Швыркаю чаёк, наслаждаюсь музыкальным каналом. Созерцаю гору посуды в раковине. Всё-таки, хорошо жить одной: никто не говорит, что делать, можно ходить куда и когда захочешь, с кем захочешь. Тащить в квартиру голых мужиков, наконец!..

Неуверенной утренней походкой он приковылял на кухню.

– Кто к нам пожаловал. Есть будешь?

– Хорошо бы. Не помню, когда ел в последний раз.

– Отлично. Значит, это будет допрос за еду.

Он поднял голову, и выражение лица спросило, что я собралась делать. Как ни крути, он довольно симпатичен. Главное, не впадать в краску, а то заметит.

– Допрос, говорю. Ты ешь мою еду, а я имею право спрашивать тебя о чём угодно. Я тебе не халявная мойка, ночлежка и вытрезвитель.

Парень ничего не ответил и стал уплетать сосиски за обе щеки. Наверное, думает, как всё обставить.

– Ну. Я жду, – начинаю допрос, закончив трапезу.

– А… Чего именно?

– Не включай дурачка. Кто ты такой, почему я нахожу тебя у подъезда в таком виде, и откуда знаешь моё имя. Дальше спрашивать, или хотя бы на это ответишь?

Тип заглушил молчание глотком чая.

– Ещё скажи, что не помнишь.

– Уверен, что я человек. И возле подъезда ты нашла меня потому… Потому, что так получилось, не знаю. А если тебе не нравится мой вид, то могу вернуть плед и сидеть, как был.

По ходу, мои вопросы его веселят. Ишь, какой дерзкий.

– Вчера ты был похож на щенка с помойки. Рада, что стало лучше.

– Всё благодаря тебе, Анна, – вдруг смягчился он, – Я не жду, что ты поверишь всему, что я расскажу. Меня зовут Стэн. И я правда не помню, как оказался здесь.

Ясно. Как я и думала, типичный резидент районной вписки.

Тёплый зелёный чай… Точно такой же. Ничего не изменилось. Правда, с Анной что-то не то. Сначала даже не узнал её. Куда ж я попал? Или, точнее, «когда»? Надо бы прогуляться. Иначе так не пойму ничего.

– Скажи, у тебя есть одежда? Мужская, конечно. Я хотел пройтись, но…

– Кроме драных футболок, в которых я сплю, ничего. Покупать тебе из своего кармана я не обязана, сразу говорю.

– Погоди, у меня были деньги!

– В каком это, интересно, месте они у тебя могли быть?.. – спросила она с ехидной улыбкой.

Ха, ну да… Без штанов и без карманов.

– Но я точно помню, что были. Мне их…

Стоп, пока не пойму, что происходит, лучше не упоминать, кто их дал.

– Два рубля копейками?..

– Перестань угорать. Лучше спустись в подъезд, может они ещё там.

– Да ты шутник. Если и были, то их там уже давно нет.

– Вот сходи и…

– Не указывай мне! Раз ты такой упёртый – так и быть, я схожу. Только чтоб убедиться, что их там нет.

Не пойму я, чего она такая злющая? А взгляд на прощанье кинула, аж мурашки по коже. Не узнаю её.

Хм, свой мобильник оставила. Надо проверить, вдруг я ошибся.

Год тот же, как и месяц. Но как-то прохладно, для июня. Чуть не околел у подъезда. Погоди-ка… Тринадцатое?! Ведь было девятнадцатое? Как же это…

– Ты случайно не помнишь, сколько именно денег у тебя было? – вернулась она.

– Пятьсот евро, кажется.

– Обалдеть. Считай, что ты одет. Твоё богатство под лестницей валялось. Денежка мятая, подновлю утюгом.

Я решил радоваться молча. Потому что понятия не имею, хватит этого на две шмотки, или можно купить дом.

– Забавно. Ты непонятно кто и где, без одежды, но с одной-единственной спасительной купюрой. Добрые люди швырнули тебя в свободное плавание или это было одним из алко-заданий на вписке? Голый марафон до магазина, шикуй на пятьсот евро или доживи до заката?..

– Говорю же, я ничего не помню. Спасибо за завтрак. Я в ванную.

– Как у себя дома, блин.

Ворчит ещё. Ладно, хоть деньги нашлись.

– Схожу, куплю тебе одежды, – донеслось из коридора, – Чтоб не сверкал тут своей пятой точкой.

Не пойму, ей это нравится или нет? То пялится, то возмущается. Определилась бы уже.

