— Если ты не хочешь ехать так ему и скажи. Думаю, он поймет. К тому же, — мой взгляд мимо воли устремился к серебряному подвесу на тонкой цепочке с искусственным топазом, который мы с Мариной сегодня подарили Лизе в честь её двадцатилетия, — это всё-таки твой День рожденья и тебе решать, как его провести.

— Ну, или он окажется полным козлом и психанет, — предложила альтернативный вариант Маринка.

— Дима не козел! — воскликнули мы с Лизой практически одновременно, вновь притягивая к себе взгляды студентов.

— Тогда я поддерживаю Катю: скажи ему, что это для тебя слишком. В этом нет ничего такого, — пожала плечами Булкина. — Вот у меня с Мариком…

Пока подруга делилась ценным жизненным опытом, я вновь достала свой мобильник и ойкнула, увидев несколько пропущенных от Паши. Не сдержавшись, я шепотом выругалась, изъедая себя за то, что не отключила «беззвучный» после экзамена и только собралась перезвонить парню, как телефон в моей руке ожил.

— Привет! — обрадовано воскликнула я в трубку.

— Привет, Китти-Кэт! — с улыбкой в голосе поздоровался Паша, и я невольно улыбнулась в ответ. — Как экзамен?

— В целом неплохо, но пока не могу точно сказать. Нам еще не объявили результаты. Мы с девочками как раз ждем возле нашей кафедры, — подруги, заслышав это, принялись активно махать руками и указывать пальцами на мой мобильник. — Тебе от них привет! — Маринка сделала вид, что обмахивается веером, и я послушно добавила: — Пламенный!

— Спасибо, им тоже пламенный, — хмыкнул в ответ парень. — И до скольки вас там будут держать?

— Ну, вообще-то нас никто не держит. Мы сами. А почему ты… — начала, было я и осеклась, нетерпеливо выпалив: — Неужели ты разогнал тучи над морем и вас выпустили?

«Пожалуйста, скажи «да». Скажи-скажи-скажи!».

— Ну, разгонять тучи я пока не умею. А вот обгонять…

— Вы все-таки уговорили менеджера ехать машиной! И когда ты приедешь?

— Я уже.

— Что ты «уже»? — тупо переспросила я и зачем-то принялась оглядываться, будто Пашка в любой момент мог выпрыгнуть из-за угла.

— Стою возле твоего факультета и не могу зайти внутрь. Ты знала, что у вас слишком суровый охранник?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Честное слово, Паш, я тебя прибью! — моя улыбка сделалась просто неприлично широкой.

— Кажется, ты перепутала «прибью» с «люблю», — насмешливо заметил он, но мне вдруг стало плевать на слова.

«Он здесь! Он приехал!» — если бы я умела летать, то, несомненно бы взлетела.

— Уже выхожу! — вместо ответа выдохнула я и с угрозой добавила: — Только не смей никуда исчезать! Понял?

— Ну, если это произойдет, то знай, что за этим стоит ваш охранник. Серьезно, я чувствую испепеляющий взгляд этого типа даже сквозь окно.

— Ох, ты совершенно неисправим, Краснов! Жди! — я сбросила вызов и посмотрела на ухмыляющихся подруг: — Девочки, он приехал! Приехал!

— Так почему ты еще здесь? Давай, мчи к своему супер-стару, — Маринка указала в сторону широкой лестницы.

— Лиз… — я повернулась с просьбой к подруге, но она поняла меня без слов:

— Не волнуйся. Экзамен я проставлю и зачетку заберу, — отмахнулась та и с улыбкой добавила: — Ну же, иди!

— Спасибо, девочки! — я торопливо их обняла и, накинув лямку от рюкзака на плечо, устремилась к лестнице.

Все четыре этажа я преодолела за считанные минуты и притормозила лишь у выхода, жадно уставившись в тонированное стекло тяжёлой двери, за которой находился Паша. Он стоял у подножья парадного крыльца: высокий, стройный, безумно красивый. И мой.

Будто ощутив, что я за ним подглядываю, парень вскинул голову и с лукавой усмешкой посмотрел прямо на меня. Сердце тотчас забилось в ритме хэви-металл, и я под этот сумасшедший аккомпанемент стремительно распахнула дверь и так же стремительно преодолела большую часть ступенек, остановившись на предпоследней. Знакомый холодный аромат тут же заполнил собой пространство, и у меня невольно перехватило дыхание. Мы стояли так близко, что даже затемненные стекла очков не мешали разглядеть мелкие морщинки вокруг Пашкиных глаз, которые появлялись всякий раз, когда он улыбался.

