– Это означает войну. Как образно и едко выразился Пётр Николаевич, паровозы нужно давить, пока они чайники.
Все облегчённо засмеялись, а Смыслов продолжил:
– Но это также значит, что небольшое время у нас есть. Скажем, года три-четыре, но вряд ли больше. У нас имеется действующий завод по выделке паровых турбин, и насколько знаю, строится ещё два: у нас и в Германии. Нужно строить авианосцы и корабли сопровождения. Я, признаться, раньше считал мнение Петра Николаевича, утверждавшего, что флоту больше не нужны броненосцы, неверным. Оказалось, что неправы все мы, а прав как раз Пётр Николаевич. Флоту нужны авианосцы, причём вдвое, втрое большего тоннажа, чем имеются у нас. Не знаю, сумеет ли Корпус корабельных инженеров спроектировать такие корабли в короткий срок, но сделать это необходимо. Нужно строить крейсера для сопровождения авианосцев. Нужны скоростные суда: танкеры, госпитальные, ремонтные и снабжения.
– Согласен с Вами, Пётр Бернгардович. – покивал седеющей головой адмирал Казнаков – Совершенно согласен. Остаётся маленький вопрос, но он скорее в поле ответственности государя: а что послужит поводом для этой войны? Общественность не поймёт войны против САСШ. Америка и американцы чрезвычайно популярны в обществе. Более того, во время недавней Гражданской войны, мы выступили на стороне Севера. Не объявлять же, что предшественник императора ошибался?
– Валить ошибки на предшественника никуда не годится. – согласился Смыслов – Но можно объявить, что правительство САСШ предало заветы этого жида… как же его имя? ах, да, Линкольна, и стало ещё более людоедским, чем все плантаторы вместе взятые. Тут, кстати, пригодится роман графа Толстого, о котором говорил Андрей Ефимович. Надо только отправить нашего сумасшедшего графа в Америку, и обязательно с человеком, который укажет Толстому на язвы американского общества, нуждающиеся в необходимом освещении. Что до повода к войне, то за ним дело не станет. Американцы непременно нанесут обиду Франции, Голландии или Испании, вот тут мы за них и вступимся единым европейским фронтом. Кстати, можно какую-то английскую колонию объявить принадлежащей Ирландии-Эйре, и когда американцы протянут к ней руки, пользуясь слабостью новоявленной колониальной державы, вступиться. Но вариант защиты старой европейской державы мне представляется более жизнеспособным. В этом случае мы точно сумеем организовать европейскую коалицию.
– Ну что же, – подвёл я итог интересному разговору – как говорится, инициатива наказуема исполнением. Николай Иванович, Пётр Бернгардович, Андрей Ефимович, поручаю вам разработать черновой план войны с САСШ. Особо хочу отметить, что сухопутной войны планировать не надо: пусть американцы сами льют свою кровь. Полковник Власьев!
– Я здесь, Ваше императорское величество. – поднялся мой старый друг-жандарм.
– Вам поручается разведывательное и контрразведывательное обеспечение плана войны. Создайте соответствующие группы или отделы, Вам виднее. Кроме того, на вас ложится поиск авторитетных деятелей Конфедерации, чтобы в нужный час они с соратниками выступили за свою свободу. Оружие, боеприпасы, самолёты, топливо, и снаряжение дадим щедрой рукой. Обучение пилотов организуем здесь в Европе, хотя бы и в Англии. Лучших пилотов обучим в своих учебных заведениях. Нужно продумать, как собрать офицеров будущей армии Конфедерации и обучить их в России, но сделать это тайно, доставляя их к нам через третьи страны, и отправляя также тайно и поодиночке. Можно легко договориться с Турцией, Персией или Бухарой, чтобы они сделали документы об их работе в этих странах. И напоминаю, что всё сказанное здесь является важнейшей государственной тайной.
В Америку уйдут все ныне состоящие на вооружении самолёты: вместо них мы поставим в авиачасти новейшие, с новейшими же пулемётами, созданными под новейшие боеприпасы с бездымным порохом.