– Ты в какой одежде ходишь? А то возьму тебе розовый комбинезон и блузочку в цветочек.

Ну и язва.

– Футболку возьми. Ну, обычную. И штаны, не знаю, джинсы. Только не извращайся! Розовый не мой цвет.

– Да-а, конечно, босс. Любой каприз за ваши деньги. Чего ещё изволите?

– Возьми дезодорант какой-нибудь, щётку, носки…

– И трусов, конечно же. Кажется, голый зад тебя вообще не смущает.

– Зато тебя смущает. И поесть возьми! У тебя холодильник почти пустой.

– Ладно. Только не дотрагивайся до моей мочалки и полотенца!

– Их себе тоже купи.

– Иисусе!.. – взмолилась она и хлопнула дверью.

Чего такого, если я помоюсь её мочалкой? Вот уж не думал, что буду так бесить любимую Анну. Похоже, она меня совсем не помнит. Или, вообще не знает? Как же до меня раньше не дошло…

Моей Анны здесь нет, потому что мы ещё не встретились.

Как я мог всё забыть…

Всю жизнь мечтала о том, чтобы покупать шмотки парню, с которым от силы полдня знакома. Господи, какой у него размер? Футболки, штанов…ног?!

Ой, пофиг. Что куплю, то и наденет.

Странный он. Почему никому не позвонил, чтоб забрали? Может, реально ничего не помнит? Или звонить просто некому?

Он, вроде и ничего, но я никак не могу понять, что из себя представляет. То невменяемый, то сама адекватность или ведёт себя, будто я ему бесконечно должна.

Надо срочно от него избавиться. А то приживётся и совсем обнаглеет.

Так, универсальная чёрная майка. Берём две. Какие-то кеды… И какого чёрта он вчера меня обнял?! Явно с кем-то перепутал. Но меня беспокоит вот это «не смог удержаться».

Вихрь мыслей выносил мне мозг на протяжении всего похода в банк и в магазин. На евро здесь ничего не купишь, пришлось менять. Наверное, он богач. И балбес.

– С лёгким паром, – говорю, вернувшись домой.

– Ага, – а он выходит из ванной в моём полотенце на бёдрах.

Не ровен час, меня начнёт смущать одно его присутствие.

– Оденься уже, а. Я не привыкла созерцать «вот это» в своём доме. Вот твои шмотки.

Бросаю пакет на диван и иду в кухню. Сделаю котлет с овощами и слопаю, когда он свалит..

– Ну, как я вам? – явился он, наконец одетый.

– Наконец-то. Цивилизованный вид.

– Всё, что ты купила, сидит, как влитое.

– Значит, глазомер меня не подвёл.

– И как долго ты меня рассматривала?

– Достаточно. А теперь можешь валить.

– Э… В смысле – валить?

– В прямом. Мы друг друга не знаем. У меня свои дела, у тебя должны быть свои.

– Анна, ты что говоришь?.. Я не могу уйти!

– Как – не можешь? Берёшь и уходишь. Дверь там.

– Анна, ты… Не цепляйся за своё одиночество. Я нужен тебе!

– Воу-воу. Кто ты такой, чтоб я в тебе нуждалась?

– Я так хочу тебе рассказать… Но ты мне всё равно не поверишь.

– А ты попробуй. Твой последний шанс, к слову.

– Я сам ещё не до конца понял, поэтому боюсь говорить. И бы правда ушёл, раз ты так хочешь, но мне некуда.

– Как это – некуда? Интересно, значит, евро у него есть, а идти некуда?

– Кроме этих денег у меня с собой, как видишь, ничего не было. Ни одежды, ни дома, как я думаю.

– Если у тебя потеря памяти – давай позвоним в полицию, они найдут твоих родственников. Но ты даже не думай, что сможешь торчать здесь сколько угодно.

– Полиция не поможет. И, раз у тебя на меня аллергия, придётся уйти.

– Так тебе ж некуда идти?

– Вернусь туда, где ты меня нашла.

– В подъезд, что ли?!!

– Как будто, у меня есть выбор.

Пока я непреклонно замешивала фарш, в ожидании, что положение заставит его поведать мне свою мутную историю, он смылся. Нет, ну не насовсем же.

Он же вернётся, да?.. Точно вернётся, сам сказал, что идти некуда.

Ладно, если он заночует в подъезде, придётся опять тащить к себе. Зверь я, что ли, какой.

А если нет?..