– Ну и что?

– Помнишь, ты мне говорил, что дело Бенджамина, это просто смена власти?

– Конечно помню. Я и сейчас в этом уверен.

– Ты просто ясновидец, Леже. Сейчас я тебе расскажу, как всё было.

– Одну минуту, – прервал её профессор Лайом. – Я с вами прощаюсь. Если вдруг почувствуете себя плохо, заходите, – повернулся он к Фертрану. – Если, конечно, мы не встретимся ещё раньше на том свете.

Журналист вдруг увидел, что Пьер Лайом боится. Вначале, ему стало неловко и даже стыдно за малодушие профессора, но, тут же появилась мысль: «А, собственно, почему? Почему человек не должен бояться за свою жизнь? И почему его жизни должен кто-то угрожать?»

– Спасибо за всё, профессор, – подбадривающе улыбнулся он, – На том свете мы скорее всего не встретимся. Я вряд ли попаду туда, – журналист кивком головы, указал на небо.

– Я тоже, – покачал головой Лайом, вслед за дежурным врачом, выходя из палаты.

– А одежда? – крикнул Фертран, вспоминая, что всё ещё одет в больничный халат.

– Сейчас принесут, – отозвался профессор уже из коридора.

– Представляешь, какая тактичность, – повернулся журналист к девушке, – и не слова о плате за лечение.

– А что он должен был говорить, если я за тебя уже заплатила?

– О! Ты меня выкупила?! Поверь я…

– Нет, милый, – прервала его Элен. – Я тебя купила. Теперь ты мой раб!

– Я, конечно, польщён, – насмешливо изысканным тоном, начал журналист, – но стоило ли из-за меня входить в такие расходы. Или может вы полагаете, мадмуазель, что роль Альфонса мне больше к лицу? Не мешало бы спросить и моё мнение на этот счёт.

– Твоё мнение спрашивать бесполезно, – безапелляционно заявила девушка. – И так ясно, что ты не платежеспособен.

– Что?! Разве мой банк обанкротился?

– О, я не знаю таких частностей! Мне известно только, что все банки в панике и биржи закрыты.

– Это ещё почему?

– Посуди сам, нет такого банка, который не имел бы дала с ВТК. А после того, что произошло, акции начали такой галоп!

– Ну, а что же произошло? Кто с кем воюет? Я так ничего и не понял.

– Пока ещё не воюют, но могут начать в любую минуту, – Элен, словно очнувшись, нервно подошла к столику и, в который раз, с ожесточением нажала на кнопку звонка. – Когда же, наконец, принесут твою одежду?!

– Может ты хотя бы сообщишь, куда мы так спешим? – Фертран поймал девушку за руку и привлёк к себе.

– Подальше отсюда, – вырываясь, ответила та, – Т-с-с! Ну, наконец-то! – подхватывая у кого-то в дверях костюм Фертрана, воскликнула Элен. – Одевайся!

– Не буду! – делая вид, что пытается опять лечь в кровать, сердито ответил журналист. – Пока ты мне всё не объяснишь, я никуда отсюда не уйду. Мне здесь нравится! На случай войны здесь и крематорий рядом.

– Но, я тебя прошу, Леже, одевайся скорее! – чуть не плача воскликнула девушка. – В машине я приготовила для тебя стереодиск. Там все последние новости.

– Это другое дело, – натягивая брюки, смягчился Фертран. – Осталось только узнать, куда мы направляемся сейчас.

– К моим родителям. В департаменте Мен-и-Лаура у нас родовое гнездо.

– О! И тебе не стыдно будет появиться там в обществе плебея?

– Ах, Леже, перестань болтать глупости.

– Ничего себе, глупости! Ты же сама мне всё время твердила, что твои родители ни с кем ниже пэров Франции дружбу не водят.

– Ты сам в этом виноват.

– Я!?

– Конечно! Если бы ты не был таким заносчивым, мне не пришлось бы нести всю эту ерунду…

– Так то, что родители хотят тебя выдать замуж за какой-то атавизм феодальной системы Франции, было шуткой?

– Это было моим оружием против твоей невнимательности, – мягко возразила девушка, поправляя ворот рубашки, выбившийся у Фертрана из-под ворота пиджака.

– Ах, я и-д-и-о-т, – протянул журналист.

– Да, Леже, – немного смущённая своим признанием, подтвердила Элен.

