Откуда он тут взялся, чёрт его, блин, дери?!

Над ним как тень нависла длинноногая тёлка в полупрозрачном спортивном комплекте и французской косичкой на голове.

Они не обращают на меня никакого внимания, поглощённые изучением её развратного бицепса, который та суёт ему в лицо вместе со своими сиськами десятого размера.

– …ну, потрогай… – гортанно смеется она, сжимая свой мерзкий кулак и напрягая мышцы.

Этот…гад…чувственно улыбается…

Моё лицо кривит брезгливая гримаса, будто я выше всего этого, хотя истинная её причина в том, что меня заполняет чёрная обида и…ревность.

Он хоть пять минут может полежать на мясном рынке?! Или его разбирают мгновенно?!

Именно в этот момент два небесно-голубых глаза плавно перетекают на меня. Поскольку мне улыбки не положены, красивые полные губы принимают серьёзное выражение, как и точёное скуластое лицо.

Он удивлён не меньше моего. У него глаз дернулся.

Выдыхаю громко и рвано.

Мне обидно до ужаса.

Сжимаю губы и задираю подбородок. Он что думает, я за ним слежу?!

Внимательный острый взгляд падает на букетик ландышей, который я прижимаю к груди, на пакет из супермаркета, болтающийся на запястье, на мои ноги и в завершении, возвращается к моему лицу и моей ужасной причёске.

Моё сердце готово выскочить из груди.

Он впился в мои глаза своими и молчит, сведя брови.

Комкаю букет, топчась на месте.

Я не знаю, что мне делать.

Встреча настолько неожиданная, что нужно придти в себя.

– Едем или как? – усмехается тёлка, привлечённая моим ступором.

Стою и всерьёз раздумываю над этим вопросом.

Мы не виделись…шесть дней.

С той самой злосчастной игры, когда он укатил в закат со сногсшибательной рыжей Светой, оставив меня один на один с жестокой реальностью и здоровенным комом в горле. На следующую игру я не пошла. Я не мазохистка.

Это был первый и последний раз, когда я пыталась привлечь к себе внимание мужчины.

Он даже не одобрил мою заявку в инсте. Видимо, мне не хватает сногсшибательности для этого. Или ещё чего-то не хватает…

Хотя оно и к лучшему. Не хочу смотреть фотки, где он дарит Свете огромное кольцо с бриллиантом или кладёт руки на её беременный живот.

– Эй, алё? – смеётся тёлка, потому что я всё ещё раздумываю, хмуро глядя на носки своих кед. – Нужно кнопочку нажать… Фрося, блин, Бурлакова…

Сама такая!

Злюсь и прихожу в себя, резанув её взглядом.

Я не грубиянка. Это не мой почерк. Я всю жизнь подрабатываю в сфере услуг. Это дисциплинирует.

Перевожу высокомерный взгляд на золотого мальчика и спрашиваю между делом, подходя к начищенным круглым кнопкам лифта:

– Тебя жена везде ищет, в курсе?

Отворачиваюсь к панели, покусывая губу. Там уже горит третий и одиннадцатый этаж. Есть еще два цокольных этажа. Там спортзал?

Он тоже живёт в этом доме?

Если бы я только знала…

Егор не моего романа переваривает каверзный вопрос лишь мгновение, но мне кажется вечность.

– Бывшая жена, – совершенно серьёзно подыгрывает он.

Его голос вызывает мурашки на моей спине и руках.

Умоляю голос не дрожать…

– Я про твою вторую жену, – говорю, нажимая девятый.

– Чё ж она не позвонила? – задумчиво тянет он, не теряясь ни на секунды.

– Батарейка села, – пожимаю я плечом, поворачиваясь к ним спиной. – Она же с Феденькой в больнице, у него же пупочек развязался…

Слышу шумный вдох и какой-то «кряк».

Смотрю на него укоризненно поверх плеча.

Ситуация не смешная.

Шутка ли?..

Бедный Феденька.

Егор смотрит на меня в упор, откинув голову на стену и потирая рукой колючий подбородок.

Да уж. Работать гороховым шутом у меня получается куда лучше.

– Ладно…заглядывай… – усмехается тёлка, потому что мы на третьем и двери открываются. – Ты тоже заходи, отсрячка…двадцать девятая квартира… – снисходит она, после того, как тщательно изучила меня с головы до ног. – Только не раньше двенадцати…

Отхожу в сторону, чтобы пропустить девицу.

