Я стояла у зеркала и рассматривала роковую женщину. Черное платье облегало меня, словно вторая кожа, начиная от высокого ворота и по колени, от них уже шли небольшие воланы, окутывая меня мягкими волнами. Рукавов у платья не было, а сама ткань отличалась рельефной текстурой. На ней был вышит золотой орнамент по всей длине, ярко выделяясь на черном фоне.

Сзади все это платье от бедер покрывала дополнительная пышная юбка, полностью черного цвета, она не закрывала всю красоту спереди – этакий пышный шлейф, струящийся у ног.

Ноги же мои обхватили невесомые золотые туфельки, у которых носик был закрыт, а вот вся лодыжка открыта.

В ушах красовались черные камни, которые по блеску могли бы соперничать с любым алмазом с Земли. На шее – тоненькая цепочка с подвеской из такого же камня, только окруженного множеством золотых мерцающих камешков. Корона вообще превосходила все мои ожидания: она была из все тех же мерцающих золотых камней, с наконечниками из черных алмазов.

Браслетов никаких на руки мне не надели, потому как там и так украшали меня татуировки драконов, а плечо – феникс. Мои мужчины были тоже одеты с иголочки, и даже наги принарядились не хуже, чем тогда, в собственном дворце. Их хвосты сияли яркостью, говоря о том, что они близки мне, и окружающие, провожая нашу процессию, просто ахали.

Сами же наги, увидев меня в этом платье, расплылись в улыбках: все же вид у меня был не хуже нагини, и они аж поднялись в стойки на своих хвостах, желая уже прямо сейчас сделать мне сюрприз.

Когда двери в столовую открылись, мы обнаружили, что хозяева уже сидят за столом и одна особо неприятная мне дама держит эльфа за руку, что-то ему без конца шепча.

– Добрый вечер, – произнес Фарго, когда мы прошли по стометровому – не меньше – залу и подошли к началу стола. – Я желаю, чтобы были соблюдены все условности.

Голос моего мужа разнесся по всему залу, и слуги-эльфы тут же забегали, переставляя все приборы.

Пока Милису еще не короновали, не успели – это уже выяснили мужья. Потому она не имела права сидеть в торце стола рядом с мужем. Пока, как жена, а не королева, она должна была занимать место с противоположной стороны стола, тоже в торце. Причем гости супруга рассаживались ближе к королю, а гости жены – к ней.

            Я в этот момент рассматривала мужчин, застывших в приветственном поклоне. Их тут было не меньше пятидесяти, и все они, как кролики, смотрели на нас, как на удавов. Хотя тут были и разные расы, но они все равно мною воспринимались как кролики, причем не самые счастливые.

– Да что вы себе позволяете! – воскликнула опять эта истеричка.

И стены тут же задрожали, сотрясаемые гневом красного дракона. В этот момент я удостоверилась, что эти замки все же строили драконы и их лучше не злить. Эльф как сидел безразлично, так и продолжал сидеть. А Милисе пришлось гордо встать и прошествовать со всеми своими мужьями на другой конец стола, садясь во главе его.

Нас же усадили возле короля эльфов, причем я была в непосредственной близости, что, если чесно, меня не очень устраивало, но я не стала спорить.

Этот эльф едва мазнул по мне своим взглядом, но при этом, что удивительно, глаза потеплели, когда встретились с моими.

– Вы очень красивы, – зачем-то сказал он мне.

А мои мужчины тут же принялись переглядываться, по всей видимости зная больше, чем мне решили рассказать.

Блюда начали подавать на стол, и мои мужчины почему-то ждали, что именно король примется ухаживать за мной, но он сидел не шевелясь. Ну а я не стала ждать от кого-то каких-то действий и сама себе положила то, что мне понравилось на вид. Король так и не оторвал от меня взгляда и продолжал прожигать им, словно пытался прочитать что-то, написанное у меня под кожей.

– Что-то не так? – грубо спросила я, вскидывая на него голову.

Он был очень высок – даже когда мы сидели, мне приходилось задирать голову. Однозначно выше всех моих мужчин, только наги, стоя на своих хвостах, были вне конкуренции. А вот рядом с остальными он смотрелся внушительно, хоть и не выглядел мускулистым.

