Слегка улыбнувшись, Паркер пересек улицу Мэдисон и направился к 5-й авеню. Мэри Джейн Уотсон-Паркер и сама теперь настоящая знаменитость… ну, или была ей до тех пор, пока не покинула мыльную оперу «Тайный госпиталь». Но даже до этой роли ее знали по работе моделью. В результате, складывалось впечатление, будто каждый магазин «Товары почтой» в стране высылал ей уведомления о выходе своей новой продуктовой линейки… и Мэри Джейн честно и охотно пролистывала все приходящие ей каталоги, вздыхая и заглядываясь на разные интересные штучки.

Заглядываясь, но, в последнее время, ничего не покупая. С деньгами стало, ну, если не совсем тяжко, то довольно туго. Легко забыть, как щедро оплачивается работа на телевидении, пока ты ее не теряешь. Перед этим ЭмДжей несколько месяцев пыталась заставить мужа немного расслабиться и потратить чуточку больше денег, купить себе вон тот пиджак и чаще ходить по ресторанам. Поначалу Питер сопротивлялся, но потом сдался, стремясь порадовать жену. И уже привык наслаждаться жизнью, к бо́льшему количеству доступных средств для работы, перестал с ужасом ожидать момента, когда придут счета по кредитной карте.

И именно тогда, когда он освоился в этом более сытом существовании, все и переменилось.

Почтовый ящик снова превратился в источник беспокойства. Плата за квартиру, которую легко покрывал объединенный доход второстепенной телевизионной звезды и фотографа-фрилансера, превратилась в серьезную проблему. Разорвать договор аренды до истечения его срока действия, чтобы переехать в жилье попроще и подешевле, оказалось практически нереальным. Равно как и оплачивать жилье на одну непостоянную зарплату фрилансера. У них накопились кое-какие сбережения, немного, но на некоторое время хватит.

ЭмДжей ходила на каждое собеседование, каждое прослушивание, о котором только могла договориться. Она тоже постепенно начинала падать духом из-за того, что ей сразу же не предложили новую роль. Но Питер, как бы сильно он ни переживал из-за происходящего, намеренно не выказывал уныния и пытался поддерживать настрой жены и не давать ей опустить руки. В душе́ же Паркер отчаянно желал, чтобы и у него самого нашелся кто-то, кто не дал бы ему опустить руки.

«Быть супергероем совсем не плохо, – думал он, – еще бы платили побольше».

«Еще бы вообще платили!»

Питер остановился на перекрестке, дожидаясь зеленого сигнала светофора. Вокруг него люди перебегали дорогу, бросая вызов городскому движению. Оплачивалась супергеройская работа или нет, Питер все равно должен был ей заниматься. Точно так же, как должен был делать фотографии, потому что ему это нравилось, и не важно, платили за это или нет. Точно так же, как он должен был заниматься наукой, и не важно, получит он в будущем работу в этой сфере, или нет. Это старое хобби, старая любовь, уходящая корнями так глубоко, – она стала слишком большой его частью, чтобы от нее теперь можно было так легко отказаться.

Нужно было лишь как-то связать это все вместе и заставить работать.

Загорелся зеленый. Питер перешел дорогу и направился вверх по 5-й авеню в сторону Западной 49-й, к магазинчику, где он обычно пополнял запасы фотоматериалов. Ему предстояла пара часов работы в темной комнате. Обычно Питер старался управиться с этим до того, как ЭмДжей возвращалась домой и принималась жаловаться на запах проявляющего раствора (а она могла). Не всегда все проходило легко. Проявка фотографий стала куда более сложным и дорогостоящим делом с тех пор, как первая страница «Дейли Бьюгл» начала печататься в цвете. Теперь, если фотограф мечтал о передовицах, требовалось научиться управляться с качественной обработкой цветов в домашних условиях – часом работы уже не отделаться. А цветные химикаты стоили в четыре раза дороже черно-белых.

Но что он мог с этим поделать? Питер заскочил в магазин и подождал пару мгновений. Джоэл, владелец, оказался занят: пытался продать парню в кожаной куртке большой и навороченный футляр для камеры. Спустя несколько минут парень покачал головой и ушел.

– Пити, привет! – воскликнул Джоэл. – Не нужен футляр для камеры?

– Этот? – фыркнул Питер. – Из пластика? Да он недели не протянет.

