Вадим в ответ только недовольно хмурится.

- Дело не в деньгах...

- Тогда я тебе ещё в аэропорту всё сказал. Не дави, пап. Посмотрим...

Они пару секунд молчат, смотря друг на друга, а потом Вадим первый нарушает тишину, резко переводя тему на какого-то общего знакомого. За стол постепенно возвращается лёгкая непринужденная атмосфера. Мадина продолжает щебетать, открыто заигрывая с Антоном, мама периодически высказывает своё мнение, спокойно и с достоиснтвом, а я иногда бегаю на кухню, убирая пустые тарелки и заменяя их новыми, и упорно смотрю только на Вадима. Мне так безопасней. Как всегда.

15. 

Когда я захожу в детскую, Ирина уже дочитывает Тиме сказку. Сынок сонно улыбается мне, хлопая пушистыми ресницами. Забираю у помощницы книжку и продолжаю читать за неё.

- А завтра я буду играть с братом?- Тимур хмурится, до сих пор обиженный на то, что его не пустили за общий стол.

- Он- взрослый человек, зай,- глажу мягкие чёрные волосы сына.

- Ну и что. Я же играю с тобой, и с папой, и с Мадей.

- Посмотрим...Спокойной ночи,- целую его в макушку, намекая, что разговор окончен, и выключаю настольную лампу.

Сижу ещё пару минут с ним, крепко держа за руку, устремив невидящий взгляд в противоположную стену. Его теплая мягкая ладошка в моей руке. Бормочет что-то про садик, и что обещал Ване принести наклейки. Ворочается. Засыпает. Мой родной. Аккуратно поднимаюсь и на цыпочках покидаю детскую комнату.

В доме темно и тихо. Мои глухие шаги шорохом разносятся по второму этажу. Направляюсь было к себе, но потом решаю пойти на кухню и выпить ромашковый чай. Я вся какая-то взбудораженная после ужина, сна ни в одном глазу. И вроде бы не произошло ничего такого, но мелкая нервная дрожь никак не желает покидать напряженное тело. Мягко ступаю по лестнице в полутьме уснувшего дома. Сворачиваю вправо и резко торможу, не зная, как реагировать на увиденное. Антон, нависающий над моей сестрой, прижимающейся лопатками к стене, резко вскидывает голову и медленно убирает ладонь над её головой, на которую опирался. Миллиметры, разделяющие их, постепенно превращаются в сантиметры. Мадя перестаёт призывно улыбаться мужчине и смущенно прячет от меня глаза. Внутри меня зреет жар вперемешку с возмущением, ползет вверх по позвоночнику. Горло окольцовывает спазм. Это ещё что!

- Мадин?- вопросительно вскидываю бровь, смотрю только на сестру.

- Хотел проводить, - доносится до меня наглый веселый голос Антона. Улавливаю краешком глаза, как он двигается в мою сторону. Мадина в это время быстро юркает к входной двери.

- Спокойной ночи, я пойду,- бормочет, так и не поднимая глаз. Красная вся.

- Иди,- поджимаю губы строго.

Провожаю её взглядом. К Антону поворачиваться так и не хочу. Не могу. Чувствую его насмешливый взор на своей щеке. Насквозь прожигает.

- Лей, - сестра поднимает на меня черные тревожные глаза, перед тем как исчезнуть за дверью,- Матери же...

Сглатывает.

- А есть что сказать?- интересуюсь у неё холодно.

-Нет,- она активно машет головой,- Конечно, нет.

Закрывает дверь. Мы остаёмся с Антоном одни в полумраке коридора. Делаю глубокий вдох, пытаясь найти равновесие.

- А ты настоящий цербер, Лукум,- фыркает Палей с иронией,- Неожиданно...

- Не смешно,- наконец поворачиваюсь к нему, пальцы сами собой собираются в кулаки,- Тебе игрушки, а ей позор. Чем думаешь? Не маленький...А вдруг отец твой за кого из наших отдать её решит? Как потом?

Антон хмыкает, но перестаёт улыбаться. Вальяжно опирается плечом о стену и достаёт пачку сигарет из кармана джинс. Машинально отмечаю, что раньше он не курил. Напряженно слежу, как Палей, выбив одну штуку из мятой коробки, прикусывает фильтр незажженной сигареты.

- Ну так её честь, её тело, её мозги...Ты то что всполошилась, а, Лукумчик? Сестра - взрослая девочка,- стальной взгляд Антона исподлобья давит бетонной плитой прямо на грудную клетку, мешает думать. Я уж и забыла, как это.

