— Господи, скажи почему?

— Потому что жёны практически всегда, месяцами находятся в океане. Потому что они почти не видят своих возлюбленных. Потому что их супругам приходится одним заботиться о семье. — Её лицо окаменело. — Наконец потому, что морячки любят океан больше, чем собственных супругов!

Дебора слушала молча, всё больше бледнея от её монолога.

Затем, когда она замолчала, Дебора тихо, в раздумье, скорее себе, чем ей, сказала:

— Нет, это лишь предлоги. Я всегда ощущала, что в твоей жизни произошло нечто, что отвратило тебя от серьёзных отношений с девушкой. — И, обращаясь к ней, решительно потребовала: — Я имею право знать о тебе всю правду!

Тео отпустила брюнетку и выпрямилась. На миг Деборе показалось, что капитанша ответит отказом. Но Тео пожала плечами.

— Ладно, если тебе так станет легче. В молодости у меня была подруга. Я тогда плавала простой морячкой, и мы виделись с ней лишь тогда, когда я возвращалась из плавания. Морячки зарабатывают мало, и она обещала ждать, пока я скоплю достаточно денег для нашей свадьбы. Только не дождалась и предала.

— И этого опыта, оказалось, хватило, чтобы возненавидеть всех девушек навсегда?

Тео покачала головой.

— Нет, лишь на время, ведь я была ещё так молода… Пару лет назад я плавала на корабле, владельцами которого была пара человек. У одного из них была дочька. И я влюбилась в неё. Влюбилась безумно. Она упросила своего папу разрешить ей отправиться со мной в очередное плавание. Тогда я впервые командовала кораблём. Некоторые девушки считают, что океан освобождает от любых правил морали. Именно к этой категории и принадлежала моя возлюбленная. А возможно, я лишь воображала, что у неё имеются какие-то моральные устои. На корабле она вела себя неподобающе, и из членов команды не устоял никто. Однако и этого оказалось мало: во время стоянок она начала таскать к себе в койку парней с берега. Естественно, по возвращении домой она пожаловалась папе, что я её оклеветала, и тот выгнал меня с работы. В наше время парусников осталось немного. Поэтому после того случая меня долго не брала к себе ни одна фирма. Когда же мне удалось наняться на корабль, я дала себе клятву никогда не увлекаться ни одной девушкой.

В голосе капитанши звучали ярость и горечь. Дебора могла только догадываться, сколько мужества понадобилось этой особе, чтобы оправиться от страшного удара. Это объясняло многое: например, почему всегда уверенная в себе, она становилась столь уязвимой, когда дело касалось девушек.

— Тео, но я же — не она! Я — это я! Разве ты не знаешь, что я люблю тебя и не хочу покидать!

Дебора постаралась вложить всю силу любви и нежности в свои слова. Однако когда капитанша вновь заговорила, Дебора поняла, что менять собственное решение она не намерена.

— Это было бы несправедливо по отношению к тебе. Ведь появился реальный шанс на твою успешную карьеру, и его нельзя упускать. Ты ведь всегда хотела быть танцовщицей!

— Нет. Этого хотела моя мама. Я желала бы провести всю свою жизнь возле тебя на этом корабле.

— Корабль — не место для девушки, — упрямо повторила Тео.

— Почему ты не хочешь хотя бы попытаться! Или дать возможность мне проверить себя? Или ты не придаёшь большого значения тому, что случилось между нами?

Тео слушала молча, однако на её лице было по-прежнему упрямое выражение. Дебору уже стал овладевать гнев.

— Чёрт с тобой! Ты меня не стоишь! — горько воскликнула девушка и кинулась вниз по сходням на пристань, чтобы капитанша не видела её слёз.

Жизнь уже не раз преподносила Деборе горькие уроки, но такого она ещё не получала.

Ночь брюнетка провела в квартире на берегу, оставив дверь незакрытой. В сердце ещё теплилась надежда, что Тео придёт и они опять будут вместе. Только ночь прошла, а она так и не появилась.

***

На следующий день Дебора дала согласие сниматься в роли танцовщицы.

Формальности оказались недолгими, и она, покончив с ними, отправилась на парусник.

