– Лена, не торопись ты так, напугаешь же, – рядом подошел мужчина. Адам понял, что происходит. Он снова на витрине. Среди детей это называли «знакомство с родителями», и поэтому Адам думал, что все дети в приюте просто находят родителей и уходят отсюда жить к ним навсегда. Когда он играл во дворе приюта, то видел за забором других детей со взрослыми и думал, что они уже нашли своих родителей. Он завидовал им, пока однажды, когда ему было шесть, его не забрала к себе молодая пара Тани и Алексея. Это стало огромным разочарованием в его жизни, ведь спустя год Таня рассталась с мужем, и Адам стал никому не нужен. Таким образом, Адам снова оказался здесь, только на этот раз он осознал, что другие дети за забором не «знакомились» со своими родителями – они просто не были брошены ими.

– Он довольно молчалив, но вы не пугайтесь. Если его развеселить, то он становится очень любопытен и разговорчив, – шептала заведующая мужчине. Елена по-прежнему рассматривала лицо Адама и странно улыбалась. Он не мог понять ее радость – почему она так улыбается?

– Я как твое фото увидела, то сразу поняла, что ты нам нужен. – Мужчина приблизился и присел на корточки. У него была добрая улыбка и доброжелательные голубые глаза, на уголках которых появлялись морщинки, когда он улыбался.

– Привет, Адам, меня зовут Александр.

Если бы неделю назад Адаму сказали, что у него будет собственная комната, он бы не поверил. Такое он видел только в американском кино. Новые родители показали ему новый дом и его собственную комнату, а на следующий день поехали покупать вещи: одежду и комнатные украшения. Чему Адам был крайне удивлен, ведь до этого в его комнате уже были кровать, шкаф для одежды, настенные полки и две тумбочки: одна – с настольной лампой, и вторая – с голубыми герберами.

Выглядела комната красиво. По крайней мере намного лучше, чем в детском доме, поэтому Адам даже не представлял, чем еще можно украсить, итак, полную комнату.

Лена с Александром покупали все, что хоть немного ему нравилось: яркую белую куртку к приближающейся осени, игрушки с солдатиками, машинки, пару интересных картин в его комнату.

Сначала Адаму нравилось такое внимание и щедрость, но чем больше он об этом думал, тем меньше ему верилось в реальность происходящего. За что ему покупают столько вещей? Чем он заслужил собственную комнату? К чему столько внимания от совсем незнакомых людей? Что хотят от него Лена и Александр? Чего ожидают от него? Все это выглядит слишком странно, чтобы быть реальным. В конце концов он не сделал ничего, чтобы это заслужить. Это не американский фильм.

Адаму не спалось в девять вечера. Герберы, на которые он смотрел, будто смотрели в ответ и улыбались. Он чувствовал какое-то странное одиночество даже сейчас, когда обрел родителей. Но было это чувство двояким, ведь он испытывал интерес.

Детское любопытство и наивность поглотили его настороженность и страх перед неизвестным. Глядя на голубые герберы, он думал только об одном: они улыбаются ему точно так же, как улыбается Лена, когда смотрит на него. Вот, значит, каким цветком пахло от нее, когда они пришли за ним

– Он все еще нам не доверяет. Хотя прошло уже полгода.

– Еще бы он нам доверял. Ведь мы взяли его из одного мира и поместили в другой. Нужно время, чтобы привыкнуть.

– Пожалуй, ты прав. Но подарки отлично подействовали, он стал чаще улыбаться, – радостным тоном произнесла Лена. Интересное стечение обстоятельств показалось Адаму. Только что он очень хотел в туалет и шел к нему, но услышав, что Лена с Сашей говорят о нем, напрочь забыл о потребности туалета и решил подслушать.

– Кстати, как твое повышение?

– Вступаю в новую должность через неделю.

– Я надеюсь, это никак не отразится на Адаме?

– А как это может на нем отразиться?

– Ему нужен мужчина. Кто-то такой же, как он.

