— Никак. — Маг пожал плечами. — Но ты можешь мне поверить. А можешь не верить. Откровенно говоря, мне это безразлично. Можешь просто взяться за тазик и узнать, солгал я тебе на этот раз или все-таки нет. Но убрать это тебе придется. За это я тебе, собственно, и плачу.

— Действуй, Маня, — недовольно пробормотала девочка себе под нос.

Надбавку за риск из жадного некроманта выбить не удалось, но на это Машка не больно-то и надеялась. Если учесть, что дурные качества черные маги в себе воспитывают с детства, жадность Вилигарка неудивительна.

Быстро, так, чтобы не успеть испугаться и передумать, она схватилась за тазик. Он показался ей теплым, но не более. Машка подняла тазик. Беснующиеся внутри сгустки жидкого огня были очень красивы. Она поднесла таз поближе к лицу и почувствовала, как на нее дохнуло жаром. Но руки вправду ничего особенного не чувствовали, как и обещал некромант.

— И куда это нужно выбрасывать? — спросила она.

— На свалку, куда же еще? — недовольно отозвался Вилигарк. — Разве Айшма не показала тебе, где находится наша свалка?

Машка задумалась. Ни одно из показанных ей мест на свалку похоже не было. Некромант с интересом ждал, глядя на нее, окончания процесса.

— Кажется, нет, — наконец неуверенно сказала она. — Если, конечно, свалкой не считать кухню, которую давно следовало бы вычистить.

— Ну вот и займись этим, — с энтузиазмом предложил Вилигарк. — После того как донесешь живые огни до свалки. Свальный колодец прямо за домом. Смотри не расплескай!

— Ну да, я знаю, инициатива наказуема, — пробормотала Машка.

— Какая умная мысль, — одобрительно заметил Вилигарк. — Я запомню ее и буду выдавать за свою.

— Это плагиат! — возмутилась Машка. — Все знают, что это не ваша фраза.

— Нет, — возразил Вилигарк, — это знаешь только ты, а на твое мнение мне наплевать.

И он показал как. Плевок снова получился кислотным, но сейчас это некроманта совершенно не расстроило.

— Безупречная логика, — восхитилась Машка. — Когда-нибудь я тоже так научусь.

Маг усмехнулся.

— Вряд ли.

К этому моменту Машка уже почти донесла тазик до двери. Наглое замечание работодателя заставило ее развернуться.

— Почему это? — с подозрением спросила она.

— Не доживешь, — пояснил маг. — Для этого у тебя слишком дурной характер и слишком много наглости.

— У вас тоже, — парировала Машка и гордо удалилась, чувствуя себя полностью отмщенной.

Маг проводил ее удивленным взглядом и уважительно покачал головой. Даже глупость и нахальство новой прислуги были весьма подходящими чертами, а самое главное — истинно темными. Ну какой светлый с таким блестящим презрением отнесется к смертельной опасности и с таким неуважением — к своему будущему учителю? Желание девчонки изучать магию под руководством единственного доступного ей преподавателя было очевидным для любого, кто находился рядом с ней дольше двух ударов сердца.

Это желание и ее глупость нужно как-то использовать. Своим умением обратить себе на пользу все что угодно Вилигарк славился даже среди признанных академией черных магов. Щелчком пальцев призвав к себе кресло, он упал в него, потянулся и задумался. Девочка явно попала к нему неспроста. Оставалось решить, не замешан ли в этом кто-то из недоброжелателей и нет ли в ней неподходящей крови. Вилигарк не любил заряжать свои инструменты жизненной энергией нелюдей. Во-первых, они вскоре после этого начинали сбоить, а во-вторых, эльфы и прочие нечистые замечательно умели сопротивляться чужому воздействию. За это в основном Вилигарк и не любил их. Он не был ярым расистом, но не считал, что мир многое потеряет, лишившись тех же эльфов. Ну разве что дешевую рабочую силу.

Искренне надеясь, что в ближайшее время тазик некроманту не понадобится, Машка оставила его в кухне и выбралась погреться на солнышке. Возле ворот, прохаживаясь на манер цапли, Айшма громко отчитывала за что-то Дегрена. Тот стоял молча, глядя на нее исподлобья, но возражать и оправдываться не пытался: бесполезно возражать облеченной властью старой деве с дурным характером. Ворота были распахнуты настежь — заходи кто хочет, выноси что приглянется. Собственно, за это Айшма на начальника охраны Вилигарка и ругалась.

