, Финн, ее день рождение, парк, Эми-все смешалось в одну сплошную кучу. И Лина не могла сообразить, что ей делать дальше. Ей нужен был Финн. Она чувствовала это всем нутром, но сейчас это пугало ее до оцепенения. На даний момент ей было легче всего отрицать тот факт, что ей вообще кто-то может быть нужен. Она не хотела ни в ком нуждаться. Больше нет. Лина не признавала этого, но когда все становилось пиздец как хуево, она отталкивала от себя всех дорогих людей и словно намеренно делала ситуацию ещё хуже. Словно…пыталась себя добить, довести до победного конца, так сказать. Невротичная составляющая ее личности не позволяла суицидальным мыслям покинуть своего пристанища. Они все еще бродили где-то там, в закаулках сознания, ожидая удобного времени, чтобы нанести удар. Ее аутоагресия достигла апогея. Вся та ненависть и злоба, накопившиеся внутри, плеснули с новой силой прямо ей в лицо. Сама того не подозревая, она наносила себе вред. Вот только не так явно как раньше. Не с помощью лезвия, закрываясь в ванной под покровом ночи, тихо плача в полотенце, чтобы никто не слышал. Она вредит себе иначе. Отталкивает, сбегает, отдаляется. Закрывается от всего хорошего, что пытается проникнуть в ее жизнь. Особенно в такие моменты, когда ей кажется, что небеса падают ей на голову. Тогда она бежит еще быстрее и дальше от света, в самую гущу боли и одиночества. Ведь где-то внутри тлеет убеждение, что она это заслужила.

«Ведь все уходят и разбивают тебе сердце».

Но Лина…ты разбиваешь его себе успешнее всех…

-Финн? Вулфард? — в голосе Эми засквозили металлические нотки, но Лина не предала этому особого значения, она была просто не в состоянии это заметить, — знаешь что? Я отведу тебя к себе, мы приведем тебя в порядок, а ближе к вечеру пойдем на вечеринку к Стэйси и ты отвлечешься от всего, что могло тебя так расстроить! — голос брюнетки был до ужаса убеждающим, не терпящим отказа.

Лина кратко кивнула, совершенно не понимая смысла сказанных подругой слов. Девушку словно отключило. Она готова была делать все, что ей скажут лишь бы вновь не окунаться в реальность. Побыть просто оболочкой без израненной души. Птичка попалась в клетку.

Взяв Лину за руку, Эми потащила её к себе домой.

Финн

Около 9:30 Финн подошёл к её двери с подарочным пакетом в руках и тихонько постучал. Парень был в предвкушении ее реакции и их сегодняшнего времяпрепровождения. Он всю ночь не мог заснуть, представляя как засияют её прекрасные изумрудные глаза, когда она откроет дверь и, черт возьми, он не мог перестать улыбаться ни на секунду. Но, к сожалению, улыбка моментально спала с его лица, ведь дверь открыла не его красотка, а какой то мужик.

-Вы кто? Где Лина? — недоумевающе произнес кудрявый и волнение острыми когтями впилось ему прямо в сердце.