Слева пространство освещала яркая луна и отражалась в противоположной стороне в огромном зеркале. Светло было как днем, и вдалеке отчетливо виднелись обещанные красные щитки. Где-то сзади послышались окрики и стук шагов – охрана сокращала разрыв.

Капен и Олик бросились к спасению, но вот девушка притормозила на полпути, явно намереваясь отдать тяжелую работу мужчинам – Мир остался не у дел и следовал за спасительницей, не зная, что же ему делать.

– На счет «два». Раз, два…

Как только двое воров надавили на щитки, девушка неожиданно свернула к зеркалу.

– За мной, – полушепотом бросила она. – Быстрее!

Только сейчас Мир понял, что проход оказался именно здесь, а не там, где ожидал он и его компаньоны. Девушка юркнула в образовавшийся проход. Мир поспешил за ней и услышал, как в галерею врываются стражники.

– Всем стоять!

Оглушительно грохнул выстрел – пуля просвистела под ухом, срикошетила от стены. Стекло с диким звоном разбилось, но Мир уже успел проскочить. Тьма в длинном узком коридоре казалась темнее ночи. Страх и понимание, что в таком пространстве охрана не промахнется, подгоняли беглецов. Туннель начал уходить вниз и влево закручиваясь, как винтовая лестница. Юноша опускался все ниже и ниже и вскоре столкнулся с чем-то мягким.

– Осторожней, ты же меня раздавишь, – голос девушки прозвучал совсем рядом.

– Извини. Здесь темно.

– Холен нас уже ждет… Он вывезет нас отсюда.

Что-то щелкнуло, и тьму разрезал дрожащий отсвет пламени. Свежий ночной воздух ворвался в легкие.

Глава 4

Холодная тьма окутывала все существо. Каждая клеточка, каждый нерв твердили об этом. Холод обжигал. Долгий сон подходил к своему логичному завершению. Само пробуждение казалось его частью, но сомнения по поводу эфемерности ощущений уже появились, что подталкивало к мысли об их реальности. Но тела по-прежнему не ощущалось. Казалось, сознание плыло в непроглядном мраке космоса, где нет ни верха, ни низа – сплошная черная пелена во все стороны бытия. Полет без начала и конца, без всяких признаков движения. И холод. Нестерпимый холод, от которого невозможно скрыться.

Вот появилось легкое покалывание в кончиках пальцев левой руки. Левой? Быть бы в этом еще уверенной. Затем невидимые иголки стали подниматься вверх. Нога непроизвольно дернулась. Покалывание перекинулось на правую руку и становилось все интенсивней, даже болезненным. Боль нарастала, но была терпимой.

«Если мне больно, значит, я жива».

Вскоре и ноги напомнили о себе легким покалыванием – кровь разгонялась по организму не так равномерно, как хотелось бы. Оставалось только перетерпеть эти неприятные ощущения. Вскоре она сможет открыть глаза и увидеть, где же находится. В голове всплывали какие-то бессвязные образы далекого прошлого, какие лица, люди, сотни и тысячи людей, огромные здания, древо, уходящее в небо. Она пыталась вспомнить, почему же сплошная тьма окружает ее, но память подводила. Странно, но никакого беспокойства из-за неизвестности не чувствовалось. Все идет так, как должно идти.

Покалывание в руках проходило. Пальцы, кисти рук ощущались явно. Они даже шевелились, подчиняясь командам мозга.

«Всё на месте», – удовлетворенно решила она и пошевелила ногой.

Тепло разливалось по всему телу, словно изнутри холод тьмы растапливало яркое желтое солнце. Мягко и спокойно оно разливалось по жилам и умиротворяло. Веки налились тяжестью и не подчинялись.

«Тороплюсь», – подумала она.

Еще немного, и она сможет открыть глаза. Уже не терпелось увидеть, что же ее окружает на самом деле.

Движение явно почувствовалось из-за легкого ускорения. В нем не было ничего угрожающего. Во всяком случае, оно не вызвало ни неприятных ощущений, ни опасливых ассоциаций. Опять же, та самая уверенность в нормальном ходе событий, причина которой была спрятана глубоко в подсознании, почему-то не покидала ее.