Мужик со связкой длинной травы, похожей на осоку, вымахавшую до ненормальных размеров, медленно шел по улице. Вероятно, ноша его была тяжела, потому что через каждые десять шагов он останавливался, ставил связку на землю и вытирал со лба пот. Лицо у него было красное, и он тяжело дышал. «Бедняк, наверное, — подумала Машка. — Хворост на рынок несет». К ее удивлению, высокомерная Айшма, увидев бедняка, замолчала и низко поклонилась ему. Машка заинтересованно подошла поближе и пригляделась к таинственному прохожему. Дегрен, пользуясь возникшей паузой, быстро скрылся, пробормотав что-то о неотложных телохранительских делах.

— Это что, замаскированный член королевской семьи? — шепотом поинтересовалась она у Айшмы, внимательно рассматривая мужика. Ничего особенно в нем не было — обычный нищий собиратель хвороста, каких полно в любой сказке.

— Это самый известный в городе дрынмастер Гогон, — отозвалась Айшма, разгибаясь.

Мужик заметил ее и приветливо махнул рукой. Айшма низко поклонилась ему еще раз, демонстрируя такую почтительность, какой от нее не видел даже обожаемый работодатель.

— Дрынмастер? — переспросила Машка.

Слово показалось ей глупым. Нормальный ремесленник так называться не будет.

— Дрынмастер, милая моя, — сказала Айшма, — очень уважаемая профессия. За хороший дрын люди иногда целые состояния отдают.

— Дрын — это меч? — уточнила девочка, припоминая что-то, слышанное еще в Москве.

— Нет, глупая! — рассердилась экономка на непонятливую служанку. — Меч — это только металлическое оружие!

— А дрын что? Деревянное, для тренировки? — не отставала Машка.

— Дрын — оружие из дрын-травы, — объяснила Айшма. — Это гораздо сложнее и дороже. Видишь, он несет траву в мастерскую. Каждая травинка, которую он выкупил на плантации, станет страшно дорогим дрыном.

«Да уж, — подумала Машка, — как только люди не извращаются! Оружие из травы — надо же такое придумать! Неудивительно, что это настолько дорого. Трава-то мягкая!» Айшма бросила на нее недовольный взгляд.

— Ступай на кухню, — велела она. — Нечего на прохожих глазеть, работать надо. Иди давай, там котлы немыты.

Машка скривила губы, но так, чтобы не заметила экономка, и развернулась, собираясь идти. Бесполезно пытаться установить в чужом мире свои порядки. Да и мыть котлы на кухне черного мага особенного труда не составляло: ведь она пользовалась не мылом и даже не средствами для мытья посуды, а самой настоящей концентрированной магией! Уж она-то справлялась с застывшим жиром намного лучше любого разрекламированного средства.

— Постой! — тут же передумала Айшма. — Котлы помоешь после.

Машка охотно остановилась.

— После чего?

— Я должна тебя предупредить, — с кислой миной призналась экономка. — В поместье работают свободные нелюди. Тебя необходимо познакомить с ними, чтобы не возникло недоразумений.

— Ну, если свободные нелюди... — начала Машка и тут же прикусила язык, замялась, перехватив вопросительный взгляд экономки. — Хм... если свободные нелюди не кусаются, то я готова.

Что-то подсказало ей, что не стоит, предварительно не оценив обстановку, хвастаться своим близким знакомством местными эльфами, если, конечно, Айшма под «нелюдями» подразумевала именно их.

— Нет, они не кусаются, — медленно ответила Айшма. — Но тебе необходимо помнить, что они от этого не становятся менее опасными для порядочной девушки. Идем.

На мгновение она прикрыла глаза, чтобы солнечный свет не мешал сосредоточиться на видимой только ей картинке, потом уверенно кивнула и двинулась по левой аллее, усаженной розовыми приземистыми кустиками. Розовыми были сами прутья, торчащие из земли. Ни листьев, ни цветов на них не было.