Для ознакомления с районом боевых действий, изобилующим лесами, реками и озерами, оставалось мало времени. Выручал большой боевой опыт летчиков, командиров эскадрилий и командиров полков - подлинных мастеров штурмовых ударов. Командир дивизии генерал-майор авиации Степан Ульянович Рубанов характеризовал их с самой лучшей стороны, и прежде всего командиров полков: 190-го - подполковника Ивана Павловича Бахтина, 502-го - подполковника Сергея Александровича Смирнова, 622-го Севастопольского - подполковника Ивана Алексеевича Емельянова.
Генерал был высокого мнения о штурмане дивизии, называя Героя Советскою Союза майора Виктора Федоровича Воронова ведущим среди ведущих. По сравнению с многими однополчанами майор считался человеком зрелым и по возрасту, и по опыту боевой работы. Он родился в тот год, когда началась первая мировая война, повел в бой группу штурмовиков в тот день, когда немецко-фа-шистские захватчики напали на Советский Союз.
Способности пилота высокого класса и незаурядного штурмана Виктор Воронов проявил с первых дней войны. Точным был его удар по остерской переправе в момент нахождения там танков и бронемашин противника, успешными разведывательные полеты у Чернигова, бомбардировка орловского аэродрома, в результате которой ведомая им группа "илов" вывела из строя четыре десятка "юнкер-сов". Потом боевые вылеты над Сталинградом, под Ростовом, на Кубани, Северном Кавказе, в Крыму.
Что он умел лучше всего? Летать? Штурмовать? Разведывать? Приводить группы точно на цели или метко поражать их - особенно танки? Охотиться в паре или увлекать за собой в атаку не только ведомых, но и пехоту, залегшую под огнем противника? Сбивать "юнкерсы" и аэростаты-корректировщики или уничтожать самолеты на вражеских аэродромах?
Все он умел в равной степени, всюду поспевал в нужный момент. Труд, старание отличали его в каждом деле. Редко кто из однополчан не считал Виктора Федоровича своим наставником и учителем.
Предельно развитое чувство долга, исключительная простота и цельность характера были присущи Воронову. На Воронова во многом походили командиры эскадрилий. Он выделял старшего лейтенанта Давида Тавадзе, с которым разделял взгляды на боевое использование штурмовой авиации. Майору пришелся по сердцу этот беспокойный, ищущий летчик, неутомимый исследователь тактических приемов штурмовиков, умеющий глубоко проникнуть в существо многих практических вопросов.
Горячими последователями всех начинаний Воронова были командиры эскадрилий и их заместители Александр Колбеев, Федор Палехин, Владимир Опалев, Вениамин Кошучов, Иван Гринько, Борис Золотухин, Александр Дубенко, Алексей Климов. Эти люди, преимущественно очень молодые, успели вывести в боях формулы побед, сделать непреложным для своих ведомых девиз "против шаблона, за маневр".
* * *
Началось наступление, и группы штурмовиков согласно плану взаимодействия с наземными войсками направились в район Идрицы. Повели их опытные командиры, закаленные во многих боевых вылетах. По вражеской колонне на дороге Духново - Медведево нанесла удар группа из 14 "илов", ведомая майором Бахтиным в сопровождении 12 "яков" 431-го истребительного авиаполка.
Старший лейтенант Владимир Опалев со своей пятеркой хозяйничал на линии железной дороги Идрица - Зилупе, где разведка обнаружила усиленное движение эшелонов. Эта группа побывала дважды над станциями Осетки и Дьяковщина. Ее целями были воинские составы. Удары наносились с малых высот.
Боевая работа продолжалась до позднего вечера. На второй день на перегонах от Идрицы до Зилупе и над станцией Лудза работала пятерка капитана С. А. Барсукова из 622-го штурмового авиаполка.
Гвардии капитан Алексей Поющев повел шестерку Ил-2 в район Опочки. Год назад летчик в такой же группе шел ведомым на цели, расположенные вблизи Орла. Теперь он со своей эскадрильей летел впереди в боевом строю 118-го штурмового авиаполка следом за 810-м. Оба полка наносили удары по участку обороны противника вблизи населенного пункта Красногородское. Командир 225-й штурмовой авиадивизии полковник В. А. Корпусов, заменивший полковника А. Ф. Обухова, поставил им задачу подавлять артиллерию противника, в течение получаса непрерывно атаковать огневые точки гитлеровцев.
