– Тот, кого мы ищем, увы, не совсем человек, – произнес Берсерк, и ему показалось, что лицо монаха немного переменилось. – Давным-давно он был убийцей, богохульником и грешником, но потом он стал тем, кто бесповоротно вступает на путь тьмы. И зло его теперь совершается не ножом и пистолетом, и играет он силами куда большими, чем может представить человек. Увы, он не совсем теперь человек. И на путь раскаяния ему не встать.

Лицо схимника действительно изменилась, и некая неуверенность и замешательство подернули его зыбкой тенью.

– Значит, это правда? – произнес отец Олег тихо. – Влад – действительно колдун?

– Зодчий Теней, – кивнул Берсерк. – Его знают под этим именем. Он – самый сильный и злой колдун из тех, кого я знаю.

– Печально, – промолвил монах и посмотрел прямо в глаза Тамплиеру. – Я всегда молился за моего брата.

– Это странно, что вы – близнецы, – признался Тамплиер. – Я не знал об этом. А моя информация, как правило, всегда верна.

– Во всем есть исключения, – отозвался отец Олег. – Мы с мамой приехали в Россию, когда нам еще не было и трех лет. Мое свидетельство о рождении украли с деньгами еще на вокзале. Гражданство нам не давали, мама работала не официально. Нам повезло, и мама договорилась с одной школой. Там приняли Влада без гражданства по румынскому свидетельству о рождении. У меня документов так и не было, и мы с Владом ходили в школу по очереди. А когда нам еще не было одиннадцати, наш дом сгорел, мама погибла. Мы не хотели жить в детдомах, да нас никто и не искал. Наши пути разошлись, и больше я не видел своего брата.

– И Вы ничем не можете нам помочь? – недоверчиво спросил Берсерк.

– Я не знаю, сын мой, – признался схимник. – С детства, с той самой поры, когда мы с Владом расстались, у нас словно была с ним невидимая связь, точнее мне часто снились сны или видения. В них словно были сцены из жизни брата. Я видел их всегда, вижу и до сих пор. Последние годы они все больше и больше пугали меня. Я думал, что я одержим бесами. Но, видимо, это просто моя связь с братом. Я чувствую его… Не знаю, где он, но чувствую, куда нужно идти, чтобы встретиться с ним.

– Не смотря на то, что он Ваш брат, – тяжело начал Тамплиер. – Помогите нам. Зодчий Теней может принести в этот мир столько зла и боли, что даже страшно представить.

– Я не стану помогать вам во зло, – мягко, но бесповоротно ответил монах. – Если я найду его, то словом Божьим наставлю его на путь света. Он отречется от зла и спасется.

– Увы, но это невозможно, – возразил Берсерк. – Он зашел слишком далеко. И его Тени давно завладели им самим.

– Покаяние возможно всегда, – покачал головой схимник. – Разве гнев и ярость есть самое правильное оружие?

– Я был бы рад, если бы Вы оказались правы, – ответил Тамплиер и вздохнул. – Но увы, мир жесток, а путь тьмы засасывает куда сильнее, чем трясина.

– Ты увидишь, я спасу его, – заверил отец Олег. – Быть может для этого Господь и послал мне эти видения… Если вы не будете мешать мне спасать Влада, то мы вместе добьемся успеха. Я догадываюсь, кто вы, но если мы поймем друг друга и пойдем вместе, вы должны будете сказать мне все подробно.

– Хорошо, – вздохнул Берсерк. – Но если Зодчий Теней Вас не послушает, а он даже не станет и слушать, то я остановлю его по-своему. Потому, что он – страшное зло.

– Я буду молиться, чтобы глаза ваши открылись Господу, – ответил отец Олег. – И чтобы вы могли любить по-христиански и прощать. Я пойду с вами. Не снимая схимы, я уйду из монастыря на время, а потом вернусь. Я покину монастырь завтра на рассвете. А сейчас я должен закончить чинить крыльцо. Да хранит вас Господь.

