- У меня тоже есть душа и решимость, почему не поглотите меня? – спросил я, так же неудобно вися, покачиваясь из стороны в сторону.

- Хм? Ха-ха-ха-ха. – расхохоталась Чара. – человек, ты так жалок! Сам не понимаешь, что ты спасал их не из-за собственного желания и решимости, ты всё это делал только из-за той девчонки! Ты исполнитель, а не заказчик-исполнитель. – Error тоже улыбнулся.

- Вы это поняли, только увидев меня или…

- Твоя душа рассказала об этом. – перебил меня Error Санс, глядя мне в глаза. Его глазницы были кроваво красные, из правого горела только жёлтая точка, а в левой горела большая жёлтая радужка, с тёмным зрачком внутри, а по щекам стекала голубоватая жидкость. – рассказала, каким ты быыы(глюк)ыл слабаком, перед люддд(глюк)дьми. Не имеешь родителей, друзей, никкк(глюк)кого. Ты был одиии(глюк)инок всю свою, маленькую жизнь. Жаллл(глюк)лел себя, думал, что это не твоя жизз(глюк)знь, что это не ты ею живёшь, что всё измм(глюк)мениться к лучшему. А ты опять внизу вссс(глюк)сех. Мерзость.

- Ты прав. – сказал я, опустив голову. – я был таким. Но… – я поднял голову и улыбнулся. – ты сказал, что я им был.

- Хах, я сказал что был, потт(глюк)тому что, ты начал жить под желанием другг(глюк)гого человека, сделал из неё главной героиней своей жизни, с того момм(глюк)мента как ты её встретил. – сказал он, своим глючным голосом, он повеселел, в его глаза начал блестеть задор.

Я ничего не мог сказать в своё оправдание. Да оно так. Я был счастлив, когда она попросила меня о помощи на поверхности. Думал, что вот, наконец она меня заметила, наконец хоть на что-то гожусь, но я даже здесь, спасти одну жизнь не могу. Почему? Почему я на столько слаб?

- Ладно… Что делать то будем? – спросила Чара, Error Санса.

- Надо подумать…

Пока они думали, как забрать Лиру и не отдать им при этом меня. Я попытался придумать свой план. Ведь если мы оба будем в руках этих двух, видно мы пострадаем. “Надо умереть” – пробежало у меня в голове. Точно! Если умру, возрожусь у последней точки сохранения, и тогда я расскажу всё Сансу и Лире. Они даже не знают, где я сохранялся в последний раз. Только вот, это сделать будет не просто. Я попытался сделать хоть что-то руками, но… Не получилось, из этих нитей не вырваться, крепкие… Что же делать? После, я начал раскачиваться, они стаяли ко мне спиной, и видимо им было до меня, как до вершины Эвереста.

Я раскачался настолько сильно, что связанной рукой, нечаянно дотронулся до спины Error Санса. Подумал, что хоть как-то обращу на себя внимание, и протяну время. Но я ожидал не этого… Error Санс подскочил и развязал меня с нитей. Я начал падать. Падать куда-то вниз, в кромешную темноту. В бескрайнюю неизвестность. Но после меня поймали нити.

- Ттт(глюк)ты, боллл(глюк)льше так не делл(глюк)лай! – крикнул Error Санс. По всему его телу пробежала дрожь, руки тряслись, и исчезать он стал чаще, глюки участились.

- Я же просто…

- Болл(глюк)льше, никогггг(глюк). – он залагал на букве г. Что с ним стало? Он не любит прикосновение? Как это… Гаптофобия? Один знакомый болел ею, но вылечился…

- Ой… Бедный Error. – сказал Чара, подлетевшая к нам.

- Гаптофобия? – спросил я, продолжая смотреть на часто исчезающего Error Санса.

- Что?

- Он боится прикосновения окружающих?

- Как ты узнал? – спросила она меня, летая вокруг.

- Моя знакомая болела этой болезнью… Она вылечилась. – сказал я.

- Ох, Error Санс отдал бы всё, чтобы избавиться от этой болезни, из-за неё он толком ни до кого не может до коснуться. Только с этими нитями, как с щупальцами… – сказала она, на фоне глючного, Error Санса. После он разлагался, схватившись за голову.

- Ох… Ненавижу. – сказал он, уставшим голосом.

- Гаптофобия? Боязнь прикосновения окружающих? – спросил я у него.

- Откуда ты узнал? – спросил он, его глаза заблестели.

- По твоей реакции видно, да и моя знакомая этим болела. Мы ходили к психиатру вместе… – сказал я, пытаясь вспомнить хотя бы имя это знакомой, но четно. За то, лечения и эта… Терапия мне запомнилась.