— Ты чувствуешь? — шепотом спросил Паша, наклоняясь ко мне еще ближе.

— Что? — в тон ему ответила я, ничего не ощущая кроме как бешеного стука собственного сердца.

— Он за нами наблюдает, — парень выразительно посмотрел мне за плечо, а барабанная дробь в моей груди вдруг резко оборвалась. Было совершенно очевидно, что противный музыкант опять вздумал поиздеваться надо мной. — Думаю, он…

— Блин, Краснов, прекрати уже нести чушь и поцелуй меня наконец! — перебила я его, едва ли не топнув ногой от негодования.

— Ха! Так и знал, что тебе от меня нужно только одно, — блеснул победной ухмылкой этот абсолютно неадекватный тип и уверенно привлек меня к себе за талию. — Знаешь, это слегка задевает мою тонкую творческую душу, — доверительно сообщил он мне в губы.

— Уж как-нибудь переживешь, — хмыкнула я в ответ, сокращая расстояние между нами.

— В этой белой блузке ты похожа на школьницу, — Паша легонько дернул меня за хвост, — или студентку.

— Возможно, это станет для тебя шоком: но я и есть студентка, — расправив юбку, я откинулась на спинку сиденья, с напускным интересом разглядывая салон машины. Консоль — отлично! Магнитола — замечательно! Ароматизатор в форме елочки — ничего интереснее в жизни не видела! Все что угодно, лишь бы не смотреть в сторону водителя, который, к слову, целуется так, что мои колени до сих пор не пришли в себя.

Хуже того — мне хотелось еще.

Это словно тебя держали на строгой диете на протяжении десяти дней, а потом вдруг усадили за стол заставленный деликатесами и провозгласили: «Налетай!». Готова поспорить, нашлось бы немало людей, которые с достоинством выдержали бы подобное испытание, но не я. Потому что… мой взгляд двинулся от сильных рук, покрытых татуировками, к широким плечам и остановился на красивом лице, мечась между глазами и губами парня.

— Ты так смотришь, будто хочешь меня…съесть. — Да, вот именно поэтому.

— Не льсти себе, Краснов. — Признать, что он прав? Ни за что. — Может, я просто голодная?

— Пять минут назад ты утверждала, что не голодна, и что поела в буфете, — хмыкнул в ответ музыкант, не сводя с меня ироничного взгляда.

Я мысленно отмотала время, пытаясь вспомнить, что было пять минут назад: губы Паши на моей шее, мои пальцы в его волосах, его руки под моей блузкой. Когда, черт возьми, мы успели обсудить еду?!

— Но мы можем заехать куда-нибудь перекусить по пути, — Паша протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядку волос.

— Кстати, куда мы едем?

— Домой, — беззаботно сообщил парень. А у меня внутри всё оборвалось…

Он же не о…

— В наш город, — подтвердил мои наихудшие опасения Паша, начав рассказывать, что-то о том, как здорово отправиться на родину. Но я его не слушала. Всё о чем я могла думать — Костя.

Что если он уже вернулся к родителям? Если мы его случайно встретим? Или не случайно. Зная Скворцова, я почти уверенна, что он будет искать встречи с Пашей. Уж он-то не упустит шанс утереть Краснову нос спустя сколько лет.

Нам нельзя ехать. Никак нельзя.

Паша должен узнать мою правду, а не переиначенную версию Скворцова. Но я пока не могу…

— Не могу, — повторила вслух, перебив парня на полуслове. — Я… — я закрыла глаза, не в силах посмотреть на него, чувствуя, что на сей раз у меня не хватит духу соврать. Достаточно одного вопроса, единственного Пашкиного «почему?», чтобы я открыла рот и обрушила на него свои тайны.

Однако парень понял мои эмоции иначе:

— Чёрт, прости, — Паша взял меня за руку, и я открыла глаза, настороженно глядя на него. — Твои родители и дом… Я идиот, раз не подумал о том, какого тебе будет туда вернуться. Прости, Китти-Кэт, — он прижался губами к моей ладони, и я почувствовала себя самым мерзким человеком на свете.