И он поднялся по ступеням в дом будущей тещи, где все еще раздавались крики и грохот.

– Что здесь происходит? – Крикнул он, оглядывая комнату. Заплаканная Эдже пряталась за спиной Хазан, которая закрывала собой сестру, стоя перед размахивающей тапком госпожой Фазилет. На полу лежала разбитая ваза, был перевернут стол, по полу растекалась лужа из разбитого графина с лимонадом. – Госпожа Фазилет, перестаньте немедленно!

– Сейчас, сейчас перестану! Вот только покажу как следует этой маленькой дряни, так сразу и перестану!

Ягыз стиснул зубы и подошел к Фазилет, ухватив ее за руки и дергая ее за собой в сторону кухни.

– Хазан, уведи сестру! – Велел он. – Госпожа Фазилет, успокойтесь. Выпейте воды.

Он усадил Фазилет на стул и, взяв стакан, наполнил его водой, слушая, как крики будущей тещи перешли в рыдания.

– За что Всевышний меня так наказывает? – Завыла она. – За что послал мне такое наказание? Разве была я плохой матерью? Плохой женой? Плохой невесткой? За что Аллах посылает мне такое испытание?

– Перестань, мама, – устало сказала Хазан, входя в комнату. – У нас есть разговор поважнее. Ягыз, что случилось с дядей, он ушел?

– Да, – коротко ответил Ягыз, разворачивая стул и присаживаясь, упираясь локтями в спинку. – Как долго твоя дядя отсутствовал в городе? Кажется, он не знает, что дедушка помирился с дядей Джихангиром. Он орал там, что не допустит, чтобы его племянница «путалась с Эгеменами».

Хазан фыркнула, ставя на огонь чайник.

– Десять лет, не меньше. Непонятно, с чего он вдруг решил вернуться?

– У него ребенок, – ответил Ягыз, и госпожа Фазилет перестала причитать, поднимая заплаканное лицо.

– Какой ребенок?

– Не знаю, – пожал плечами Ягыз. – Он стоял тут, скандалил, орал на меня, когда вдруг прибежал какой-то парень и начал орать, что в машине Кудрета плачет ребенок, и он должен к нему идти.

– Орал на тебя? – Удивленно расширила глаза Хазан, и Ягыз улыбнулся.

– Оказывается, я должен был просить у него твоей руки, представляешь?

– Какой ребенок? – Перебила его Фазилет. – Чей ребенок? Кудрета?

– Наверное, – Ягыз пожал плечами. – Может поэтому он и вернулся? Чтобы растить здесь своего ребенка?

– Мальчик? – Тут же спросила Фазилет. – Ай, Аллах, неужто у него мальчик? Только этого нам и не хватало!

– Мама! – Возмущенно воскликнула Хазан. – Если у дяди Кудрета родился сын, то это радость для всех нас.

– Для Кудрета это радость! Для Кудрета! Теперь ясно, чего он явился. Денег у отца тянуть, ребенком его разжалобить! Ах, ах, Хазан, если у негодяя Кудрета есть сын, твой дед все оставит ему! Ах, Хазан, ах!

– Мама, это дело дедушки! Ну конечно, дедушка, его немедленно нужно предупредить! – Хазан бросилась прочь из комнаты, и Фазилет бросилась за ней.

– Скажи ему, что негодный Кудрет напал на меня! Напал на Эдже! Пусть пошлет Кудрета и его отродье на все четыре стороны!

– Госпожа Фазилет, успокойтесь, выпейте чаю, пожалуйста, – Ягыз еле успел перехватить ее у двери. – Уверен, дядя Джихангир будет рад своему внуку.

– Конечно будет рад! На это проходимец Кудрет и рассчитывает! Что все имущество Чамкыранов так унесет, самому-то ему, мошеннику, ничего не досталось бы, вот и ребенка завел! Стой! – Вдруг озадачилась она. – А его ли это ребенок? А не приемыш ли? С Кудрета станется, чужого байстрюка подсунуть. Хазан! – Она ловко обошла Ягыза, следуя за дочерью. – Скажи деду, чтобы требовал анализы! Кудрет поди подкидыша притащил!

– Мама, что ты несешь? Дедушка уже все знает, весь Орду уже знает. Ягыз, это правда, что ты с ним чуть не подрался?

– Аллах-Аллах, – Ягыз покачал головой. – Звуки шагов Кудрета еще не замолкли на этой улице, а весь Орду уже знает. Я никогда, наверное, к этому не привыкну.

– Я еду к твоему дедушке, – решила Фазилет. – Сейчас к нему сунется Кудрет со своим отродьем, и нужен человек, который напомнит папе, что за человек его сын.

