Он мне не помогает, а только палки в колёса ставит!

У меня минута на то, чтобы придумать, как продлить этот вечер.

– Уже пятый, – замечает этот умник. – Думай скорее.

Распахиваю глаза и возмущённо смотрю на него. Он крутит мяч на пальце, с интересом наблюдая за моими муками.

Сцепив зубы, импровизирую, глядя ему в глаза.

– Ты мне ногу отдавил, – говорю высокомерно, наобум выставив вперёд правую стопу. – Не могу идти.

Мой мучитель одобрительно улыбается. Его лицо преображается до очередных плясок моего живота и сжимания сердца. Волевой подбородок становится острее, вокруг глубоких голубых глаз вспыхивают морщинки.

Вздыхаю.

Я тащусь от него.

– Не плохо… – тянет он, вручая мне мяч под звонкий «дзинь» лифта.

Плавно подаётся вперёд и подхватывает меня на руки.

О…мамочки…

Спокойно и без напряга. Дурацкий мяч мешает мне во всех смыслах. Я таю, притупив взгляд и улыбаясь. Царапаю пальцами пупырчатую поверхность, утопая в блаженстве, и в панике запоминая все-все ощущения.

Силу его твёрдого тела. Его запах. Никакого парфюма. Только гель для душа. Чистый и ненавязчивый запах моих снов. Мои кости в его руках не такие уж и тяжелые. Совсем не тяжелые. Мне так комфортно. Разве это не идеально?

– Дальше чё? – интересуется мой негодяй, выходя из лифта.

– Не знаю… – шепчу честно и горестно.

Поднимаю на него глаза. Его лицо так близко. Чувствую его дыхание. Вижу каждую пору на его коже. Каждую золотую крапинку в голубых глазах, которые смотрят в мои. Я так хочу потрогать это лицо, но у меня руки грязные.

– Попробуй меня нагло поцеловать, – предлагает он, опуская мои ноги на пол у двери.

– Поцеловать? – изумлённо шепчу я, прижимаясь к ней спиной и глядя на него снизу вверх, прижав мяч к груди.

– Угу, – просто отзывается он, замерев надо мной.

Я не настолько наглая!

Егор кладёт руки на дверь, беря меня в плен, но не касаясь.

Роняю мяч, до дискомфорта распахнув глаза. В кончиках пальцев ощущаю покалывания. В сердце лёгкий приступ тахикардии. В животе боль. На ногах мурашки. В белье тоже мурашки. В остальном лёгкая парализания.

Моё сердце грохочет в горле. Соски твердеют и ноют. Это дикий-дикий трындец. Я как заводная кукла, завожусь моментом.

Его лицо, его губы близко, но ровно настолько, чтобы кому-то из нас пришлось проявить инициативу.

У него такие широкие плечи.

Я тащууууууууусь.

Он может смеяться, но у нас идеальная разница в росте. И в пропорциях. Мне кажется, я в его тело вписываюсь, как влитая…

– Ну и?.. – ползёт вверх тёмно-пшеничная бровь, голубые глаза обводят контур моего лица.

– А трогать можно? – спрашиваю сипло, складывая руки по швам.

– Нельзя. – Обламывает он после секундных раздумий.

Ладно.

Сейчас…

Сделав тихий вдох, закрываю глаза и встаю на носочки. Он слегка склоняет голову. Какая щедрость. Сейчас дышу и соображаю только ощущениями. Касаюсь виском его подбородка и замираю на секунду.

Его дыхание щекочет кожу. Тёплое. Спокойное.

Как хорошо…

Провожу щекой по его щеке. Немного колючая. Он тянет носом воздух. Тянет меня. Мой запах. Тонкий разряд удовольствия прошивает насквозь. Даже мои пятки.

С тихим стоном скольжу губами по линии его челюсти и прижимаюсь своими губами к его губам.

О…нееееееееееетттт…

Только не это….

Какие же мягкие…

Ммммм…

Какие же классные…

Сжимаю пальцы в потные кулаки и провожу по его губам языком. Можно мне его язык?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– МММММММ… – стону вслух, вздрогнув.

О…ещё…

Он размыкает губы и гладит мой язык своим. Уверенно и твёрдо. У меня искры в глазах. Хочу схватить себя толи за грудь, толи между ног. Он наклоняет голову, и мы погружаемся друг в друга. Глубоко. Влажно. Жарко.

Его дыхание учащается. Я вообще не дышу.

Его вкус уже мой любимый. Ничего лишнего, только Егор.

Какой же он потрясающий. И на вкус, и на глаз. Потрясающий, живой, настоящий.

