— Самке Арбитра лучше не выходить на улицу, — посоветовал он, глядя на выход из его Церкви. Там столпились уже любопытные лица, рассматривающие здание и желающие понять, почему страшный монстр Яутжа нёсся сюда, как ошпаренный.
— Почему? Там опасно? — беспокойно спросила она, и только сейчас Верховный заметил её взгляд. Она его не видела, смотрела сквозь или мимо глаз. Слепа? Слепая самка-Уманка с Арбитром? Эта история начинает становиться всё интереснее и интереснее.
— Нет. Для организма самки — слишком жарко. Понимаете?
— Да, — понимающе ответила Эмма, останавливаясь, и чтобы тот не понял её недуга, дополнила, — Я тут постою, подожду Вас.
— Прекрасно, — улыбнулся Верховный, ведь с ней общаться куда приятнее, чем с грубым Наудом. У него прошли мурашки по коже от мысли, что сейчас творит Арбитр, и как же не повезло К’ханаде в его эмоциональной не стабильности. Он прошёлся вниз по лестнице.
— Верховный! — кричал его народ, — Что стало?!
— Почему Яутжа к Вам убежал?!
— Что за существо стоит там?!
— Оно доброе?! Можно с ней познакомится?! — и остальные вопросы, что беспокоили Тет-а-тет. Святой поднял руки, и ржание умолкло.
— Успокойтесь, собратья мои! Ничего страшного не произошло, расходитесь по своим домам! И то существо — мой давний друг! — после этих слов, ржание Тет-а-тет усилилось, желая узнать, когда же Царь успел познакомиться с такой дивной самкой. Но после приказа начать торжество об устранении К’ханаде, народ оживился, перешёл на другую тему и стал мельтешить, собирая для празднества деликатесы и фрукты. Верховный успел прихватить с собой пару груш его планеты и пойти обратно к Уманке, которая не отходила от своего места не на шаг.
— Я приношу проблемы Вам? — спросила она, и Верховный улыбнулся от умиления.
— Что Вы! Нет никаких проблем! Мой народ любопытный и очень добрый. Все хотят познакомится с самкой, но думаю, лучше этого делать не стоит. Если Арбитр увидит, что они толпятся рядом с его самкой, всем головы поотрывает, — сказал он эти слова с усмешкой и так легко, но для Эммы они прозвучали очень страшно.
— Он не сделает этого, — стала защищать она его, и на это смотивировал яростный порыв у сердца, — Он не будет так делать!
— Как долго самка знакома с Арбитром? — он пошёл по направлению к её дивану, девушка пошла следом.
— Ну… Достаточно для знания, что он так не поступит! — воскликнула девушка и поторопила себя сбавить обороты. Кто знает, на что способен этот Верховный? Не просто же его так назвали. Они пришли обратно к тому плетённому дивану. Он был необычно мягким даже с тем из чего его сделали.
— Значит, не достаточно, — подметил Верховный, передавай в руки Уманки фрукты. Она узнала их и стала есть.
— Что Вы имеете ввиду? — спросила она, когда она прожевала откусанный кусок груши.
— Арбитр — Яутжа, Охотник, Хищник, жестокое существо во Вселенной. Этой расе не ведомо чувство любви, сочувствия, добра и красоты. Эти существа слушаются своего Кодекса придуманным хорошим Наудом, без него, они как монстры без намордника.
— Не лестно Вы отзываетесь о них, — проговорила Эмма испуганным голосом.
— Самец не знает как так вышло, что Арбитр привязался к Вам, к слабой Уманке! Но если самка когда-нибудь встретите Арбитра собрата-Яутжа, самец надеется, что Вы выживите… В противном случае, не сомневаюсь, Арбитр убьёт его, — у девушки дрогнула рука, которая держала грушу.
— Они настолько плохие?
— Нет ничего плохого и хорошего в этом мире. Только последствия совершённого действия. Они — не плохие, просто так воспитаны, выросли в жестокой среде.
— А Око? Он тоже такой? — Эмма уже не знала, кого точно представляет из себя сам Око. Сомнения защемили грудь.
— Да, — твёрдо сказал Верховный, — Арбитр точно такой же.
— Тогда как Вы объясните его отношение ко мне?! — взмолилась она, и не собиралась совсем плакать, но слёзы сами текли по щекам.
— Самец надеялся, что самка расскажет, — девушка словно повисла в воздухе. Око был такой хороший, а сейчас говорят о нём такое, — Возможно влияет гон.
