Девиант приглушил свет, медленно приближаясь к ней.

Камски растеряла всю настороженность, а когда он коснулся ее плеч вовсе забыла обо всем.

В полумраке комнаты, он был таким родным и притягательным. Дэни касалась пальцами его скул, всматриваясь в такие любимые глаза. Отождествив их в одну личность, девушка позабыла как их различать, да и вспоминать не хотела.

Здесь, в уютной спальной, при свете камина, Камски смотрела не на андроида, заменившего Кларка, а на полноценную личность.

Коннор чувствовал все ее прикосновения сильнее обычного. Теперь, с целым багажом воспоминаний, все это было для него чем-то очень знакомым и родным. Андроиду нравились эти ощущения, как и физические. Чувство бегущего тириума пробуждали в нем нечто новое. Легкое смятение отступало, как только он отыскивал в памяти линии поведения в таких ситуациях, и опыт, который уже был внесен. Коннор соединял это с собственными решениями и действовал.

Дэни и понять не успела, как они оказались в кровати, а для Коннора это было сущим пустяком.

Она целовала его так, словно сейчас его у нее отберут, делая слабо контролируемые укусы. Андроид отвечал взаимностью, не показывая волнения.

Ее пальцы стаскивали с него одежду, отбрасывая ту в стороны. Коннор не спешил, он выуживал из памяти нужную ему информацию, какой сделать следующий шаг. Это получалось превосходно. Его ласки, прикосновения и поцелуи, происходили так, как если бы он читал ее мысли. Андроид буквально управлял ее телом, производя собственные манипуляции.

Хэнк был прав, говоря о ее возможности побыть с любимым человеком. Эти слова пробили черепную коробку, затем вышли насквозь, чтоб пролететь сквозь ребра в самое сердце.

Донателла сжимала его ногами, не выпуская из рук. Коннор наслаждался ее поведением, так как желал этого с самой первой встречи.

Он подражал ее рваному и тяжелому дыханию, повторяя все жесты из памяти.

Пирсинг на ее языке, выводил узоры на его шее, синтетическая кожа реагировала на это так же, как и человеческая.

Коннор удивлялся тому, как сильно он ощущает происходящее. Ранее он и не знал о подобных функциях себя самого, а о чувствах тем более.

Все это было не похоже ни на что. Горячая кожа Дэни, ее обжигающее дыхание, влажные губы, упругие бедра.

Прописанная программа просто летела к чертям. Коннор перестал что-либо анализировать, просто поддавшись инстинкту. Но ведь они присуще только людям, или нет?

Соединившись с ней в одно целое, андроид ощутил невероятную близость и чувства, что и представить не мог.

Ее пальцы в его волосах, как сигналы о том, что он все делает правильно.

Его движения с ней в такт, становились более частыми постепенно.

Впервые за все время, Коннор постанывал не из-за прописанной схемы действий, а потому, что он так хочет.

Хочет, чтоб она знала, как ему с ней хорошо.

Девиант прижимает ее тело к себе, отрывая от кровати. Дэни ухватывается за его шею, ее стоны заглушают треск камина. Голубые глаза девушки прикрыты, на грани потери связи с реальностью. Коннор разглядывает ее лицо, получая шквал эмоций от ее мимики.

Одной рукой он придерживает ее талию, другой удерживает за затылок. Ему нравится ощущать водопад ее волос в своих руках, нравится чувствовать тепло человеческого тела в ладонях.

Девиант отчетливо слышит удары биокомпонента, что никак не угонится за ее сердцем. Она такая горячая из-за разгоняемой крови, ему же приходится подогревать себя по-другому.

— Коннор, — шепчет она в его губы.

В ответ он еще чаще целует девушку. Теперь поцелуи настойчивее, как и движения.

Андроид счастлив слышать свое имя на ее губах.

Перемещенная память Кларка помогает ему достигать сто процентного результата успеха. Он делает все, согласно изученной информации, добавляя много и от себя. Так по его мнению, он становится ближе к ней, человечнее.

Все его действия попадают в ее желания. Камски не думает об этом, хотя догадывается в чем дело. Она выбирает наслаждение их соитием.