Делаю очень долгий выдох, пока двери закрываются.

Мой затылок зудит, но я не повернусь ни за что на свете…

– Не додумайся пойти туда… – вдруг летит мне в спину.

Смотрю, как одна за одной загораются кнопки на панели.

– Как-нибудь разберусь, – бросаю, прикрыв глаза.

Хочу сбежать, пока не натворила фигни…

Как только двери открываются, срываюсь с места, но этот ХАМ дёргает меня за рюкзак и разворачивает к себе!

Возмущенно взвизгиваю, ударившись о твёрдое большое тело. Нос тут же учуял его запах, а ладонь легла ему на грудь…

Моё запястье и моя ладонь на фоне его бицепса кажутся такими хрупкими…как и вся я…

Смотрю в шоке вниз, туда, где моё бедро чуть-чууууууточку прижалось к его паху…

Потом вверх…

На сильную шею и ямочку у её основания. На чётко очерченный подбородок на котором проступила светлая щетина. На его губы…

О, мамочки…

– Ты слышала меня? – грозно требует он, наклонив ко мне голову.

– По фигу мне, что ты сказал… – сипловато брыкаюсь я, часто и коротко дыша.

Не могу отвести глаз от его глаз.

Сглотнув, растопыриваю пальцы на плоской грудной мышце. Моё бедро само подаётся вперёд.

По моей собственной груди бегут мурашки и сползают прямо мне в живот.

Его глаза сужаются.

Взгляд блуждает по моему лицу, и он…он совершенно точно втянул в себя воздух…

Я так хочу провести ладонью по его животу…

Просто почувствовать, какой он на ощупь…

Облизываю губы, убирая руку.

У него есть эта Света. Он с ней…они…я даже не хочу об этом думать…как он трогает её…целует…мне хочется дать ему за это пощёчину…я никогда не думала, что могу быть такой ревнивицей…

«Ты просто больная», – говорит моё внутреннее "я".

– Отвали, – прошу нервно их обоих, дёргая плечом.

– Зайду к тебе после двенадцати, – хрипловато выдаёт этот гренадёр, отпуская рюкзак и возвращаясь в исходное положение. – Если тебя дома не будет, поедешь в свою Рязань ближайшим поездом, поняла?

Моему возмущению нет предела. Щеки горят. Рот открывается.

Он спокойно складывает руки на груди и кивает подбородком на выход.

– Топай, Цыплёнок, – усмехается говнюк, глядя на меня исподлобья. – Прямо и налево.

Вылетаю из лифта, как ошпаренная.

Не оглядываясь, и позабыв наговорить ему гадостей!

Меня раздирают демоны. Всё о чём я могу думать, как хочу сделать всё ему наперекор!

Но, уж не сомневайтесь, я точно буду дома в двенадцать.

Сердце моё начинает отбивать минуты.

Глава 11. Егор

Развалившись на своём любимом домашнем диване, изучаю повадки болгарцев, с которыми играем полуфинал в среду. Все эти повторы мы уже разбирали с Гибсоном, но я решил пройтись ещё разок. У них очень мощный форвард, который с любой позиции может наложить мячей в корзину, ещё и в защите успевает. Прикрывать его буду не я, у него рост два метра, им займётся Вакуленко. А я буду делать то, за что мне платят. Создавать условия и ситуации.

Усмехаюсь, закинув голову на спинку дивана, и тру лицо ладонями.

Последнюю игру я провёл как пай-мальчик.

Все от облегчения чуть не обсикались, включая моего брата. Я знаю, он хотел бы на меня наехать и вправить мне мозг за четвертьфинал, но я просто не дал ему такой возможности. Я скрываюсь ото всех уж четыре дня. Сказал, что улетел в Питер до вторника.

На самом деле мне есть, что Паше сказать.

Я принял решение, оно далось мне нелегко. Это мой последний сезон в ЦСКА. Можно сказать, я его вымучиваю. Мне уже поступило предложение от Казанского УНИКСА, и я планирую слетать туда через пару недель.

Значит, Казань.

Для меня Россия – это Москва и все что за МКАДом. Переехать в Казань для меня морально сложнее, чем переехать в США. Но, человеку в жизни нужно место для шага вперёд или хотя бы в сторону. В моём случае это шаг назад, но я уже давно не творил всякой дичи.