Тут предстояло набраться смелости и объявить всем о своём уходе. А потом — попрощаться. Дебора крепко обняла каждую, едва сдерживая слёзы. Морячки смущённо глядели на брюнетку. Но все уже догадались, что случилось, и, когда Дебора прощалась с Теоной, та почувствовала на себе не один осуждающий взор.

— Я бы хотела держать эту квартиру до конца съёмок, — тихо сказала Дебора и с болью в голосе добавила: — Конечно, если ты не хочешь поселить там ещё кого-то!

— Не говори ерунды! — резко ответила Тео.

— Дверь будет всегда открыта, и если ты передумаешь… — Дебора не договорила и с грустью поглядела на неё.

— Извини, Дебора, — Тео побледнела и прикусила губу, — но я хотела бы, чтобы ты знала: это были самые счастливые дни в моей жизни.

***

Прошло два дня, прежде чем Дебора опомнилась от потрясения. Затем начала думать, что делать дальше. Нет, она не собиралась сдаваться.

<<Это, наверное, мой единственный шанс стать счастливой, — думала она, — и я буду себя проклинать, если потеряю её без борьбы>>.

Они не виделись почти до окончания съёмок.

В последних кадрах фильма танцовщицы изображали пленниц, которых сарацины силой загоняют на судно, чтобы переправить в Турцию и там продать в рабство. Дебору в тёмной одежде, которую и поныне носят девушки в дальних селениях Родоса, также включили в их число. Сначала провели пару репетиций, но день оказался на редкость неудачным. Небо заволокло тучами, надвигался шторм. По сценарию <<Призрак>> должен был отойти от берега на расстояние двух миль. Это становилось опасным: ветер всё усиливался. Дебора слышала, как Тео советовала помощнице режиссёра отложить съёмки до следующего утра.

Но та лишь разразилась возмущённой тирадой:

— Мы уже и так выбились из графика! А сейчас все испугались морской болезни? Ничего, переживут, ведь требуется выйти в океан совсем ненадолго. Капитанша, я настаиваю!

— Ладно, если вы настаиваете… — только и произнесла нахмурившаяся Тео.

И отдала приказ отдать швартовы и поставить паруса. Лишь судно вышло из порта, ветер мгновенно надул их. Небо угрожающе темнело. Команда в красочных бутафорских костюмах носилась туда-сюда по заполненной людьми палубе, ставя дополнительные паруса и стараясь не налететь на готовое опрокинуться от качки оборудование. Сбившиеся в кучу девушки орали уже от неподдельного ужаса всякий раз, когда палуба уходила из-под ног. Дебора стала опасаться, что кто-то упадёт за борт.

Однако в этот миг судно достигло обусловленного режиссёром места, и нужные кадры были быстро отсняты. Тео приказала рулевой сделать поворот, и Дебора подумала, что им удастся благополучно возвратиться в порт. Но тут шторм разразился с новой силой, небо раскололось от оглушительного удара грома, озарилось вспышками молний. Град, как пулемётная очередь, рассыпался по палубе.

— Уберите вниз девушек! — загремела с мостика Тео. — Арнелла, долой с мачты! — приказала она матроске, стоявшей на балкончике наблюдательного поста.

Только та или не слышала голоса капитанши, или решила, что безопаснее оставаться на посту, нежели рисковать, спускаясь при такой качке на палубу. Джи принялась загонять испуганное стадо девушек внутрь парусника.

Дебора же стояла в стороне, обвязав голову тёмной шалью, и глядела на беснующийся океан. Шторм бодрил девушку.

— Что ты тут делаешь? — крикнула Джи.

Дебора что-то заорала в ответ, но тут вдруг в грот-мачту ударила молния. Верхнюю часть мачты срезало, как спичку, а Арнеллу выкинуло за борт. Пробковые спасательные пояса, как нарушавшие во время съёмки историческую достоверность, с палубы убрали. Дебора успела схватить оказавшуюся под рукой толстую верёвку и кинуть один конец барахтавшейся среди волн Арнелле, а другой попыталась привязать к леерам.

Однако в следующий миг на борт кто-то вспрыгнул, качнулся пару раз и нырнул в океан.

— Тео! — отчаяно заорала Дебора.

Только было поздно.

— Спустить катер! — раздался приказ Джи. — Дебора, не путайся под ногами!