– Мама, ты никуда не пойдешь! – Рявкнула Хазан. – Дедушка сказал, что тетя Кериме уже к нему едет…

– Так и Кериме, думаешь, не растает от этого байстрючонка? Тоже увидит и растает, нет, я поеду, я поеду.

– Мама! – Хазан сжала челюсти, почти скрипя зубами. – Дедушка сказал, чтобы ты не приезжала, ясно? Он прямо запретил тебе приезжать! Так что даже не думай туда сейчас соваться, ясно?

– Дядя Джихангир знает, что почем, – пробормотал под нос Ягыз, и в ответ получил прожигающий взгляд будущей тещи.

– Что ты сказал, зятек?

– Ничего, госпожа Фазилет. Хазан, я так полагаю, наш ужин отменяется?

– Какой ужин? – Настороженно посмотрела на него госпожа Фазилет, и Хазан устало махнула рукой.

– Дядя Фатих и тетя Асие приглашали меня поужинать с ними сегодня. Думаю, они поймут, почему я сегодня не могу.

– Глупости, дочка! – Тут же вскинулась Фазилет. – А ну быстро иди, переодевайся, и сейчас же ступай! Нечего заставлять ждать господина Фатиха! Иди, иди!

– Мамочка, но как же вы с Эдже…

– С Эдже я разберусь, ух, разберусь. Так ее накажу, думать об этом негодном Ясине забудет! – Загрохотала госпожа Фазилет, потрясая сумочкой, и Хазан вздохнула, разворачиваясь к лестнице.

– Посадите ее чистить фасоль, – посоветовал Ягыз, поднимая перевернутый стол, и Фазилет опомнилась, оглядывая разгром в комнате. – Синану помогало.

– И то правда, – решила госпожа Фазилет, отправляясь на кухню. – Мешок фасоли куплю, все сама перечистит.

– Прости меня, пожалуйста, – повинилась Хазан, садясь в машину. Ягыз с улыбкой смотрел на нее – она опять была одета в костюм жительницы горной деревни, и выглядела просто очаровательно. – У нас не всегда здесь такие драмы, что бы ты не думал.

Ягыз засмеялся, качая головой. Она не знала, какие бывали драмы в семье Эгеменов. Он как сейчас помнил их вечера в Стамбуле, когда он приезжал, пререкания отца, Селин и Гекхана, ядовитые шпильки Ясемин, насмешки Синана, редкие, но меткие выпады Керема Йылдыза – и он сидел посреди этого, вертя головой, словно наблюдая за теннисным матчем, и у него было ощущение, что он попал в латиноамериканскую теленовеллу, из тех, что так любила Фарах. Но…

Тихая жизнь в Орду с дедушкой и бабушкой казалась просто островом спокойствия посреди бушующих волн эмоций жителей Карадениза с их бурным темпераментом – дедушка уже пару раз водил его с собой разбирать споры родственников на правах старейшины семьи – и каждый из этих скандалов заставил бы стамбульских Эгеменов почувствовать себя любителями на фоне настоящих профи, таких, как госпожа Фазилет.

– Скотина! – Вдруг заорала Хазан, и Ягыз чуть не выпустил руль из рук.

– Что такое, Хазан? – Ошеломленно спросил он, и она ткнула пальцем наружу.

– Ясин, мерзавец, вон он, стоит! Останови, я с ним поговорю как следует!

– Водитель автобуса? – Ягыз свернул к обочине, глядя на группу из нескольких парней, ржущих у угла. – Который из них?

– Тот, слева, ищи того, что с самой наглой рожей, не ошибешься. Ох, я сейчас ему задам! – Она схватилась за ручку двери, отстегивая ремень, но Ягыз схватил ее за руку.

– Позволь, я с ним поговорю, хорошо? – Попросил он, наклонившись к ней. – Тебя он уже не послушал, может меня он поймет?

– Ягыз… – начала она, но Ягыз уже вышел из машины, не оборачиваясь. На полпути он услышал хлопок двери и усмехнулся.

– Ясин Демиркол? – Обратился он к группе этих пацанов, лет от семнадцати до двадцати, по всему видно, бездельников и остолопов.

– Чего надо? – Ответил высокий темноволосый парень с светлыми глазами, и Ягыз кивнул, соглашаясь с оценкой Хазан – из всех у этого и правда морда была самой наглой.

– Меня зовут Ягыз Эгемен, – представился Ягыз, и один из парней хихикнул.

– А мы так и поняли, по твоей машине, – и тут же получил тычок кулаком в бок от водителя автобуса.

– Что ж, раз мне нет смысла представляться, перейдем сразу к делу. Тебя, кажется, уже предупреждали, чтобы ты не приближался к Эдже Чамкыран?