Ложное обвинение.
Не успели закончиться мои праздничные проблемы, которые длились до второго семестра пятого курса, как началось такое, что мне пришлось позавидовать тем, кто оставил нас на этом свете. Так как пережить подобное, нужны были железные нервы, крепкое здоровье и сила воли, которые меня ещё не подводили.
Несмотря на то, что у меня уже начался второй семестр пятого курса, мне приходилось в промежутке между занятиями и экзаменами за пятый курс, продолжать работу в СМНУ-8 по оформлению интерьера бара "Садко".
Также проводил педагогическим занятиям в различных учебных заведениях, где часто давал свои уроки по изобразительному искусству и гуманитарным предметам. Так каждый мой день был в работе.
Мотался, ну, прямо, как белка в колесе и не обращал никакого внимания на окружающее меня положение. Для меня главное было закончить работу над баром "Садко" и успешно сдать экзамены за пятый курс в университете. Дальше меня ждали дипломная работа и открытие Производственного объединения "Дизайнер", руководителем и хозяином, которого становился. Нужно было подготовить новые кадры в работу.
В промежутке между последним занятием за пятый курс и первым экзаменом за этот же курс, работал в СМНУ-8. Так как весь первый этаж был в строительных лесах по росписи масляной художественной краской стен и потолка, которые выполнял приглашённый мной к работе Шевелев Валера, то мне из бара можно было пройти за водой на улицу только по лестнице через второй этаж, где находились кабинеты бухгалтерии и напротив бухгалтерии касса по выдачи зарплаты. Этот путь мы проходили ежедневно без всяких проблем.
Проходя мимо кабинета бухгалтерии, заметил, что дверь бухгалтерии открыта и в ней слышно всхлипывание. Заглянул в кабинет бухгалтерии и увидел там за столом женщину в слезах, то была главный бухгалтер СМНУ-8, Давлятбаевой Роза.
В стороне от неё стоял её сожитель, Нигматулин Хамит, который работал слесарем в мастерских нашего управления на территории конторы и постоянно заглядывал в бухгалтерию к Давлятбаевой Розе, чтобы договориться с ней на очередную интимную встречу.
Вот и в этот раз Нигматулин Хамит находился рядом с ней. Видимо, что-то они не состыковались в этот раз, и она плакала за кабинетным столом бухгалтерии. В это время никого из служащих бухгалтерии не было.
Возможно, что все ушли обедать в столовую, которая находилась вблизи нашего управления, так как бар "Садко" был на капитальном ремонте. Поэтому сожители были вдвоём и оба тихо беседовали о чём-то на татарском языке, который не знал.
Ни стал спрашивать о причине слез главного бухгалтера и прошел мимо ими не замеченный. Не этично было вникать в проблемы сожителей. Тем более, что у них и раньше были скандалы на этой почве.
Так что продолжил свой путь за водой с небольшим электрическим чайником. У нас с Шевелевым Валерой тоже был обед, и решил набрать воды для горячего чая из водяного крана, который находился возле конторы.
На обратном пути зашёл в актовый зал, чтобы там взять кусок фанеры для настила под потолком на удобство росписи потолка в баре. Так как с раздвижной лестницы расписывать потолок масляной художественной краской было мне неудобно. Можно было уронить краску и упасть, фанера прикрывала щели настила.
Каково было мое удивление, когда за куском фанеры увидел бутылку "Советского шампанского" вина. Видимо, что это ещё после нового года осталась бутылка шампанского вина. По той причине, что в актовый зал никто не заглядывал, а там более по сцене не шарил, эта бутыл-ка шампанского могла пролежать за куском фанеры до следующего нового года или до тех пор, пока её кто-то увидел бы, как это сейчас сделал.
- Валера! Радостно, воскликнул, когда вернулся с чайником холодной воды и с бутылкой шампанского вина. - Сейчас мы с тобой отметим самый старый новый год в этом новом году. Вот! Посмотри! Нашёл в актовом зале на сцене за куском фанеры бутылку "Советского" шампанского вина. Видимо её забыли там...
- Ну! Это нам классно повезло! - радостно, потирая руки, воскликнул Шевелев Валера. - Тем более, что сегодня как раз день рождение моей любимой тёщи. Так что выпьем за мою тёщу. Пускай она живёт долго.
- За тёщу вы выпьете позже. - сказал милиционер, который только что вошёл в бар. - Сейчас вы оба пройдёте за мной в кабинет начальника управления. Расскажите нам о своих действиях за прошедший день.
- Чего это мы должны за вами ходить? - удивленно, поинтересовался. - Мы, что, преступники какие-то?
- Это наше следствие покажет, кто вы такие. - зло, ответил милиционер. - Сейчас вы оба следуйте за мной.
Мы с Шевелевым Валерой сделали удивлённые гримасы, и, пошли следом за милиционером. В кабинет начальника управления. Там было много народу. Собралось почти все управление, люди которого в этот день были в здании конторы. Не было только Нигматулина Хамита, кото-рый, вероятно, ушёл раньше других после своего обеда? Не было и самого начальника управ-ления, возможно, что убыл по служебным делам?
- Ты куда дел ворованные деньги? - спросил меня, мужчина в гражданской одежде. - Говори нам откровенно.
- Не воровал никаких денег. - в резкой форме, ответил. - И не собираюсь с тобой разговаривать. Кто ты такой, чтобы перед тобой отчитывался? Перед женой не отчитываюсь. Ты мне документы предъявлял?
- Надеть на него наручники и отправить в отделение милиции. - приказал милиционерам, мужчина в гражданской одежде. - Там он у меня узнает сполна, кто такой. Сам напросился на то, что-бы мы его допросили.
Не успел и шевельнуться, как мне на руки одели наручники и схватив по бокам, тут же поволокли в милицейскую машину, которая стояла возле входной двери в контору управления. Меня в грубой форме затолкали в машину. Повезли в круговую по трассе в городское отделение милиции. Ни стал оказывать сопротивление, так как это там могли впоследствии использовать против меня, как во время следствия, так и на суде. Когда мы приехали в городское отделение милиции, то там была привычная суета.
Дежурный офицер милиции что-то кричал на таджикском языке в телефонную трубку, смешивая таджикский язык с русским матом. Мимо нас протащили пьяницу и забросили в камеру предварительного заключения.
