Ей и правда хотелось спать. Веки становились тяжёлыми, и голова тоже. Агата решила не сопротивляться и позволить сну победить. Мысли путались в голове, прокручивались части диалогов, образов. Старых, давно забытых…

— И сколько он тебе платит, а дочь? — расставляя вымытые чашки на столе, между делом поинтересовалась женщина.

Когда-то эффектная красавица, мать Агаты, и сейчас выглядела очень даже. Симпатичное голубенькое, ситцевое платье, вместо домашнего, унылого, растянутого халата. Всегда аккуратно уложенные волосы волнами, которые она с вечера крутила на бигуди. Белый блонд и тонкие брови, подрисованные изящно карандашом. Она выглядела молодо в свои почти пятьдесят, лишь морщинки небольшие у уголков рта, говорили о её возрасте, да и то только из-за её привычки поджимать губы, когда она была недовольна. А вот быть недовольной у неё были причины. Жизнь с ней явно обошлась несправедливо. Так мать Агаты всегда говорила, когда иногда вечерами ей хотелось поговорить о жизни с дочерью, этой своевольной красавицей и в то же время беспросветной дурой. Она была вся в отца. Упёртая и со своими тараканами в голове, так частенько кидала в лицо дочери мать Агаты, не желая мириться с тем, что та не хотела её слушать.

Отношения у них были сложные. Агата напряжённо смотрела в тарелку с утренним завтраком — творог и чай, и не знала, как выкрутиться. Посвящать в свои планы она не собиралась мать, но вот чувство, что её постепенно пытают, присутствовало и здесь нужно было просто не спалиться и что-то ответить.

— Да так, — неопределённо пробубнила девушка, — немного, — уклончиво ответила Агата. Врать ей не хотелось, но чувствовала, что придётся. Она стала быстрее орудовать ложкой, чтобы как можно быстрее покинуть комнату допросов.

— Хм, слушай, он же вроде не бедный, что же …мог бы и платить больше, — недовольно поджав губы, произнесла женщина, протирая полотенцем стаканы. Аж до скрипа.

Вдруг, усевшись рядом, она как-то так прищурилась и выпалила:

— Ты знаешь, что… ты ему намекни — так мол и так… Как его там, Алексей? — Агата кивнула, спешно жуя, — вот, специалистов моей категории за такие деньги вы не найдёте…и улыбнись, глазками поморгай там! Ну что мне тебя учить что ли? В общем, намекни, что зарплату надо поднять, — и, встав из-за стола, подошла к мойке, чтобы поставить чистый стакан в сушилку, — так сколько ты говоришь он тебе платит? — вновь уточнила мать.

— Десять тысяч, мам, десять тысяч! Я там на полставки, — и быстро встав и, чмокнув мать в щёку, Агата схватила сумку и уже по-быстрому сбегала из дома.

— Ох, и дура ты, Агатка! Требуй больше, за такую красоту пусть доплачивает, — кинула она ей в след, но дочь уже ничего не слышала.