- Она… Смогла вылечиться? – спросил меня Error Санс, с надеждой смотря в глаза. Его глаза сияли любопытством. Красивые…

- Да, вылечилась. – сказал я, завороженный его взглядом. Почему в подземелье, у всех глаза такие красивые?

- А ты… Вылечить можешь? – спросил он меня.

- Я… Подросток не врач. – сказал я, полностью утонувший в его глазницах.

- Ясно… – сказал он, отвернувшись к Чаре. – что там с планом. – он расстроился… Причём сильно. Он... Чувствует себя так же, как и я?

- Бесполезный как и я. – сказал я шёпотом смотря в одну точку. Эти слова вырвались из моего рта непроизвольно. Я не хотел… Они замолчали, ко мне повернулась Чара, и на её тёмном, прозрачном лице, появилась красная улыбка…

- Ублюдок… Как ты можешь меня сравнивать с собой, м? – сказал он сильно разозлившись. Нити начали сжиматься, больно… Очень больно. – С таким как ты, жалким человечишкой! – с криком говорил он мне, повернувшись. Его глаза горели. Он перестал глючить, но он сдавливал меня сильнее этими нитями.

- Ой! Error Санс полегче… У него кровь! Мы же не хотим его убить… – сказал Чара, немного хихикая. Он её не слушал, его наполнила ярая злоба ко мне... Или же к себе? Но после он успокоился, немного ослабив нити.

- У него тоже кости! – сказала она, смотря на мою ногу. Мне же было очень больно. Голос отступил, и вместо крика, я издавал хрип.

- Скелет с кожей и мясом. – сказал Error Санс. В моих глазах всё поплыло.

- Наййй(глюк)йди их, и сообщи где они. – сказал Error Санс, Чаре.

- Есть, сэр. – сказал Чара. – человек, удачки! – после чего она исчезла, оставив меня с ним наедине. Он повернулся ко мне, его глаза были тусклые.

- Сравнивать меня, с тобой? – спросил он. Передо мной появилась нить, но она была предназначена не для того, чтобы держать, а для другого. – Забавно... – сказал он, воткнув эту нить в мой живот. Больно… – Ты прав… Я бесполезен как ты. – сказал он, воткнув ещё две. После, его глаза засветились. Нитки, одна за одной пронзали меня. Я не мог кричать, и лишь хрипел от боли. После чего, он сам не замечая, начал бить своими костными кулаками. Боль… Такая знакомая… Он избивал меня, чтобы выплеснуть гнев.

Злость? Нет… У меня не было злости к нему, ведь я видел в нём себя, избивающего меня. Желание уничтожить, что-то подобное, избавиться от мусора в мире. Это чувство… Меня всегда избивали, только для того, чтобы выплеснуть гнев. Мои братья. Когда они были в гневе, избивали именно меня, после чего лечили, потом снова избивали… В этом жизни я был всего лишь грушей. Скитавшаяся в жизни, ища смысл, груша. Прожигая свои дни в застрявшем времени. Он… Тоже чувствует что-то подобное… Мы с ним схожи. Чувство бесполезности из-за какой-то мелкой причины. Причины страха и одиночества, недопонимание, недооценивания.

Его руки ослабли, он остановился. Тяжело дыша, он смотрел вниз.

- Тебе… Легче? – спросил я, найдя наконец свой голос, в выливающемся изо рта крови.

- Ччч(глюк)что? – спросил он меня, подняв голову.

- Тебе… Кхе... Стало легче? – спросил я его, задыхаясь. Ведь, он старался уничтожить себя. И смог ли он растворить свою злость, к такому подобию его, как я?

- Ты… Ты сейчас беспокоишься за меня? – спросил он, вытаскивая свои нити, из моего, полуживого тела. – на тебе нет и целл(глюк)лого места.

- Кхе… – я улыбнулся, после выплюнул всю мешающеюся кровь во рту. – мои братья… Всегда ослабляли на мне гнев… Я крепкий орешек.

- Жалкий… – сказал он мне. В его глазах всё померкло, осталось лишь красные пустые глазницы. – Ты странный человек. И долго не протянешь.-сказал он мне, разглядывая моё, неживое тело… После чего, его руки зажглись приятным синим цветом. Он водил по тем местам, где всё болело. Мне становилось легче. Боль отходила от меня.

Через некоторое время, болеть, что либо, вообще перестало.

- Ты дотронулся до меня. – сказал я, пока он меня лечил. – когда избивал, ты, твоя фобия куда-то исчезла.