– Даже не думай, – предостерегла угрожающе. – Это мой парень, а не твой. Хватит к нему подкатывать.

Ольшанский рассмеялся и демонстративно направился к другой витрине, изображая жуткую увлечённость процессорами.

Рассчитавшись за клавиатуру, выбрала подходящий подарочный пакет и попросила отвезти меня в продуктовый.

– Отлично, мне тоже нужно, – произнёс Ольшанский, пристёгиваясь.

– Тебе-то зачем? – не поняла я, ставя подарочный пакет между ног. – Разве на тебя не работает двести человек? Человек, который чистит тебе зубы, который готовит и убирает, который отрывает туалетную бумагу…

– Я бы попросил… – усмехнулся он, выезжая с парковки. – Между прочим, я сам готовлю, а домработница только убирается и приходит два раза в неделю. Даже сам стираю, представляешь?

– Не ты, а стиральная машина, – фальшиво улыбнулась и покачала головой. – Сложно представить тебя на кухне. Уверена, твоё фирменное блюдо – пельмени или макароны с сосисками.

– Детка, ты бросаешь мне вызов? – поиграв бровями, поинтересовался этот наглец.

– Ещё чего. Больно надо… – отмахнулась от него и полезла за телефоном.

Дима: «Когда ты вернёшься? Я купил для тебя подарок на нашу годовщину и жутко соскучился…»

Улыбнулась и написала, что нужно зайти в магазин.

Никогда больше не пойду за продуктами с Ольшанским… надо себе это чаще напоминать. И я не думала, что парень может так хорошо разбираться в еде ещё и умничать при этом, не переставая.

А ещё он отлупил меня пачкой спагетти…

– Что ты собрался готовить? – заинтересованно вытянула шею, заглядывая в тележку мажора.

– Пасту. Ты не поверишь, но рецептов приготовления пасты бесчисленное множество. Можно готовить хоть каждый день, никогда не надоест, – с гордостью отозвался он.

Фыркнула и выбрала фарш, состав которого не вызывал у меня ужаса.

– Приготовлю тефтели, – вздохнула и отправилась за молоком и сыром.

– Стой, мне нужно оливковое масло, – позвал Ольшанский и развернулся в другую сторону. А потом он направился к прилавку с красной охлаждённой рыбой, и я чуть слюной не подавилась. Господи, что за человек, он так запросто покупает сёмгу…

– Можешь прийти ко мне на обед, – нагло подмигнул он и положил рыбу в тележку. – Приготовлю уху по-фински.

Покачала головой и хотела пойти дальше, но у Ольшанского тренькнул телефон. Он достал его из кармана джинсов и удивлённо приподнял брови.

– Что там? – забеспокоилась я.

– Уф… – шумно выдохнул он, раздувая щёки. – Отец приглашает нас на следующие выходные в поход с ночёвкой. Пишет, что ужин прошёл не очень удачно, и он не понял какого рода отношения нас связывают.

– Что?! – опешила я, чуть не распугав всех покупателей. – Как это возможно?! А отказаться нельзя? Скажи… скажи, что я заболела.

Ольшанский сократил между нами расстояние и прошипел рядом с моим лицом.

– Думаешь, мне самому нравится такой поворот событий?.. но отказываться нельзя, иначе он всё поймёт. Надо было не сбегать с ужина, а вешаться мне на шею и сгорать от любви, а ты вела себя…

– Я вела себя?! Убью… – прошептала, желая придушить гада. – Ты говорил, только один ужин, одни выходные.

– Люди отца могут следить за нами… – Ольшанский дёрнул меня за рукав, притворно скалясь во все зубы. Так бы и выбила… – Давай обсудим ситуацию завтра, хорошо?

– Завтра у нас с Димой годовщина, – протянула сладким голосом, улыбаясь во весь рот.

Ольшанский скривился.

– Ладно, я сам подумаю, что делать и позвоню тебе, а ты… постарайся не светиться с Димоном на людях, ну или ведите себя, будто друзья.

– Я бью тебя, – констатировала и покатила тележку к кассе.

– Если только с любовью и нежностью… – донеслось насмешливое мне вслед. Сволочь…

Глава седьмая

Дима готовил макароны и салат. Он редко готовит, поэтому я слегка удивилась.

– Привет, – поздоровалась, проходя в кухню.

Парень повернулся и чмокнул меня в нос.