– Не знаю, – он опять растерялся, взмахивая ресницами – конечно, с моими опахалами ему не сравниться, но вот если бы у меня были прежние, я бы сейчас зеленела от зависти. – Вы счастливы?

Вот за чем он это спросил? Я недоуменно оглянулась на Фарго, который сидел по правую мою руку. Но он, прищурившись, наблюдал за эльфом, и мне ничего не оставалось, как вновь повернуться к собеседнику. А он продолжал смотреть на меня с ожиданием, как будто я и не отворачивалась от него.

– Очень, – с вызовом посмотрела я на него, следя за его реакцией.

Сегодня его причёска была не в таком идеальном состоянии, казалось, что он плохо спал или же его что-то постоянно беспокоит. В какой-то момент меня так к нему потянуло– захотелось коснуться, утешить, ведь в его взгляде было столько печали и тоски.

– Я очень рад, Мари, – он так нежно это проговорил, что у меня сразу пропал аппетит.

– А вы не выглядите счастливым, – зачем-то ляпнула я.

– Почему же? – он нахмурился и опять посмотрел на свою пустую тарелку. – Я счастлив, – и через время добавил, – наверное.

Я не могла больше спокойно смотреть на такого большого и сильного мужчину, напоминавшего сейчас потерявшегося новорожденного кутенка, который тычется с закрытыми глазами повсюду в поисках мамы.

– Вот, попробуйте это, – я взяла большой кусок мяса и положила ему на тарелку, – очень вкусно.

Я говорила с ним, как с душевнобольным, причем в уже тяжелой стадии.

– Спасибо, – он растеряно смотрел по сторонам.

Я опять не выдержала и сунула приборы ему в руки.

– Ешь! – даже, по-моему, рыкнула.

Он послушался и принялся есть, теперь уже не переставая смотреть на меня. Я злилась и даже не понимала почему. Свою еду в тарелке я смела, даже не задумываясь, что аппетита вообще нет. Но ела, потому что так легче было успокоиться.

Что сделала эта крыса с мужиком, что он в таком состоянии? Теперь я уже была согласна с мужьями, что здесь не все в порядке, и мне даже захотелось поскрести его татуировку, чтобы проверить ее на подлинность. Больше за весь вечер эльф не произнес ни слова, но его глаза неизменно искали мои, и при этом какая-то усталая улыбка появлялась у него на губах.

Вечером мы гуляли с мужьями по дорожкам парка, потому как я не могла успокоиться, а мужья не хотели оставлять одну, даже если меня постоянно сопровождает охрана.

– Тут прекрасно, – выдохнула немного успокоенная я. Все тут сочеталась настолько гармонично с замком – казалось, каждый камешек был разрешен и одобрен природой.

Как только ужин подошел к концу, эльфийка сцапала своего короля за локоть и увела от нас. И теперь гуляя по парку, успокаивалась не только я, но и мужья.

– Да что тут происходит? – от возмущения Риар даже ударил по одному из каменных фонтанов, и он тут же пошел трещинами.

Махит положил свою руку на ту самую трещину, которая с каждой минутой разрасталась все сильнее, и, выпустив энергию, срастил камень, не пытаясь хоть как-то отреагировать на слишком эмоционального брата.

– Мне кажется, это магия, – Налиш сворачивал перед собой свои красно-черные кольца и задумчиво пускал ими волны.

Они с братьями перестали уже бояться показывать мне свои хвосты и даже принялись демонстрировать их красоту. А это самая большая гордость нагов, как мне с улыбкой объяснил Алан.

– Какая магия? – возразил Денли. – Да ни одного мужчину нельзя привязать магией, а тут сильная кровь, это невозможно!

– Возможно, если это древняя магия, запретная, – настоял Налиш. – Магия на крови.

Все погрузились в неприятное молчание, я же, вообще ничего не понимая, села на край фонтана и рукой стала играть с брызгами воды. Мне бы свою магию понять, а тут еще, оказывается, есть и запретная. Появившиеся так неожиданно крылья меня просто выбили из колеи, и я часто ловила себя на мысли, что будет, если я полностью превращусь в птицу.