…Темные ночные облака зыбкой ряской заволокли почти все бескрайнее небо. Редкие россыпи в облачной дымке звезд мерцали в бесконечной высоте. А белесая тусклая луна почти ровным кругом тлела сквозь ветошь небес. Ночь была темной и ветреной, хотя и теплой, и нестойкие облака клубились по небу, гонимые жестоким неутомимым ветром. Великий город давил массой бетона своего и инфернического пламени витрин и фонарей. Огромные дома никогда не спящих улиц вздымали серые стены свои в самое небо и, казалось, скребли его своими острыми шпилями. Москва жужжала и шевелилась как муравейник, не ведая ни покоя, ни тишины. Из ущелий асфальтных улиц беспокойное небо с бельмом слепой луны казалось и вовсе просто пустым колодцем, столь же черным и безмолвным, как пустой двор…

Охотник на ведьм, психиатр и монах ехали по ночному городу в машине Марка. Путь их лежал в один из ночных клубов Москвы. По заверению отца Олега ехать им нужно было совсем в другую сторону, даже не в Москву. Монах утверждал, что всю жизнь кроме видений он ощущал еще чувство странной тяги к брату. Вместе им находиться было очень тяжело, и они даже чувствовали себя нехорошо. Но чем дальше они отдалялись друг от друга, тем больше их друг к другу тянуло, по крайней мере, отца Олега к Владу. Он просто чувствовал, знал, куда нужно пойти, куда повернуть, чтобы найти брата. Как говорил отец Олег, в детстве они даже в прятки так играли. В Москву же трое приехали из-за Берсерка. Он говорил, что раз Зодчий Теней хочет призвать Азатота, то ему определенно понадобятся ворота – не важно, призовет он демона или сам вторгнется на его территорию. Портал нужен будет, так или иначе. А чтобы помешать ритуалу, разрушить ворота между мирами, нужны некие вещи, которых у Тамплиера нет. Именно за ними и отправлялись трое.

– Так все же, куда мы едем? – в очередной раз спросил Марк. – В том, что в какой-то клуб, я понял. Там колдуны собираются?

– Не совсем, – возразил Берсерк. – Этот клуб, как и еще один московский, один петербургский и еще несколько в разных городах России принадлежит успешному бизнесмену по имени Артур. Помимо неплохого бизнеса, эти ночные клубы – прибежище, резиденция и коммуна всех вампиров, на которых не объявлена охота. Артур – их старейшина и самый сильный из вампиров, не нарушающих Запрета. А едем мы туда потому, что вообще вампиры – неплохие колдуны. А такие сильные вампиры, как Артур, всегда являются хорошими магами. А стало быть, у него, скорее всего, есть то, что нам нужно.

Парковка для автомобилей была полностью заставлена машинами, но Берсерк, не очень-то церемонясь, смело пристроил Ауди почти полностью на тротуар. Огромная неоновая вывеска короновала стену здания, именуя клуб «Дворцом». Развлекательный центр с пятью кинозалами, боулингом, бильярдом, двумя отдельными спортбарами и самим ночным клубом с лучшими танцполами, с самыми зрелищными стриптизами и рингом для боев смешанного стиля – был весьма прибыльным бизнесом. Многие звезды шоу-бизнеса посещали этот весьма респектабельный клуб, даже не подозревая, что за существа окружают их. Свое же истинное лицо вампиры обличали лишь на «закрытых вечеринках», которые бывали во «Дворце» весьма часто. И именно тогда ночи в клубе превращались в кровавую развратную вакханалию, проходившую, однако, без человеческих жертв. Сам Артур, будучи довольно крупным бизнесменом, для всех своих партнеров являлся темной лошадкой, тихой и таинственной, как смерть, и столь же успешной. Многие причисляли его к криминальному миру, хотя и столь же многие знали, что Артур далек от мафии как от луны.

Когда трое вышли из зеркального лифта, привезшего их на этаж, где располагался клуб, перед ними открылся широкий коридор. Он был выполнен в некоем сочетании средневекового камня и зеркал, что вместе с тяжелым красным потолком придавало коридору некий мистицизм и обманность. По стенам коридора висели тяжелые фонарные светильники, а у двустворчатой двери, окованной чугунной решеткой, стояли двое амбалов в черных костюмах и с рациями.

– В клуб нельзя, – преградил дорогу один из охранников. – Сегодня закрытая вечеринка строго по приглашению.

– Ты что, не узнал меня? – глухо бросил в ответ Берсерк и вопросительно кивнул. – Насколько я помню, мне открыты все двери во «Дворце».

– Да, – тяжело произнес вампир, явно сомневаясь и нервничая. – Но ведь ты не один. Я не знаю этих людей. К тому же… – охранник понизил голос. – Он – священник.