– Я почти закончил, – сообщил, выключая конфорку под кастрюлей с макаронами. – Потрёшь сыр?

– Ага, только переоденусь и руки помою, – развернулась и пошла в комнату. Как сказать ему, что мы уже поели? Если честно, я объелась и не думаю, что до завтрашнего дня проголодаюсь. Не стоило наедаться, но рис был таким вкусным и порция приличной. Ольшанский, гад такой, ещё натравил меня на десерт. Ну или десерт на меня…

Вернулась в кухню, взяла тарелку, тёрку, сыр из холодильника и села за стол.

– Как съездил в ТРЦ?

– Удачно, – черед плечо усмехнулся Дима. – Выбрал для тебя подарок. Завтра закажем суши и устроим ужин при свечах.

– Может, погуляем? – предложила, натирая сыр.

Дима отложил нож, которым нарезал помидоры и повернулся.

– Ты не хочешь романтически провести вечер дома? Я вино уже купил…

– Можно и дома, – согласилась, улыбнувшись. – Я тоже купила для тебя подарок, – добавила и стряхнула с тёрки остатки сыра.

– Как прошёл ужин? – спросил Дима, продолжив нарезать салат.

Я замерла и шумно выдохнула.

– Гм… тут такое дело… в общем, отец Ольшанского нам не поверил, кажется, и хочет, чтобы мы сходили на следующих выходных в поход. С ночёвкой, – деревянным голосом закончила я, ощущая себя ужасно неловко. Ну и ситуация, конечно.

– С ночёвкой? – удивлённо переспросил Дима, едва не выронив ложку. – Вы и спать будете вместе? В одной палатке?

– В разных спальниках, – пояснила я и, сомневаясь, буркнула. – Наверное…

– Наверное? – хмыкнул он. – Откажись.

– Не могу, – начала раздражаться. – Это была не моя идея, а теперь отступать на половине пути, тебе не кажется, что это нечестно?

– А ночевать с другим парнем, честно?

Поджала губы, чтобы не выругаться и поднялась.

– Я в душ, есть не хочу, – но остановилась в проходе и повернула голову, чтобы видеть парня. – Ты меня в это втянул, сам и разбирайся с Ольшанским. Как решите этот вопрос, сообщи мне. Я в душ, – и нырнула в комнату за чистым бельём и полотенцем…

Вечер провели по отдельности, не разговаривая. И уснули напряжёнными, если можно так выразиться. Утром Дима немного смягчился, но я, помня, мать их, слова Ольшанского, поехала на учёбу одна.

Бесит моя ответственность. Бесит то, что, если взялась за что-то – привыкла доводить это до конца и делать качественно. И пока ситуация с отцом Ольшанского не разрешилась, буду осторожна. Не хочу попасться ему на глаза в компании другого парня. Самой стыдно будет. За обман…

На второй паре от Димы пришло сообщение, хотя мы сидели рядом.

Дима: «Ладно. Я не против. Можете идти в поход, я верю тебе, да и Ольшанскому доверяю…»

Вздохнула, всё же надеясь, что он откажет этому мажору, предоставив ему самому разбираться. Идти куда-то с его отцом совершенно не было желания. Даже малейшего. Я бы лучше тренировалась все выходные. Провела бы на поле. Только я и мяч, и никаких нервов.

В перерыв мы все встретились в студенческой кафешке. Ольшанский разговаривал с Невзоровым – ещё одним мажором, и двумя парнями с его факультета. Знакомые все лица. Но стоило ему заметить нас, как тут же повернулся, самодовольно ухмыльнулся и махнул рукой.

– Скучала по мне?.. – прошептал едва слышно, когда я протискивалась, чтобы занять свободный за двумя сдвинутыми столами стул. А Дима отправился к раздаче.

– Не мечтай, – процедила в ответ и мстительно наступила мажору на ногу под столом. – Что ты пообещал моему парню, что он согласился отпустить меня в поход, а?

В глазах Ольшанского плясали весёлые искорки.

– Это секрет, девочка. Только мой и твоего парня.

– Гад, – обворожительно улыбнулась и ещё раз наступила ему на ногу.

– Вы так мило воркуете, – усмехнулся Невзоров, потягивая сок через трубочку. – Когда свадьба?

– То же самое хотела спросить у тебя, – отозвалась ехидно. – Не собираешься делать Алисе предложение?

Невзоров примирительно вскинул руки.