Перед его мысленным взором промелькнуло видение газетных вырезок: "Этот замечательный литературовед, который скрывает свои блестящие способности под скромным существованием букиниста, теперь признан…"
– Роджер! – крикнула снизу миссис Миффлин. – Подойди! Кто-то хочет знать, есть ли у нас мыльные истории.
После того, как он вышвырнул незваного гостя, Роджер вернулся к своей медитации.
– Этот выбор, – размышлял он, – конечно, только предварительный. Это должно послужить предварительным тестом, чтобы увидеть, что ее интересует. Прежде всего, ее имя, естественно, наводит на мысль о Шекспире и Елизаветинцах. Это замечательное имя, Титания Чепмен: в черносливе должна быть великая добродетель! Давайте начнем с тома Кристофера Марло. Потом Китс, я думаю: каждый молодой человек должен дрожать над “Кануном Святой Агнессы” ярким холодным зимним вечером. Над "Бемертоном", конечно, потому что это история из книжного магазина. "Трибюн" Юджина Филда испытает ее чувство юмора. И Арчи, безусловно, тоже. Я спущусь вниз и принесу альбом с вырезками об Арчи.
Следует пояснить, что Роджер был горячим поклонником Дона Маркиза, юмориста газеты "Нью-Йорк Ивнинг Сан". Мистер Маркиз когда-то жил в Бруклине, и книготорговец никогда не уставал повторять, что он был самым выдающимся писателем, который украшал этот район со времен Уолта Уитмена. Арчи, воображаемый таракан, которого мистер Маркиз использует в качестве средства для столь отличного развлечения, был постоянным удовольствием для Роджера, и у него был альбом вырезок из всех произведений об Арчи. Этот объемистый том он теперь вынес из грота у своего стола, где хранились его особые сокровища. Он пробежал его глазами, и миссис Миффлин услышала, как он пронзительно расхохотался.
– Что такое? – спросила она.
– Только Арчи, – сказал он и начал читать вслух:
…внизу, в винном погребе под городом
сидели два старика, они выпивали.
Их одежда была разорвана волосы и бороды были грязными
У одного было пальто, но почти не было обуви.
Над головой, по улицам ездили машины,
наполненные счастливыми людьми, которые возвращались домой на Рождество
в адирондакские горы, все охотники охотились
большие корабли плыли вниз по перешейку.
Вошла маленькая малышка, чтобы поцеловать своего дедушку,
такая маленькая малышка, что она едва могла пошевелиться,
говоря: "поцелуй меня, дедушка, поцелуй свою маленькую крошку".
Но старик ударил ее бутылкой виски.
Снаружи начали трепетать снежинки,
далеко в море плыли корабли с моряками,
и больше ангел крошка не произнесла ни слова.
Ее дед усмехнулся и поклялся, что демон виски
заговорил со вторым мужчиной, который был измучен и устал.
Слезы омыли его лицо, которое в остальном было бледным,
она любила своих родителей, которые ездили на эри.
Брат я боюсь, что ты немного поторопился,
она пришла повидаться с тобой во всех своих красивых
вещах, принесла рождественские букеты из сада своей матери,
она каталась в туннеле под Гудзоном.
Брат, это ром заставил твое сердце ожесточиться…
– Что в этом смешного? – спросила миссис Миффлин. – Бедный ягненочек, я думаю, это было ужасно.
– Это еще не все, – воскликнул Роджер и открыл рот, чтобы продолжить.
– Больше не надо, спасибо, – сказала Хелен. – За такое использование счетчика Любви в Долине полагается штраф. Я иду на рынок, так что, если прозвенит звонок, тебе придется ответить.
Роджер положил альбом с вырезками Арчи на полку мисс Титании и продолжил просматривать собранные им тома.