Теперь стало очевидно, что она лежит на чем-то мягком, теплом, словно бы покрытым махровым полотенцем. Что-то сильно кольнуло в плечо. Тело непроизвольно дернулось, но не более того. Слабость отступала. Она попробовала приподнять руку. Удалось, причем без явных усилий. Она опустила руку на живот и провела ею выше, коснулась головы, а затем волос, отчего по всему телу пробежала приятная дрожь.

«Кто я? Как меня зовут?»

Попытка вспомнить ни к чему не привела, но одна мысль успокаивала: имя у нее точно есть и вскоре вспомнится.

Тяжесть в веках ушла. Теперь можно было открыть глаза. Яркий свет ударил неожиданно. Словно мощный электрический разряд он прошел по нерву до самого мозга. Она прикрыла глаза рукой и попробовала подняться. Вскоре девушка уже сидела, разминая затекшие руки и потирая глаза. Голова слегка кружилась.

Она находилась в просторном помещении. Кушетка, на которой сидела действительно была мягкой и шершавой на ощупь – чувства не обманули. По периметру помещения белым цветом горела лента, едва освещая пространство вокруг. Значит, не свет ударил по глазам, просто они уже отвыкли видеть. Теперь зрение приспособилось под тусклое освещение.

Она внимательно осмотрела себя – чистая белая кожа, не высушенная, без всяких подтеков – и осталась довольна. Вот только никакой одежды.

Ноги не доставали до пола. Не будучи уверенной в своих силах, девушка не спешила слезать, а лишь негромко приказала:

– Ниже.

Кушетка послушно опустилась. Ступни коснулись мягкой поверхности пола.

Девушка провела ступнями по полу, прислушиваясь к ощущениям. Казалось, дотрагивается до мягкого ковра. Ковер… Плетеное изделие. В памяти выплыли разноцветные узоры, цветы, геометрические фигуры. Странные воспоминания о чем-то далеком – они пронеслись быстро, но оставили горькое послевкусие утраты. Откуда столько всего в голове? Это еще предстояло выяснить.

Осторожно, держась за края руками, она приподнялась и сделала первый шаг.

– Анин, доброе утро!

Голос шел откуда-то сверху. Он был мужским, мягким и участливым.

– Анин, вы помните себя?

– Не очень… Анин – это мое имя?

– Это ваше имя. Не волнуйтесь. Скоро вы все вспомните. Вы ощущаете спокойствие?

– Да.

Она повторяла свое имя, и в памяти всплывали различные образы, суть которых не могла объяснить. Снова какие-то люди, небо, большое куполообразное здание…

«Анин Саари. Ах да, конечно, как я могла забыть!»

– Вы вспомнили? – спросил Голос.

– Анин… Пансион… Стазис… «Альбатрос»…

– Да, все верно. Кратковременная потеря памяти – вполне нормальное явление после стазиса.

– Да-да. Дружище, а можно мне одеться?

– Приятно снова услышать ваше обращение, Хозяйка.

Небольшой робот, больше похожий на столешницу, бесшумно подлетел, поднеся белый пушистый халат. Анин быстренько оделась и спросила:

– Если я не ошибаюсь, я уже должна была все вспомнить. Какая-то каша в голове. И затылок тяжелый.

– Все верно. Вы очень долго спали. Мозгу требуется некоторое время.

– У меня есть подозрение, что дело не только в этом. Не могла же я сто лет пролежать в стазисе, верно?

Ответа не последовало, что усилило подозрения.

– Кибер? – спросила Анин, подходя к шлюзу. За ним располагались каюты членов экипажа, а дальше командная рубка. – Чего молчим? Сколько времени я была в стазисе?

– Анин, вы должны успокоиться. Ваша нервная система еще не полностью дееспособна. Многие клетки до сих пор спят. Я уже молчу о нейроконтурах.

Вот только слова почему-то не способствовали успокоению. Что он хотел скрыть?

– Сколько?

– Я отвечу на ваш вопрос, только если вы успокоитесь.

– Я спокойна, – соврала она. Внутри уже все дрожало. – Сколько я проспала?!

– Почти девять веков.

– Святые создатели!..

Сердце усиленно застучало в висках, голова закружилась. Анин почувствовала, что теряет равновесие. Пол ушел из-под ног, линии стен накренились. Она облокотилась на стенку медицинского отсека и медленно сползла вниз.