– Тогда к чёрту «родовое гнездо»! Немедленно в мэрию! – вскричал Фертарн, увлекая девушку к лифту. – Я хочу, чтобы в пекле ядерной войны, мы сгорели как муж и жена!

– Что ты?! – испуганно округлила глаза Элен. – Вначале, я должна познакомить тебя с моей мамой.

– Зачем?

– Как зачем?! Не могу же я выйти замуж за первого встречного мужчину!

На улицах, наряду с обилием машин, было очень мало пешеходов. Эта диспропорция просто бросалась в глаза.

– Дело обстоит очень тревожно, – ответила на его вопрос Элен. – Многие спешат покинуть большие города и укрыться на время в более безопасном месте. – Я считаю, что нам тоже нечего здесь пока делать. Тем более, что в подвале нашего замка, если можно его так назвать, есть хоть и старое, но крепкое бомбоубежище. Смешно сказать, но мой прадед строил его опасаясь русских. Ну, да ничего, в нём вполне можно спасаться и от проклятых капиталистов.

Фертран стал уже уставать от болтовни Элен. Он, даже, хотел было подпустить обычную в таких случаях шпильку типа: ты рассуждаешь как обыватель-аристократ, а не как журналистка. Но вовремя сдержался, сообразив, что всё это она говорит, чтобы завлечь его и, возможно, искренне желая спасти.

– Посмотрим, – прервал он девушку, когда та начала описывать какие у них там прекрасные луга и что ему тоже достанется чистокровная гнедая лошадь с белой звёздочкой на лбу и покладистым характером, поскольку он, Фертран, по-видимому, не очень опытный наездник. – Но, вначале, мне нужно заглянуть в редакцию. Шеф передавал с инспектором привет и, при первой возможности, просил публично покаяться.

– Это надолго?

– Нет, полчаса, не больше. Я не собираюсь отдавать им всё сразу. Посмотрю, какое впечатление оставит первый репортаж. А то, может быть, стоит удвоить цену. Вот только где бы взять грузовик на время?

– Зачем тебе грузовик? – удивлённо повернулась к нему Элен.

– Но ты же сама мне сказала, что деньги обесценились. Придётся брать натуральными продуктами!

Элен засмеялась. Она была рада, видеть Фертрана повеселевшим, каким он был обычно.

– Пока ты будешь в редакции, я заеду домой и соберу вещи.

– Вот и прекрасно. – сказал Фертран, вставляя диск в панель и надевая очки со стереоэкранами. – Тогда выйдешь у редакции.

– Милый, ты ничего не спутал?! – возмутилась девушка. – Это моя машина!

– Раве я сказал, что это не так? – приподнимая очки на лоб, спокойно спросил журналист. – А что ты хотела?! Мне ведь тоже нужно заскочить домой и надеть смокинг для встречи с твоими родственниками. А сейчас внимательно следи за дорогой, ты везёшь почти национального героя Франции. По крайней мере, так мне пообещал инспектор.

Фертран надвинул очки и, откинувшись на спинку кресла, добавил менторским тоном, – Так! Попробуем разобраться, что вы тут без меня натворили!

Из приготовленного Элен стереодиска, журналист узнал следующее. Когда Всемирная Технологическая Компания решила организовать собственное космическое дело, она не смогла уложиться в те деньги, которые намечались первоначально. Один за другим два сильнейших экономических кризиса и потеря в некоторых странах, пожелавших проводить более независимую экономическую политику, дешёвой рабочей силы, так подорвали её бюджет, что глиняные ноги колосса грозили подкоситься. Тогда, в поисках финансовых поступлений, совет директоров компании решил обратиться к… европейской мафии. Но не к старым всем известным мафиози, а только к их деньгам. Для отлучения «стариков» от денежный потоков, был разработан план видимости разгрома мафии, как социального явления. Главным исполнителем был выбран молодой подающий надежды делец чёрного бизнеса по фамилии Скарелли. По собранным о нём данным, он принадлежал к абсолютно беспринципным молодым да ранним, которые скрепя сердцем терпели существование более сильных воротил. Тогда-то между ними и был заключён договор. ВТК бралась сделать Скарелли «крёстным отцом» всей европейской мафии, тот же, в свою очередь, должен был уговорить своих дружков, которые вместе с ним придут к власти, в течении десяти лет закупить у ВТК двадцать процентов акций. Что и было, так сказать, скреплено нашумевшим процессом по делу Бенджамина.