Когда Старик ОН достиг подножия траурной возвышенности, а Гиясов Морис плелся на середине тропы от вершины, вдруг, почти с ясного неба хлынул проливной дождь, который словно заканчивал похоронный обряд, окончательно смывая с костей грешную грязь людей-птиц. Дождик так сильно хлестал с небес, что нам пришлось ускорить свой шаг, чтобы укрыться от непогоды в ближайшей пещере, ни столько от влаги, сколько от того, что нас могли смыть потоки воды в расщелину между скал на кости предков людей-птиц. Которые лежали внизу и ждали своего последнего пребывания в этих местах перед своим погребением.
Едва мы укрылись в ближайшей пещере, как началось сильное землетрясение. Такое сильное землетрясение, что нам пришлось выскакивать из пещеры. Под проливным дождем мы укрылись у карниза огромной скалы, чтобы не быть заживо похороненными под каменным завалом сошедших лавин, с ближайших рядом с нами вершин. Но у скалы нам не было шансов на спасение. Тогда мы выбежали на середину каменного плато, которое недоступно потокам ревущих лавин. Там мы в страхе наблюдали за происходящей стихией.
Так мы простояли под проливным дождем около часа. Когда дождь и землетрясение закончились почти одновременно полностью, мы были настолько мокрые, что на нас не было сухого места. Даже наша непромокаемая альпинистская одежда не спасла нас от небесной стихии. Сверху и изнутри мы одинаково мокрые, словно находились одетыми в глубоком бассейне с водой. Когда мы подошли к пещере с нашими рюкзаками, то она оказалась заваленной селем. Но худшее нас ждало у перемычки через пропасть к нашему каменному котлу с храмом. Перемычка была полностью разрушена землетрясением. Обратной дороги к месту археологической работы у нас не было. Мы оказались отрезанными от всего современного мира.
- Придется нам приютить вас у себя. - печально вздыхая, мысленно, решил Старик ОН. - Пока мои парни достанут ваши вещи из заваленной пещеры. Вы к этому времени обсохните. Мы найдем способ переправить вас обратно к своему жилищу. До этого времени ваша группа будет в гостях у племени людей-птиц.
Я посмотрел на лица своих однокурсников и не увидел на их лицах признаков радости. Они словно отрешенные смотрели в пустую бездну пропасти, где была погребена вся оставшаяся жизнь. Всюду вокруг нас не было в этой бездне ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Мы все должны были начать жить заново.
Старик ОН, не дождавшись никакого ответа, медленно пошел вдоль пропасти по узкой тропинке в сторону просвета между гор. Все присутствующие у бывшей перемычке через пропасть, постепенно выстроились в том же порядке и поплелись в сторону своей неизвестности между гор, куда уводила нас звериная тропа.
К вечеру подошли к тому месту, где иногда был просвет в пропасти и изредка выделялись какие-то очертания нижней части бывшей пропасти, покрытые каким-то сизым туманом. Я стал внимательно вглядываться в днище провала и вскоре пожалел о том, что смог разглядеть. Всюду были трупы различных животных, птиц и людей. Не было, ни одного скелета. Выходит, что трупы не поддаются разложению микробами и паразитами, съедающими трупное мясо. Я был в полном замешательстве над определением этого вида.
"Значить там находится смертоносный газ." - подумал я. - "В этом газе даже микробы не могут уживаться."
Я где-то уже читал, что есть на земле такие места, куда попадают все хищники, птицы и животные. Где жертва и охотник, уравненные в правах одной смерти. Откуда никто не вернулся живым. Так вот где это одно из самых опасных мест на земле! Как бы мне не хотелось попасть туда. Ведь мы идет по самому краю смерти. Вся эта сизая пелена в некоторых местах достигает тропинки. Еще немного и мы сами войдем в эту пелену смерти. Даже маленькое дыхание ветерка может похоронить нас всех разом. Но тут такая тишина, что даже не слышно наших шагов, словно все живое и даже звуки, вымерли в этой смертоносной дымке газа. Возможно, что звук тоже имеет живую душу, которая не может существовать в таком опасном месте на земле. Но мы почему-то живы? Может быть, Старик ОН оберегает нас каким-то образом от такой смерти?
У меня от страха дрожат колени. Я боюсь, что потеряю сознание и свалюсь к трупам, отравленным газом. Все мое живое существо души и тела в ожидании неминуемой смерти от газа. Какая-то неведомая сила движет моим телом. Мои ноги сами идут от опасного места. Постепенно, еле заметная тропа, между мрачных камней, покрытых траурной сценой, уводит нас в сторону. Вся наша траурная процессия движется в лабиринтах горных расщелин, куда-то под каменное плато, которое нависло над ущельем. Мы двигаемся в полной темноте, но никто не оступился и не застрял между камней, которые словно раздвигаются при нашем приближении к ним. Меня уже ничто это не удивляет. У меня только одни мысли, это когда мы остановимся. Мы уже на ногах, примерно, четырнадцать часов. Надо где-то остановиться на отдых и питание. Ведь мы живые существа, которым нужны калории на восстановления сил к продолжению своей жизни. Я не говорю об одежде, которая давно сама по себе высохла от тепла нашего тела. Надо где-то ночевать.
- Тут остановимся на ночлег. - мысленно, произнес Старик ОН, когда мы прошли в пещеру. - Завтра утром двинемся дальше. Осталось немного. Вам нужно восстановить силы к движению и привести себя в норму.
Пещера была небольшой, но уютной, если так можно сказать о пещере. Вся пещера поросла каким-то мягким мхом, от которого было тепло, а плоды этого мха, растущие на стенах и своде пещеры, выделяли ароматный запах и свечение. Плодов мха было так много, что их свечение слегка освещало полость пещеры, в которой можно было свободно ориентироваться в движении. Мы тут же стали выбирать место отдыха.
- Покушайте немного плодов, которые светятся. Плоды мха созрели. - мысленно, предложил Старик ОН. - Плоды помогут вам восстановить свои силы и утолить голод. Завтра утром вы будите выглядеть вполне нормально. Только после этого мы можем принимать какие-то здравые решения очищенным разумом.
Старик ОН сам сорвал несколько плодов с веточек мха на стене пещеры и демонстративно съел плоды мха. Мы тоже сорвали плоды мха и стали их кушать. Плоды на свой вкус оказались такими же приятными, как запах, который они выделали внутри пещеры. Плоды мха словно таяли во рту и легко принимались желудком. Я пытался, в памяти, сравнить вкус плодов мха с каким-то продуктом, который когда-то приходилось употреблять в пищу. Но никакие сравнения с другими продуктами не приходили мне на мою память. Ничего подобного я никогда ни ел. Плоды мха легко употреблялись в пищу и сразу облегчали желудок. Вероятно, что плоды мха содержали какие-то калорийные и снотворные вещества. Так как после употребления плодов мха я почувствовал облегчение во всем теле, утоление голода и меня потянуло ко сну. Я посмотрел на своих однокурсников, которые были в таком же состоянии души и тела. Все медленно стали опускаться на сухую подстилку мха в пещере и засыпать. Мне тоже захотелось спать. Я ни стал выбирать себе места ночлега, опустился на мох и сразу заснул. Так сладко ни спал давным-давно с самого детства.