– "Негритянка из "Нарцисса", – сказал он себе, – потому что даже если она не прочтет рассказ, возможно, она прочтет предисловие, которое не переживут ни мрамор, ни памятники принцев. Рождественские рассказы Диккенса, чтобы познакомить ее с миссис Лиррипер, королевой домовладелиц. Издатели говорят мне, что Норфолк-стрит, Стрэнд, больше всего известна благодаря знаменитому литературному агенту, который имеет там свой офис, но интересно, многие ли из них знают, что именно там миссис Лиррипер снимала свое бессмертное жилье? Записные книжки Сэмюэла Батлера, просто чтобы дать ей немного интеллектуального джаза, потому что это лучший фарс на языке. “Путешествует с ослом”, чтобы показать ей, что такое хорошее письмо. “Четыре всадника Апокалипсиса”, чтобы привить ей чувство жалости к человеческим горестям, хотя, подождите минутку, это довольно большая книга для юных леди. Я думаю, мы отложим это в сторону и посмотрим, что еще есть. Некоторые каталоги мистера Мошера – отлично! Они покажут ей истинный дух того, что один любитель книг называет библио-блаженством. “Бумаги с тростью” – да, все еще есть хорошие эссеисты. Переплетенная папка Еженедельника Издателей, чтобы дать ей представление о торговых вопросах. “Мальчики Джо” на случай, если ей понадобится немного расслабиться. “Песни Древнего Рима” и Остин Добсон, чтобы показать ей хорошие стихи. Интересно, дают ли им в наши дни книги для чтения в школе? У меня ужасный страх, что они воспитаны на битве при Саламине и жестоких красных мундирах 76-го года. А теперь мы будем действовать исключительно тонко: мы остановимся на Роберте Чемберсе, чтобы посмотреть, купится ли она на это.
Он с гордостью рассматривал полку.
– Неплохо, – сказал он себе. – Я просто добавлю этого Леонарда Меррика, “Шепчущегося о женщинах”, чтобы позабавить ее. Держу пари, что этот титул заставит ее гадать. Хелен скажет, что мне следовало бы включить Библию, но я нарочно опущу ее, просто чтобы посмотреть, не пропустит ли ее девушка.
С типичным мужским любопытством он выдвинул ящики комода, чтобы посмотреть, как распорядилась ими его жена, и с удовольствием обнаружил в каждом муслиновый мешочек с лавандой, распространявшей тихий аромат.
– Очень мило, – заметил он. – Действительно, очень мило! Единственное, чего не хватает, – это пепельницы. Если мисс Титания такая же современная, как некоторые из них, это будет первое, что она попросит. И, может быть, копия стихов Эзры Паунда. Я очень надеюсь, что она не из тех, кого Хелен называет большевиками.
В сверкающем лимузине, остановившемся на углу Гиссинг-стрит и Суинберн-стрит в начале дня, не было ничего большевистского. Шофер в зеленой ливрее открыл дверцу, достал чемодан из красивой коричневой кожи и почтительно протянул руку видению, возникшему из глубины сиреневой обивки.
– Куда мне отнести сумку, мисс?
– Это горькое расставание, – ответила мисс Титания. – Я не хочу, чтобы вы знали мой адрес, Эдвардс. Некоторые из моих сумасшедших друзей могут вытянуть это из вас, и я не хочу, чтобы они спускались и беспокоили меня. Я буду очень занята литературой. Остаток пути я пройду пешком.
Эдвардс с усмешкой отсалютовал, он боготворил молодую наследницу, и вернулся к своей машине.
– Я хочу, чтобы вы сделали для меня одну вещь, – сказала Титания. – Позвоните моему отцу и скажите, что я на работе.
– Да, мисс, – сказал Эдвардс, который, если бы она приказала, загнал бы лимузин в правительственный грузовик.
Маленькая рука мисс Чепмен в перчатке опустилась в интересную сумочку, пристегнутую к ее запястью яркой цепочкой. Она вытащила пятицентовик, для нее было характерно, это был очень яркий и привлекательный на вид пятицентовик, и с серьезным видом протянула его своему вознице. Столь же серьезно он отдал честь, и машина, проехав несколько достойных дуг, быстро поплыла по бульвару Теккерея.
Титания, убедившись, что Эдвардс скрылся из виду, повернула на Гиссинг-стрит быстрым шагом. У нее был очень наблюдательный взгляд. Маленький мальчик крикнул, – вам понести сумку, леди?
И она уже собиралась согласиться, но потом вспомнила, что теперь она работает за десять долларов в неделю, и отмахнулась от него. Наши читатели почувствовали бы справедливую обиду, если бы мы не попытались описать юную леди, и мы воспользуемся для этой цели несколькими кварталами ее маршрута по Гиссинг-стрит.