Ааааааааа…

И это я наглая? Наглее языка я не встречала.

Почему я не могу его касаться?

Я сейчас пальцы переломаю, так сжаты мои кулаки.

Он мнёт, прихватывает мои губы, сводя меня с ума этим своим языком. У меня уже шорты мокрые. По телу носятся горячие уколы. Сжимаю бёдра. Как это мучительно.

Я не буду его трогать…

Я послушная, очень послушная…

Он хочет отстраниться, и я в панике ловлю его нижнюю губу зубами.

Куда?!

И опять всё по новой.

– Ммммм… – это опять я.

Он толкает мою голову своей так, что она прилипает к двери. Резко разрывает поцелуй, замерев в миллиметре от моих губ. Облизываю их, открывая глаза. Ничего не вижу. Хочу прижаться к нему. Его глаза закрыты. Он шумно дышит мне в щёку. Судорожно выдыхаю, считая удары сердца.

– Ты девственница? – спрашивает он вдруг, проводя тёплыми губами по моей щеке.

– Да, ну и что? – шепчу нервно и взволнованно.

Это же так…фигня…

Егор глубоко и шумно вздыхает.

Нет?

Отталкивается от двери и выпрямляется, глядя на меня как никогда серьёзно. Смотрю на него напряженно.

Только не уходи…

У него на виске бъётся жилка. Лицо хмурое. Как он умудряется быть то шалопаем, то бизнесменом?

Это мой час икс.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Не уходи…

– Не надо в меня влюбляться. – Железобетонно предупреждает мой наркотик.

– Не буду… – обещаю тут же.

Я кажется уже…

– Я через три месяца уезжаю.

Куда?!

Заткнись…

– А я через два… – говорю с болью в сердце.

Что я делаю? Во что я вляпываюсь?

– Зайду через час. Оденься потеплее. Штаны, лучше всего джинсы и кофту какую-нибудь.

Ладно.

Наблюдаю за тем, как он наклоняется и поднимает мяч. Спокойно идёт к лифту, не оборачиваясь.

Стону в душе, потому что у него опять…у него опять эрекция…

Разворачиваюсь и дрожащей рукой достаю из заднего кармана ключи.

Упираюсь лбом в дверь, слушая, как закрываются двери лифта.

Глава 13. Егор

– …и ещё на следующей неделе мы с отцом будем в Москве… – сообщает моя мать в трубку. – Было бы чудесно, если бы ты забрал нас из аэропорта…

– Легко… – отвечаю, обувая свои кеды.

– Замечательно, – итожит она. – Отец хочет посмотреть, как ты потный носишься с мячом…

Ага, спасибо, что напомнила о моём никчёмном жизненном выборе.

– Милости прошу… – благодушно отзываюсь, потому что у меня сахарный характер и безукоризненные манеры.

Беру из ящика ключи от мотоцикла и достаю из шкафа свою кожаную куртку. Вешаю её на одно плечо, выходя из квартиры.

– Я говорила, что дочь Штольсманов сейчас в Москве? – между делом интересуется она.

Дочь Штольсманов первоклассно работает ртом, но сейчас она мне кажется безвкусной залежавшейся церковной просвиркой, как и её старшая сестра. И как дочь Михельсонов тоже, хотя та талантливее многих.

– И чё?.. – включаю дурочка, подходя к лифтам. – Её тоже нужно из аэропорта забрать?

– Красивая умная девушка, – в лоб сообщает моя собеседница.

– Ага, пальчики оближешь… – соглашаюсь, потому что тут не поспоришь.

Красивая и умная просвирка.

То ли дело рязанский Цыплёнок.

Сегодня она меня окончательно добила.

Я, блин, не могу!

Будто солнце померкло, когда дурочка подумала, что я вот так просто отпущу её домой. Я уже к концу игры понял, что она ударилась в панику. Не может расслабиться, дёргается и злится на меня. Как её, блин, отпустить? В глазах тоска, плечи поникли. Думал, разревётся на фиг моя ранимая нахалка.

В задницу безвкусные просвирки, хочу свеженькую Зефирку. У неё конечно язык, как помело, но меня это не напрягает. Стебать эту злюку одно удовольствие. В психах она очень занятная и изобретательная. Кроме того, моё физическое влечение очевидно, и это не удивительно. Я здоровый мужчина, а она здоровая молодая девушка, которая заводится от одного моего случайного взгляда. Я не могу не реагировать в ответ, её влечение ко мне такое неприкрытое и откровенное. Я помню каждую деталь её стройного юного тела, с белыми волосами, рассыпанными по плечам.