Со своей стороны, я был уверен, что помыслы и замыслы никогда не рождались в голове Кларенса, а всегда бывали аккуратно вложены туда кем-нибудь из его окружения, но я не стал заострять на этом внимание.

Про своего сутенера Кора рассказывала скупо и неохотно, не желая, видимо, излишне углубляться в неприятную для нее тему своей профессиональной принадлежности. На всякий случай я записал его имя и адрес, предчувствуя, что, если дело пойдет так и дальше, через пару месяцев Кора попросит меня откупить ее, на этот раз, полновесно расплатившись хрустящими деньгами из кармана Кларенса. Уесли Рендалл был с этим типом на короткой ноге -- как, впрочем, и с большинством подобных ему людей в окрестностях Голливуда -- и, как обоснованно предполагала моя собеседница, отстегивал ему какие-то проценты за то, что использовал в своих целях Мериен и Кору.

О самом мистере "очарование" наша новая клиентка знала мало, что меня не удивило. Девушка чувствовала в нем мошенника высокого класса, но не располагала никакими уличающими его сведениями. Темной лошадкой оставался и его вестовой Джеймс Рюген, но пара мелких деталей о нем все же нашлась. Так, я узнал, что дворецкий прекрасно водит машину и всегда носит с собой пистолет в заднем кармане брюк. Кора утверждала, что у Рюгена есть на него разрешение.

Особого внимания заслуживал эпизод с садовником. По словам моей собеседницы, у последнего действительно недавно была сломана рука, что противоречило нашей гипотезе о том, что Рендалл сфабриковывал доказательства алкогольной невменяемости Кларенса. Этот момент следовало еще раз тщательно проверить.

На протяжении всего нашего разговора я несколько раз как бы, между прочим, бросал беглые взгляды на округлые ножки Коры, но так и не смог заметить каких-либо признаков, уличающих девушку в злых намерениях.

-- Я полагаю, этого достаточно, мисс Хантли, -- наконец произнес я. -Будем надеяться, что адвокату Джейсона Картера все же удастся сегодня вечером вызволить Кларенса под залог. В любом случае, мы продолжим расследование.

Она протянула мне руку, ее пожатие было крепким и уверенным.

-- Всего хорошего, Кора, -- сказал я ей на прощание. -- Когда вернетесь домой, приложите что-нибудь к щеке.

-- Спасибо, -- она снова потрепала меня по плечу. -- Действительно, спасибо вам за все.

Я сдержанно улыбнулся. Гарда фыркнула и сопроводила Кору к выходу. Я вернул на полку книгу, которую не дочитала Франсуаз, и спустился в сад. Появление подставных свидетелей озадачивало меня. Сложно было поверить, что Лиза Картер наняла их, желая утопить своего кузена. В таком случае она бы не получила ни одной из акций Кларенса, более того, они почти наверняка перешли бы к Джейсону.

Франсуаз стояла у большой клумбы с лилиями и делала вид, что пристально изучает ее.

-- Следовало бы еще раз полить ее, Джозеф, -- произнесла она, не оборачиваясь. -- Цветы начали увядать.

-- Это от того, что ты к ним приблизилась, -- ответил я. -- У тебя с губ срываются капли яда.

-- А, это ты, -- она повернулась ко мне с деланным безразличием. -- Как все прошло?

-- Ну, -- я пожал плечами. -- Мы с Корой еще не решили, станем ли покупать новый дом, или же она выкупит у тебя твою половину этого. Зато мы с ней уговорились насчет детей...

Она размахнулась и сильно ударила меня по лицу. Я слегка покачнулся, но все же сумел устоять. Меня душил смех. Франсуаз ухватила меня за кончик галстука и потянула к себе.

-- Если бы я допускала хоть одну секунду, что ты можешь увалиться в постель с этой расфуфырой, -- ее голос был сердитым и веселым в одно и то же время, -- то я прямо сейчас изваляла бы тебя в этой клумбе, а потом сделала бы еще что-нибудь похуже, еще не знаю, что.

Я хотел ей ответить, но никак не мог перестать смеяться.

-- Мне было омерзительно смотреть, как ты таешь, таешь при виде этой маленькой втируши, -- ее голос оставался сердитым, но в глазах начал искриться смех. -- Если ты еще раз расквасишь губы при виде бедной несчастной шлюшки и бросишься ее спасать, я... Да что ты смеешься?

Я обнял ее и привлек к себе.

4

-- Значит, вот где тренируется наш великий боксер? -- голос инспектора Маллена звучал саркастически.

-- Уже три с чем-то года, -- его помощник вынул ключ из замка зажигания и задумчиво почесал свою короткую чернявую бородку. -- Именно здесь из него сделали настоящего бойца.

-- Не слышал, Леон, чтобы Данби был особенно знаменит, -- когда Маллен вылезал из автомобиля, никто бы не назвал его грациозным.

-- Данби обычно дерется в матчах, на которых делают средней руки ставки, -- хмыкнул Леон. -- Его тренер сказал мне, что парень мог бы сделать себе карьеру в профессиональном спорте, будь у него чуть больше мозгов и целеустремленности. А боксирует он и, правда, неплохо.

Маллен, улыбаясь, осматривал большое кирпичное строение, внутрь которого вела высокая лестница с нехитрыми железными перилами. Если бы у него сейчас спросили, чему именно он улыбается, Маллен затруднился бы ответить. Улыбка давно приклеилась к его лицу, став его неот?емлемой частью. Обычно такое бывает с хорошо вышколенными слугами. Инспектор Маллен никогда не задумывался об этом сходстве.

-- Не самый лучший район, шеф, -- Леон запер машину и присоединился к своему патрону. -- Если кто-нибудь здесь и знает, где парень прячется, то, вряд ли скажет нам.

-- Свидетели редко хотят давать показания, Леон, -- Маллен неспешно потрусил вверх по лестнице. Его длинная сухощавая фигура бросала длинную тень на раскаленный послеполуденным солнцем асфальт.

Большая дверь подалась неожиданно легко, и глаза Маллена, привыкшие к ярко освещенным улицам дневного Лос-Анджелеса, погрузились в спокойный полумрак. Несколько десятков мужчин неторопливо двигались внизу, под ногами Маллена. Человек шесть старательно избивали друг друга, остальные делали упражнения.

-- А они здесь не скучают, Леон, -- усмехнулся Маллен.

-- Да, шеф, -- поддакнул его спутник, который, правда, так и не сумел понять, что именно хотел сказать этим его патрон.

-- Ищете кого-нибудь? -- высокий мускулистый индеец, одежда которого начиналась с пояса, неспешно протолкался сквозь толпу, и пустил в землю корни прямо перед Малленом.