В разделе Соловьева показан сложный процесс трансформации властных и общественных институтов и структур, выработки теми и другими альтернативных вариантов разрешения конфликтов. Временному правительству действительно не удалось «разрулить» конфликтную ситуацию, но причины этого лежат в иной плоскости, чем это представляют оппоненты.

В-пятых, продолжает оставаться дискуссионным вопрос об оценке революции 1917 г. Суть проблемы заключается в ответе на вопрос: следует ли рассматривать февральские и октябрьские революционные события как единый исторический процесс или нет? Ответ на него, на мой взгляд, может состоять в следующем. Что касается общности накопившихся в пореформенный период противоречий, то это, на мой взгляд, представляется бесспорным. Суть проблемы состоит в том, можно ли было эти противоречия разрешить путем одной демократической революции? На мой взгляд, при наличии консенсуса между либералами и социалистами такая демократическая альтернатива была вполне реальна и осуществима. Однако весь предшествующий опыт развития общественной мысли и общественного движения в России убедительно показал, что между либералами и социалистами такого консенсуса быть не может, ибо представители эти двух направлений прежде всего и больше исходили из собственных субъективных представлений о путях преобразования страны, чем учитывали наличие объективных условий. Непримиримое противостояние в российской интеллектуальной среде своими корнями уходит в середину ХVIII века и с тех пор развивается исключительно по нарастающей. В 1917 г. эта борьба дошла до последней точки кипения и в конечном счете перешла в фазу физического уничтожения носителей тех или иных идей преобразования России. Победившие ультрарадикальные силы принялись с присущей им беспощадностью к оппонентам реализовывать собственную модель преобразования страны, которая не имела для этого необходимых объективных оснований. В результате конфликта между политическими оппонентами началась Гражданская война, приведшая к огромным человеческим жертвам и экономическим потерям.

В-шестых, исходя из изложенного, невозможно согласиться с оппонентами в том, что революция 1917 г. представляла стихийный процесс, «смуту» и проявление низменных человеческих инстинктов. Никто не собирается отрицать (и не отрицает) стихийную составляющую революции 1917 г. Кстати, эта стихийная составляющая (в большей или меньшей степени) характерна для любой революции. Но невозможно отрицать вполне сознательный момент в революции, будь она французская или российская. Образно говоря, «мозгами» той и другой революции была интеллектуальная элита Франции и России, которая на протяжении многих предшествующих революции десятилетий подготавливала общественное мнение своих стран к новому восприятию вызовов времени, предлагала различные методы их разрешения, в том числе и революционные. Отрицать факт, что российская либеральная и социалистическая интеллигенция подготавливала общественное мнение страны к различным методам преобразования, значит, ломиться в открытую дверь. То же относится и к либеральным и социалистическим партиям накануне и в ходе революции 1917 г. Каждое из этих двух общественно-политических направлений общественной мысли и общественного движения стремилось навязать общественному мнению идею о преимуществах своей модели. С этой точки зрения революционный процесс в России перетекал из одной фазы (либерально-демократической) в другую фазу (социалистическую). При этом важно иметь в виду, что в промежутке этих двух фаз был небольшой комбинированный период (коалиционное либерально-социалистическое правительство). Ультрареволюционные силы прекрасно понимали, что если Временному правительству удастся удержать революцию на ее «демократическом рубеже», то они могут навсегда упустить шанс своего прихода к власти. Вопреки объективному состоянию развития страны, ультрареволюционные силы, разжигая низменные инстинкты масс, предприняли попытку взять реванш над либералами и умеренными социалистами. Да, действительно, эта попытка оказалась успешной. Демократический вариант развития России был выброшен, говоря словами Л. Д. Троцкого, в мусорную корзину истории. С одной стороны, мировоззренческое противостояние в либеральном и социалистическом направлениях привело к срыву демократической альтернативы преобразования России. С другой стороны, монополия на истину привела коммунистическую партию к стагнации, а т. к. она являлась основным стержнем политической системы, то и к краху последней со всеми вытекающими негативными последствиями. Поэтому сбрасывать со счетов историю политических партий в 1917 г., как предлагают мои оппоненты, представляется более чем неблагоразумным. Еще раз хочу подчеркнуть, что политические партии являлись «мозговым центром» революции 1917 г.

В СМИ продолжается обсуждение результатов голосования в Англии. Вчера в Турции произошел очередной террористический акт. В международном аэропорту Стамбула подорвали себя несколько смертников. В результате этой акции погибло более 40 человек, более 200 ранено. Турецким властям уже давно пора прекратить прямую или косвенную поддержку террористических игиловских организаций. После личного письма Эрдогана Путину с извинениями за сбитый самолет состоялись телефонные переговоры между президентами России и Турции. Судя по тем поручениям правительству, которые дал Путин, все прежние санкции в отношении Турции должны быть сняты в полном объеме.

Сегодня в гости на короткое время приезжали Стас и внуки. После обеда Стас с Ваней пошли в кино, а мы с Федором домой. Федор спел песню, с которой выступал на корабле. После возвращения из кино Вани они ту же песню исполнили вместе. За июнь оба подросли. В ближайшее время собираются на дачу.

30 июня

Возвращаюсь к вчерашней записи, ибо вопрос о революции 1917 г. не может решаться путем утверждений типа: надо исходить из концепции Фуко. Школьнику ясно, что революция является сложносоставным историческим процессом, первопричины которого могут накапливаться в течение продолжительного времени. Если же существующая власть оказывается неспособной вовремя провести объективно назревшие в стране преобразования, то рано или поздно свои решения предложат другие общественно-политические силы, каждая из которых, разумеется, будет преследовать свои собственные интересы. В России начиная с середины ХVIII века, стали формироваться несколько моделей выхода из кризисных ситуаций, которые уже в начале ХХ века были представлены в программах соответствующих политических партий.

Едва ли нужно специально доказывать, что изменения происходят сначала в умах, прежде чем они перейдут в конкретные действия. Идеологами и политиками различных политических партий еще в конце ХIХ – начале ХХ века были разработаны и предложены общественному вниманию разные модели вывода страны из кризисной ситуации. Необходимость назревших перемен, естественно, ощущала и власть во главе с монархом. Напомню, что сразу же после поражения России в Крымской войне верховная власть приступила к важным реформам, которые, к сожалению, реализовывались в неполном объеме и с существенными отличиями от их первоначальных замыслов. Подобный курс реализации реформ «сверху» привел не к эволюционному «рассасыванию» противоречий, а их накоплению, переплетению нерешенных старых с новыми проблемами, что уже само по себе делало ситуацию взрывоопасной. Революция 1905–1907 гг. со всей очевидностью обнажила весь комплекс противоречий, вынудила власть пойти на реформирование политической системы. Предложенная российскому обществу масштабная программа преобразований давала власти реальный шанс выйти из системного кризиса эволюционным путем. Следует признать, что до Первой мировой войны власти удалось добиться весьма позитивных результатов. Однако нельзя забывать и другого, что по мере политической стабилизации в стране комплексная столыпинская программа преобразования России стала фрагментироваться на отдельные, хотя и важные части, утрачивая свой целостный первоначальный замысел. Так, существенную часть важнейших базовых преобразований в области управления и самоуправления П. А. Столыпин под давлением консервативных сил, поддержанных императором, вынужден был изъять из представительных учреждений и передать на «доработку» в Совет по делам местного хозяйства, часть была возвращена на «переработку» в соответствующие министерства и ведомства.