– Я не возьму с тебя деньги, Стас. Это несерьезно… Да и ты ведь к папе ходишь. Он лучше меня. Более опытный. Зачем тебе я?

– Ты что, обиделась, Носик? – Стас быстро уловил перемену настроения – от удивления до раздражения, вот только… У него не было шанса понять, с чем это связано. Только Даша знала. – Прости, я не хотел обидеть, просто… Все думал, как бы подойти, снова позвать пообедать, а тут осенило… Глупая идея была, да?

– Да. Глупая… И почему фамилию свою не назвал? Волошин – не сложнопроизносимо вроде бы.

– Думал, будет сюрприз… – только Стас улыбался вот так – единственным «вздрогом» уголков губ. В семнадцать Даша каждый раз заново в него за это влюблялась, а в двадцать пять… Тихонько будто умирала каждый раз. – Имеешь право выгнать…

Даша чуть сощурилась, соображая, потом же головой мотнула.

– Нет. Если пришел – садись. Будешь платить болью…

Даже пошутить попыталась, маскируя под этим всю бурю эмоций, которые вдруг захлестнули. Подошла к умывальнику, давая себе чуть времени на то, чтобы собраться под видом тщательной подготовки рук. Маску надела, перчатки, подошла к креслу, поймала взгляд Стаса – улыбающийся опять. Ну и грустный. Теперь он всегда на пятьдесят процентов грустный.

– Ненавижу это кресло… – Стас бросил замечание, пока Даша подгоняла высоту кресла и лампу.

– Конкретно это? Вы вроде бы видитесь впервые…

– Стоматологическое. Предчувствие боли не вдохновляет…

– Ну ты сам на это пошел.

– Ради тебя ведь.

Он наверняка имел в виду что-то свое. Менее интимное, менее безнадежно сладкое, менее значимое, но…

– Ты, главное, не пытайся говорить, когда я буду осматривать. Так может вообще без боли обойдемся…

Даша же пряталась за профессионализмом. Изо всех сил. И гнала… Мокрым веником, диким ором, тихим плачем из мыслей очередную фразу, которая наверняка засядет рядом с другими ее мучительницами на подкорке.

Благо, Стас послушался. Даже не пытался говорить, только смотрел довольно пристально, но в целом… Хотя бы на какое-то время Даше удалось абстрагироваться, делая то, в чем была профессионалом. Осмотр занял больше времени, чем обычно. Не потому, что ситуация того требовала, скорей Даша просто оттягивала момент, когда придется отложить инструмент, сделать шаг в сторону от кресла, снять перчатки и маску, выбросить в урну…

– У вас все хорошо Станислав Елисеевич. Две пломбы, обе хорошо стоят. Папа знает толк в этом деле. Курить бросил или только недавно начал?

Стас хмыкнул.

– Недавно начал… И бросил.

– Это правильно. Зубы хорошие, жалко такие портить. Улыбка ведь красивая, да и редко у кого к тридцати зубы в таком состоянии. Хотя бы из этих соображений…

– Я понял ДарьАлексевна… Бросил, сказал же. Пытаюсь по-другому проблемы решать.

Даша кивнула. Понимала, что этого будет достаточно, но глупость тянула за язык. Настойчиво тянула.

– Как?

Застыла посреди кабинета, глядя на Стаса, спрыгнувшего с кресла, стоявшего рядом, сложив руки на груди.

– Общением с друзьями. Пытаюсь за них радоваться… За тебя вот, к примеру… Еще несколько посещений и я поверю, что стоматологическое кресло – это приятно… Ты даже в этом нежна, Носик…

– Зачем ты меня смущаешь, Стас? И издеваешься зачем?

– Я не издеваюсь, Даш. Я пытаюсь комплимент сделать. Заслуженный…

– Не надо комплиментов. Это моя работа просто. Я стараюсь делать ее хорошо.

– У тебя получается.

– Спасибо…

– У нас есть еще полчаса?

Даша глянула на часы, потом на Стаса, снова на часы… К сожалению, они слишком красноречиво показывали на четырнадцать тридцать. Ни единого шанса увильнуть.

– Да. Если не спешишь.

– Не спешу…

– Тогда присаживайся… Может тебе чай или кофе сделать?

– Не надо, спасибо, просто… Расскажи что-то хорошее, Носик. А я послушаю…

Стас не стал вредничать – устроился на диване, на который Даша кивнула, потом же следил, как она с ужасно серьезным видом курсирует по кабинету, как бы занимаясь важными делами – что-то перекладывает, переставляет, отправляет в дезинфекцию, руки моет…

– Что рассказать?