С этими боеприпасами возникла забавная история: специалисты сцепились рогами: а какие калибры принимать на вооружение в скором будущем? То, что стоящие на вооружении патроны устарели, ни у кого не возникало сомнений, кроме, разве что у деятелей вроде приснопамятного генерала Драгомирова. Но сам Драгомиров, разжалованный в майоры, уволенный со службы и лишённый права ношения мундира спивался в своём имении, кстати сказать, очень неплохо управляемом, и потому не реквизированным. А его последователи-штыколюбы притихли и не раскрывали ртов. Специалисты же спорили о целесообразности того или иного калибра, приводя аргументы как военного, так и экономического свойства. В основном, конечно же, предлагались калибры, так сказать, традиционные, доставшиеся от ружей Бердана и Крнка. Им противостояла группа под идейным водительством Николая Михайловича Баранова и Николая Ивановича Чагина. Эти генералы и примкнувшие к ним офицеры считали, что оружейникам следует переходить на метрическую систему, следовательно и калибры должны быть в целых миллиметрах: так удобнее и конструктору, так удобнее (и это важнее всего!) пользователю оружия – простому солдату и матросу. Я в эти споры не вмешивался, поскольку моя квалификация в вопросе оружия – чуть ниже нулевой. Разве что я что-то слышал в разных местах и по разным поводам. К примеру, я читал, что оружейник Фёдоров уже ко времени Русско-Японской войны 1905 года считал калибр и мощность патрона семь шестьдесят два избыточным, и предлагал перейти на более лёгкий патрон, кажется шесть с половиной миллиметра. Если задуматься, то в этом есть резон: технология порохового производства совершенствуется, а значит в скором времени убойная сила пули меньшего калибра значительно возрастёт. В общем, я принял генералов Баранова и Чагина, а также составившего им компанию полковника Николая Федотовича Роговцева.
– Присаживайтесь, господа! Насколько я понимаю, разговор не обещает быть коротким, поэтому разрешаю немного расслабиться. Чем порадуете?
– Ваше императорское величество, мы прибыли со своими соображениями по поводу калибров боеприпасов перспективного стрелкового оружия, коим будет вооружаться Российская Императорская армия. Мы взяли на себя смелость представить Вам некоторые образцы.
– Весьма интересно. Что же Вы предлагаете?
Генерал Чагин достал из папки кожаный пенал, и выложил из него несколько тщательно отполированных мельхиоровых изделий: патроны разных калибров.
– Сразу хочу Вам сказать, что это модели, порохового заряда в них не имеется, и сделаны они легкоразъёмными, для облегчения демонстрации.
– Понимаю. Позвольте полюбопытствовать?
Я стал по очереди рассматривать патроны. Первым я взял пистолетный патрон, похожий на макаровский. Вторым стал винтовочный патрон, на глаз – слегка поменьше чем патрон для Мосинки – я их хорошо помню. Перед учениями много раз доводилось заряжать ленты для пулемёта Горюнова. Следующий – похож на патрон для ДШК. И самый большой похож на патрон от КПВ, мне тоже доводилось из него стрелять. Я вынул пулю из гильзы: да, похож, даже выемка для трассера есть.
– Очень интересно, сразу скажу, что мне приятно держать их в руках. А теперь я готов выслушать ваши пояснения по сему поводу.
– Рабочая группа из десяти опытных офицеров, под руководством присутствующего здесь полковника Николая Федотовича Роговцева, по заданию Главного артиллерийского управления, разработала представленные Вам боеприпасы. Как Вы правильно определили, первый патрон предназначен для перспективного самозарядного револьвера. Калибр пули девять миллиметров. Мы сочли данный калибр достаточно мощным для личного оружия офицеров и унтер-офицеров.
– А почему не применили патрон аналогичный винтовочному калибру? Некоторые считают, что для производства пистолетов и револьверов лучше использовать некондиционные или бракованные винтовочные стволы?
– Для винтовки мы сочли за благо использовать калибр в шесть миллиметров. После беседы с Вами я консультировался с химиками, разрабатывающими новые пороха, и они уверили, что в течение ближайших пяти-семи лет будут разработаны пороха вдвое-втрое большей мощности. А так как шестимиллиметровая пуля и сейчас имеет удовлетворительную убойную силу, то впоследствии эта сила возрастёт вместе с мощностью пороха. Что касается патрона для револьвера, то калибр в шесть миллиметров слишком слаб для него, нужен больший, для лучшего останавливающего действия.