— Тебе хорошо со мной? — задает такой важный для него вопрос детектив.

Донателла отвечает на него крепким объятием и поцелуем: «Хорошо».

Коннор хочет, чтоб эта ночь никогда не кончалась. Все эти действия, эмоции, звуки и поцелуи. Теперь он понимает, какую важную роль секс занимает в жизни людей, и почему.

Но Дэни не андроид, она не способна на то, чего желает он. Коннор с этим солидарен. Беспокоясь о ней и ее здоровье, девиант нежится с ней в постели, прежде, чем смысл его существования уснет.

Это не просто механика и биологическая потребность. То, что произошло между ними, это сильная психоэмоциональная привязка.

Теперь, Коннор не представляет себя без нее. Какой теперь во всем смысл без Дэни?

Донателла спокойна. Впервые за долгое время, она чувствует себя защищенной, с ним в одной постели, так нежно обнимаемая.

Усталость за день, подкрепленная препаратам, лишь малый процент составляющей ее крепкого сна. Ничто это не идет в сравнение с тем, что с ней сделал Коннор, то, чего не было слишком долго, то, чего она не желала ни с кем, кроме….

Пересекая границу сна и реальности, Дэни лежала на его груди, убаюкиваемая его «дыханием».

— Мне так хорошо с тобой, Коннор, — промямлила девушка, окончательно растворяясь в морфее.

— Нет для меня большего счастья, чем твои слова, — улыбается он уже спящей возлюбленной, целуя ее в макушку.

========== До луны и обратно ==========

Элайджа не спал с раннего утра. Мужчина заварил себе кофе, наблюдая за встающим солнцем. Красный диск медленно полз вверх, окрашивая восход оранжевым светом.

Горький кофе прикасался к его губам, смачивая те масляной текстурой. Элайджа всегда пил кофе и чай без сахара, как и сестра. Они довольствовались реальным вкусом напитка, наслаждаясь его правдивостью без подслащения. Только Леонарду нужен был сахар, только он в их семье клал его в кофе, дабы сбить горечь вкуса.

Он делал так со всем по жизни, с чем средний брат был часто не согласен.

Впрочем и после его звонка, Камски еще раз подтвердил свою теорию. Старший брат не оценил радости Элджи от сближения Коннора и их сестры, аргументируя это противоестественностью.

Основатель «Киберлайф» в очередной раз выслушал лекцию о психической нестабильности сестры, ее зависимости, одиночестве и глупых фантазия. Он даже не дал младшему брату похвастаться успехами Дэни в борьбе с зависимостью, о восстановлении сеансов с Джангс. Вместо этого, он пообещал позвонить Донателле позже, и напомнить о том, что стоит вернуться на землю и не витать в облаках, как бы горько ни было.

Когда Лео принял решение переехать с семьей в Канаду, Элайджа был даже рад. Разумеется, ему было грустно от расставания с братом и племянниками. Но он понимал, что его влияние на сестру снизится, как снизилось, когда та пребывала в командировке. А значит, его шансы на осуществление своего плана по выводу ее из затяжной депрессии увеличатся.

Так оно и было, от чего Камски не сдерживал радости. Всегда серьезный, молчаливый и загадочный, он таковым и оставался, но душа его пела.

Мужчина регулярно получал отчет о состоянии сестры с ее браслета, о чем та даже не догадывалась. Он следил за всеми показателями, и они сейчас были в норме, чего нельзя было сказать о ночном режиме. Бешеные удары сердца, высокое давление, и прочие показатели взволновали брата, но он успокоился, когда понял в чем дело.

Пока весь мир спит, наслаждаясь грезами, Камски генерирует идеи, создает инновации, принимает решения….

Одним из важнейших его решений, стало разделение опекунства над сестрой с Коннором. Он думал об этом с самого начала, но знал, что реакция Дэни будет неоднозначной. О реакции Леонарда и речи не шло. Скажи он об этом старшему брату, скандал был бы сверх грандиозный.

Элайджа не доверял никому, кроме семьи. И то, сестре он верил больше чем брату. Теперь в этот круг он впустил Коннора, как когда-то доверился Кларку.