- Не называй ты меня так!- хмурю брови, повышая голос.

В ответ только улыбается, сигарета дёргается в зажатых зубах. Наглый.

- Она не понимает,- выдыхаю я, пытаясь успокоиться. Стараюсь говорить более мирно. Не хочу, чтоб назло делал. Вопреки.

- Думает, что серьёзно ты, что замуж возьмёшь. Отец жив был - никто не посмел бы просто так...Да и при Вадиме... - поджимаю губы,- Не играй.

Антон отрывает плечо от стены, делает широкий шаг в мою сторону. Инстинктивно отступаю назад. Он замечает и криво улыбается.

- Ясно,- тянет,- А если...не играю...Можно?

Я не сразу нахожусь с ответом. В ушах начинает шуметь. Серьёзно? Он СЕРЬЁЗНО?

- У отца сначала спроси тогда, - сиплю глухо,- А не так...впотьмах...

Антон проходит мимо, игнорируя мои слова. Только рукой задевает, отчего плечо лижет мягким покалывающим пламенем. Не оборачиваюсь, так и стою. Слышу, как за спиной открывается входная дверь. Прохладный воздух, запущенный в дом, заставляет меня поежиться.

-Пойдешь со мной, Лейла?

-Куда?- разворачиваюсь к Антону и встречаюсь с серебристым взглядом. Уже не ироничным. Спокойным каким-то, задумчивым.

- На улицу, - Антон слабо улыбается, так и держа входную дверь открытой в ожидании моего ответа.

- Я не курю, - тихо говорю очевидное.

Мужчина улыбается шире.

- Просто постоишь, я на тебя дышать не буду.

- Л-ладно…

Это наверно меня дьявол дернул, но я иду.

*****

На улице темно и тихо. Ласковая, немного зябкая майская ночь моментально окутывает меня, стоит переступить порог и выйти на крыльцо нашего дома. Антон, не церемонясь, усаживается прямо на каменную ступеньку лестницы, облокачиваясь плечом на столбик перил. Располагается вполоборота и, прищурившись, наблюдает за мной. Как я стою в замешательстве на крыльце. Достаёт зажигалку, кивает на на место на ступеньке рядом. Поёжившись, решаюсь и тоже сажусь. Прохладно и свежо. Обнимаю себя руками, просовываю ладони подмышки. Взгляд цепляется за тусклые фонари на подъездной аллее и звезды, мерцающие в небе. Щелчок зажигалки, и нос щекочет запах тлеющего табака. Тепло чужого тела слева от меня лижет кожу, воспринимается чем-то интимным, почти прикосновением. В смешении сигаретного дыма и аромата ночи различаю горькие горячие нотки самого Антона. Да, я так и помню. Его личный запах: жаркий и горьковатый. Ускользающий, если попытаться воспроизвести его в воображении, но такой отчетливый в реальности. У Вадима другой. Вадим морем пахнет, а Антон как- будто пустыней. Выжженной, раскаленной, знойной, неустойчивой со своими дюнами...Другой.

- Ты не курил,- говорю тихо.

Ответом мне служит глубокая затяжка и ярче загоревшийся тлеющий огонек на кончике сигареты. Почему-то это заставляет улыбнуться. Отворачиваюсь и просто смотрю на ночь. Тишина кажется живой, состоящей из неразличимых шорохов, шелестов и нашего дыхания.

- Как у тебя дела, Лукумчик?- спрашивает Антон, тоже не смотря на меня. Боковым зрением ловлю его рассеянную улыбку, играющую на губах.

-Хорошо...Я детский сад открыла, знаешь?- не понимаю, почему мне вдруг так захотелось похвастаться своим маленьким достижением. Просто... чтобы он не думал, что я только на стол накрывать и умею.

- Детский сад?- Антон улыбается шире, поворачиваясь ко мне и теперь смотря прямо с нескрываемым, но каким-то чуть снисходительным интересом,- Это для сына что ли? Просто няньки уже не в моде?

- Ну да, точно,- я мягко смеюсь. Ведь он прав, мне так эта идея в голову и пришла. Искала садик для Тимура и...как-то вот. Уже два года скоро моему детищу. Вслух добавляю,- Люблю детей.

- Я не сомневался,- Антон почему-то перестает улыбаться. Серебристый взгляд становится тяжелым и задумчивым.

Я хмурюсь, потому что мне чудится обвинение в его тоне. Зябко повожу плечами, крепче обхватывая руками тело. Огонек сигареты вспыхивает ярче, когда Антон затягивается, через секунду его окутывает клубящийся сизый дым.