– Как тебе работается? Какие планы на выходные? Как дела с Богданом?

– Все хорошо вроде бы. А у тебя? – он явно рассчитывал на более развернутые ответы. Желательно, по каждому из пунктов. Просто чтобы слушать голос милого Носика, который отчего-то его расслаблял, успокаивал, дарил надежду. Но…

– Не очень.

Даша кивнула. Ему нужно было, чтобы что-то спросила, сказала, сделала, а она… Не могла. Самозащита выставила блок, ведь спасать его – убивать себя. Проникаться им – исчезать самой. Он этого не понимал и понимать не мог, а она… Хотя бы попытаться должна была.

– Стас… У меня есть подруга – она семейный психолог. Если хочешь, я могу дать ее контакты и попросить помочь вам с… Диной… Она хороший специалист, пусть и молодой…

– Не сомневаюсь, Даш. Спасибо. Но мы уже ходили. Не раз и не два. К разным. Хотим разного. Это не лечится… – улыбка и одновременное возрастание процента грусти во взгляде до ста.

– Психологи не лечат… – глупое замечание. Неуместное. Бессмысленное в этом разговоре, но что-то надо было сказать, а на ум ничего, как на зло, не приходило.

– Правильно. Время лечит. Просто нужно время. Как родители?

Стас резко сменил тему, Даша же будто выдохнула. Ей было очень сложно ходить кругами вокруг того, что волновало Волошина. Разрешения лезть в самое нутро ей не давали, но и сказать-то особо было нечего. Нечего посоветовать.

Помоями Дину облить было бы низко, ведь Даша не жила рядом с ними эти годы, понятия толком не имела, в чем их проблемы и кто в них больше виноват. Советовать Стасу бросить жену и удариться во все тяжкие – слишком ответственно. Так же, как советовать принять, смириться, продолжить жить…

Он хотел от нее чего-то невозможного и неопределенного.

– Родители… Хорошо. Работают. Мы с мамой… – хотела рассказать о последнем походе в свадебный салон, но запнулась.

– Что? – жаль, Стас уцепился за это, как за соломинку.

– Платье выбираем, – Даша постаралась сказать максимально легкомысленно, передернув плечами.

Стас же улыбнулся, нежно, искренне, снова с пятидесятью процентами.

– Ты будешь очень красивой невестой, Даш. В любом платье.

– Такой же, как Дина была? – взрослой, зрелой ДарьАлексевне стоило бы просто поблагодарить, но семнадцатилетний Носик не смог. Взбунтовался и зачем-то шибанул по больному.

– Не хуже точно.

– Повезло Богдану, – и в ответ семнадцатилетний Носик хотел получить не мягкое, нежное даже «не хуже точно», а понимание – шпилька попала в цель. Но если нет… В ход идет вторая шпилька.

– Не то слово. Очень повезло. Да и он хороший парень ведь, да? Артём много хорошего говорил. Серьезный, взвешенный, амбиций куча. Добьется, чего хочет.

– Да. Уверена. Добьется.

За одним исключением. Ни в жизни не получит любовь той силы, от которой Стас так просто в юности отказался. Отмахнулся ради Дины.

– А что ты на выходных делаешь, Дашка?

Следующий вопрос снова ошарашил. Казалось бы, куда еще? Но Стас умел. За час из души окрошку сделал.

– Ничего. Отдыхаю.

– Поехали за город, погуляем. Если Богдан не против…

– Зачем?

– Хочется.

– Зачем, Стас?

– Не знаю. Честно. Просто хочется.

– Почему не с Артёмом? Почему со мной?

– Не знаю, Носик. Мне просто очень хочется тебя позвать. Ну и чтобы согласилась… Ты не думай, я не собираюсь тебя отбивать, просто… По-дружески. Погуляем, поговорим, ты не будешь мне в рот заглядывать, я курить не буду.

– Не уверена, что это уместно, Стас.

– Почему?

«Потому что то, что для тебя «по-дружески», для меня… уже сердце на окрошку».

– Мы с Богданом только выходные можем вместе провести, да и то не все, а ты…

Стас кивнул, понял, принял, встал даже, готовясь уйти, смиряясь с отказом, но Даша-то… Даша хотела, чтобы снова возразил, убедить попытался.