– Не переживай, милая. Я думаю, у меня будет достаточно времени, чтобы уделять его нашему сыну. А что насчет дня, который мы планируем? Тебя отпустят с работы?

– Если и не отпустят, то возьму отпуск за свой счет. Дорогая, не переживай, я достаточно серьезно отношусь к нашему сыну. Ты не одна.

***

– Вы не одни! – громко заявляла женщина аудитории, – помните, вы всегда можете обратиться абсолютно за любой помощью и с любым вопросом к учителю! Потому что учитель не только передает вам свои знания, дети, но еще и является вашим товарищем, другом! – все захлопали. Адам посмотрел на Лену: она хлопала с таким восхищением, словно оратор говорила о каком-то открытии, способном спасти мир. Но слова женщины врезались Адаму в память. Ему сказали, что он не один, что таких, как он, много, и он это запомнил. Но так ли это на самом деле?

За первый месяц в школе Адам точно понял, что здесь ему не нравится. Аудитории, украшенные персонажами из мультиков, твердили, что надо учиться, напоминали правила поведения, простые правила русского языка и математики. Каждая аудитория говорила о том, что важно помнить, чтобы преуспеть в этом предмете, и везде это говорилось на языке детей через их любимых выдуманных персонажей из мультиков. И тем не менее было в этой атмосфере что-то, что угнетало Адама. Каждый день, пока он находится в школе, у него возникало ощущение, что его бросили, как это сделали первые приемные родители. Что он вернется домой, а Лена и Саша отправят его обратно в детдом. Он не мог не думать об этом. Эта мысль, словно камешек в ботинке, заставляла ерзать ступней и причиняла постоянный дискомфорт. К счастью, это беспокойство улетучивалось, как только он возвращался домой и видел улыбку Лены. Она снова поменяла герберы на свежие: в гостиной – желтые с белым, на кухне – красные, в их спальне – розовых оттенков, а в комнате Адама – как всегда, голубые. Он полюбил этот цвет.

Голубой стал для него цветом, имеющим запах, мягкий и нежный. Кажется, будто этот цветок дарит свой еле заметный аромат тем, кто по-настоящему этого заслуживает. Мысль об этом заставляет чувствовать себя особенным.

Всем иногда хочется быть особенными, и само наличие этого желания делает его недосягаемым. У каждого человека, определенно, с рождения есть отличительные качества и особенности, благодаря которым он легко может достигнуть успехов в спорте, науке, искусстве. Но другой человек, также имеющий предрасположенность, если того пожелает, способен достигнуть тех же особенностей, отвергая уникальность того, кто уже их достиг. Это делает нас взаимозаменяемыми, словно мы шестеренки, которые можно взять и поставить одну на место другой. Никому не нравится думать о себе, как о человеке, которого легко заменить, но Адам уже признавал это. Ведь если бы его не было в том детском доме, то Лена с Сашей взяли бы другого ребенка, поэтому чувствовать себя особенным может каждый, но это остается лишь чувством.

На ужине Адам кромсал еду и не кушал. У него не было аппетита. Лена с Сашей переглянулись, поняв, что ребенка что-то беспокоит.

– Адам, у тебя все хорошо? – спросила Лена.

– Да.

– Как дела в школе?

– Нормально, – вполголоса ответил Адам.

– Мне тут позвонить надо, скоро вернусь, – ответил Саша и вышел из кухни.

Лена дождалась, пока муж закроет за собой дверь, и, немного помедлив, продолжила:

– Ты же знаешь, что, если тебя что-то тревожит, ты можешь поделиться со мной. Я помогу в любом случае.

– Знаю.

– Помнишь, что говорила директор школы? Ты не один. Адам притих, немного подумал и решил сказать:

– В классе есть девочка, ее зовут Катя.

– Она тебе нравится?

– Нет, как она может нравиться? Она противная! Постоянно достает меня! Дразнит, потому что меня посадили с Аней. Вот Аня – хорошая, добрая.

– Значит, ты просто нравишься Кате.

– Нет, она меня ненавидит.

– Просто девушки любят внимание, и ей хочется, чтобы именно ты обращал на нее внимание.