- Задание выполнено, - докладывали капитан Поющев и ведущий другой группы старший лейтенант А. И. Полунин командиру полка подполковнику В. Н. Верещинскому.
Эскадрильи штурмовиков вылетали сюда не раз, вплоть до того дня, когда части подвижной группы 10-й гвардейской армии ворвались в Опочку.
Редкий вылет штурмовики не попадали под жестокий огонь зенитных средств противника. Если не так уж часто они встречали на своем пути вражеских истребителей, то зенитными батареями плотно прикрывался каждый оборонительный рубеж. Их огонь подстерегал советские самолеты над железнодорожными станциями, шоссейными дорогами, возле переправ.
Ранним утром 12 июля семерка "илов" 225-й штурмовой авиадивизии, ведомая лейтенантом И. Н. Лапшиным вдоль дороги Красногородское - Опочка, была внезапно встречена плотным зенитным огнем. Черный дым повалил из мотора одного атакующего самолета, на нем показались языки пламени. Экипажи видели, как штурмовик устремился вниз...
Очевидцы события, жители окраин Опочки, после освобождения города рассказали: "Примерно в 7.30 с северной стороны города на небольшой высоте показался самолет, весь охваченный пламенем. В это время к городу подходила колонна автомашин с грузами и немецкими солдатами. Вдруг самолет развернулся и со снижением на большой скорости врезался в нее"{60}.
В полку знали, что летчиком огненного "ила" был младший лейтенант Александр Тимофеевич Романенко, а воздушным стрелком сержант Сергей Гаврилович Царьков. Они повторили подвиг экипажа капитана Гастелло.
Штурмовые дивизии справедливо называли основной ударной силой воздушной армии в боях за Идрицу и Опочку.
Так было в действительности и, конечно, не только на этих участках советско-германского фронта. Штурмовая авиация, вооруженная непревзойденными самолетами Ил-2, играла важнейшую роль в осуществлении взаимодействия с наземными войсками, непосредственно поддерживая их на поле боя.
В войсках надеялись на летчиков-штурмовиков, они пользовались необычайной популярностью. Солдаты восторженно приветствовали их появление над передним краем, обращались после боя к боевым друзьям со словами горячей благодарности.
"Илы" сеяли панику в стане врага. Их экипажи метко поражали подвижные и неподвижные точечные цели, которые мешали безостановочному продвижению наземных войск. Штурмовики поддерживали наступление на всю глубину вражеской обороны. Они вели непрерывную разведку на поле боя, немедленно докладывая с борта самолета на КП о всех происходивших изменениях. Они находились рядом с войсками во время преследования противника, преграждали путь к полю боя его резервам, громили эшелоны на станциях и перегонах, уничтожали отходящие вражеские колонны.
Внезапность появления над целью и сосредоточенный удар - вот испытанные приемы штурмовиков. Взаимопомощь экипажей в бою, надежное прикрытие друзей истребителей, которые нередко атаковали врага вместе с "илами", удваивали силу.
Немаловажное значение имели и действия обеих ночных бомбардировочных авиадивизий. С 10 июля боевая деятельность 284-й авиадивизии усилилась и проводилась в интересах 3-й ударной армии. В ночь на 12 июля удары наносились по железной дороге Себеж - Зилупе и шоссе Себеж - Освея, где наблюдалось интенсивное движение отступающих войск противника. В последующую ночь напряжение боевой работы еще более возросло. Экипажи сосредоточили свое внимание на ближайших переправах, а 14 июля углубились к юго-западу от Зилупе, действуя над узлом шоссейных дорог Дагда.
Над вражескими объектами на другом направлении каждую ночь появлялись самолеты По-2 313-й Бежицкой бомбардировочной авиадивизии. Число вылетов дивизии измерялось сотнями.
Особенно успешно ночники выполнили задание штаба армии: в ночь на 11 июля бомбардировочными ударами разрушить переправу через реку Синяя, парализовать автоперевозки врага.