— Гон? — нахмурилась она, ведь не могла провести паралель между его отношением к ней и этими животными инстинктами.
— Сейчас время гона, раса Яутжа становиться в характере не постоянной, в поисках самки или находясь в гореме.
— У них есть горем? — с содроганием в сердце спросила она, не думать, что у Око есть другие самки, а она так, удачно подвернулась.
— У Арбитра точно есть. Самец же Арбитр! Палач! Не может быть такого, чтобы у него его не было, — в девушке всё упало, как тяжёлый булыжник, и кажется порвало эту тонкую пелену надежды. Той самой маленькой надежды, что навсегда останется с Око. И эта надежда даже отняла у неё желание возвращаться домой. Там, на Земле, её никто не ждёт, и ничего не держит. В После жизни Эмма часто вынашивала идею куда-нибудь уехать, но денег не доставало, и сколько бы она не смотрела на небо, луна не слышала её мольбы, — Самка расстроилась? — Эмма почувствовала, как к ней приблизились, а слёзы выдавали её настоящие чувства.
— Нет, — хмуро сказала она, вытирая щёки тыльной стороной ладони. А на что она надеялась? На счастливый конец, как в фильме «Форма воды»? Или как в «Красавица и чудовище»? Это жестокая реальность этого мира, который несет в себе лишь боль и разрушение судьб людей.
— Тогда почему на лице слёзы? — продолжал Верховный, не понимая, почему та расстроена. Уманов он знает лишь как расу, но культуры и обычаи не всем известны, тем более ему. Разве самка не должна радоваться, что у самца есть горем? Разве самка не должна гордиться тем, что выбранный самец репродуктивен? Хотя у самого Верховного, по традиции, всегда обязана быть только одна самка, и то она умерла у него. А сын Верховного ушёл познавать мир на станцию «За крайне» торговцем.
— Потому что… Я так хочу, — строго сказала она, продолжая есть грушу в молчании. Святой точно видел, что та была расстроена, но ничем не мог ей помочь, просто потому что не понимал. Как тут он услышал ржания с улицы. На пороге стоял весь чёрный Арбитр, с пустым взглядом, но только увидим Уманку, он словно расцвёл на глазах.
— Око? — неожиданно подняла голову Эмма, и Верховный даже удивился. Слепая Уманка почувствовала Арбитра даже тогда, когда тот не издал ни одного фактора своего появления.
Комментарий к Гнев — убивает все чувства. Любовь — воскресает все чувства.
Про локти - да, они так измеряют расстояние. Кстати в старорусское время тоже была единица измерения - локоть. Это 45 см или половина английского ярда.
Пока пишу эту часть, да и в принципе сам фанфик, меня уже трижды посетило дежавю. Я словно писала это всё ранее… Уууу даже холодно стало от этого, хотя твёрдо уверена, что никогда не писала всё это! Да и про Яутжей ранее не знала! Странно…
========== «Тогда всё хорошо» ==========
— Око? — спросила девушка, ощутив знакомое присутствие. Такое бывает, когда ты слепая. Уже ориентируешься по ощущениям, запахам и слуху. Когда важный орган для получения информации отключен, мозг старается получать её от других источников. Яутжа быстро подошёл к ней, присел на корточки и посмотрел в её глаза, быстро высматривая в них хоть намёк на её болезнь или скорую смерть.
— Всё хорошо?! Ничего не болит?! Самка почему не сказала, что такая температура убьёт?! — стрекотал он громко, от него пахло сильно аммиаком, да и цвет его кожи прикрыла чёрная, уже высохшая на нём солнцем, кровь.
— Я тебе говорила! — крикнула она в ответ, — Надо было слушать!
— Надо было настаивать!
— До тебе хрен докажешь! Ты же у нас самец, такой важный и умный!
— Не умный и не важный! Самец ничего не знаю о вас, людях!
— С тобой живёт одна из них, можно же было поинтересоваться!
— Интересовался, вы выживаете при такой температуре!
— Только подготовленные люди, что ты хочешь от слабой меня?! — ругались они громко, что эхо вторило их словам в церкви. Верховный от большего удивления придерживал рот, дабы челюсть не упала на пол. Вот так вот, открыто и смело, ругаться со страшным Яутжей? Это уже начало какой-то шутки, пропитанной чёрным юмором. Святой уже точно осознавал — Уманка не простая, особенная для Арбитра. Ведь такой привязанности к ней у Науда просто не может быть! Не свойственно в их расе такое! А этот Яутжа… Остервенело ломает все стереотипы!