Они оба засмеялись. Это была старая игра: Джоэл пытался впарить Питеру что-нибудь бесполезное, Питер сопротивлялся. Затем они обменивались байками. Питер давно научился ценить эти разговоры: Джоэл мог навести на потенциальный новостной сюжет, и пару раз Питер даже смог пристроить в «Бьюгл» горяченький эксклюзив прежде, чем кто-либо еще вообще пронюхал о новости.

– Слушай, – сказал Джоэл, на секунду заглядывая под прилавок, – я тут получил то устройство, о котором ты просил.

– Которое?

– Секундочку. – Джоэл исчез под прилавком, и на стойке начали появляться рулоны пленки, кисти, крышки для объективов, бленды для объективов и множество другого мелкого оборудования. Спустя мгновение Джоэл вынырнул обратно, держа в руках маленькую черную коробочку с прозрачной пластиковой линзой спереди.

– Дополнительная вспышка, – заявил он.

– Уже есть одна, – отмахнулся Питер.

Это действительно полезный аксессуар для фотографа: вторая вспышка крепится кабелем к камере и «подчиняется» первой, чтобы они могли включаться одновременно. Таким образом можно добавить света на темную сцену или заполнить нежелательные тени по углам.

– Такой у тебя точно нет, – заверил Джоэл. Он повернул коробочку, показывая Питеру крошечную дополнительную линзу сбоку. – Беспроводная. Включается одновременно с первой, чувствуя внезапное изменение в естественном освещении.

Питер взял коробочку и задумчиво на нее уставился. Он и вправду подумывал о кое-каких улучшениях своего нынешнего снаряжения.

– Как думаешь, можно к ней как-то подключить датчик движения?

Джоэл кивнул и указал на гнездо на задней поверхности вспышки.

– Один из моих покупателей сделал что-то подобное. Он фотографирует природу. Он подобрал одну из этих пассивных инфракрасных штук, ну, ты знаешь, о чем я, которая включает уличное освещение всякий раз, как кто-то подходит к твоей двери. Спасло его от необходимости следить за птичками, – хохотнул Джоэл. – Птичка взлетает, и камера делает снимок прежде, чем пташка упархивает из кадра.

Питер улыбнулся.

– Такое мне может пригодиться. Сколько?

– Сорок.

Он вздохнул, мысленно проделал необходимые вычисления и достал кредитку.

– Беру. И дай мне еще одну упаковку девять на двенадцать и бутылочку три-пятьдесят, лады?

– Без проблем.

Джоэл ушел к полкам и вернулся с бутылью проявляющего раствора и фотобумагой и принялся колдовать над кассовым аппаратом.

– Твоя миссис еще не нашла работу? – поинтересовался он.

Питер покачал головой.

– По-прежнему в поисках.

– Хм-м. Знаешь, ко мне тут парень заходит из студии за углом, они там снимают всяческие дневные сериалы. Вчера он сказал, что они внезапно начали нанимать актеров. Какая-то высококачественная мыльная опера, он сказал, – Джо усмехнулся, – такие вещи вообще существуют?

– Согласен. Но я все равно передам ЭмДжей.

Кассовый аппарат звякнул.

– С тебя шестьдесят два тринадцать, – сказал Джоэл.

Питер поморщился и протянул кредитку.

– Что, цена на три-пятьдесят опять выросла?

– Ага. Еще на четыре бакса. Прости, Пити.

– Едва ли мы можем с этим что-то поделать, – произнес Питер, пока Джоэл проводил кредитку через терминал.

– Кому ты рассказываешь. Поставщик говорит, будто ничего не может с этим поделать после того, как производитель поднимает отпускные цены… – Джоэл вздохнул. Терминал дважды бипнул. Хозяин взглянул на него и изогнул бровь. – Ой-ой, платеж отклонен.

Питер сглотнул.

– Видимо, деньги еще не поступили.

– Не удивлюсь. Я тебе не рассказывал, как отправил поздравительную открытку жене моего брата в Бруклин за две недели до ее дня рождения, а она пришла через две недели после него? Я спрашиваю себя. Где мы живем, в какой-нибудь Европе, что ли? Хотя, если подумать, то я получаю письма от кузины, которая живет в этой Европе, быстрее, чем весточки от Сесилии.