- Здесь стоять нельзя! Пароходы - опасно - не положено!

Кули снова выловил своим багром мой якорный канат. К сампану подошел катер, оттуда бросили конец, и наш мандарин ловко привязал его к моему якорному канату. Катер полным ходом пошел бортом к ветру, таща за собой гидроплан, как воздушного змея. Сколько мог выдержать подобное обращение мой многострадальный поплавок? Я уже не кричал - я выл на последнем пределе отчаяния. Наверное, небо сжалилось надо мной: канат лопнул, и меня понесло по реке хвостом вперед. Катер развернулся, догнал гидроплан, и мне бросили конец. Теперь, без мандарина (он остался на сампане), они слушались меня и действовали толково. Медленно-медленно мы стали приближаться к флотилии джонок. При каждом порыве ветра мн? приходилось бежать к крылу и повисать на нем, чтобы не дать гидроплану взмыть в воздух. Когда наконец мы ушли с фарватера и слегка укрылись от ветра среди джонок, с катера прокричали, чтобы я перебирался к ним. Но сюда же подошел на сампане и наш мандарин. С прежней энергией он требовал от старухи возобновить атаку на гидроплан с применением все той же тактики - по ветру. Но с меня было достаточно его выходок - мандарин он или нет. Что я получил по его милости? Дырку в обтяжке и погнутый конец крыла, несколько сломанных ребер жесткости по переднему краю. И только по счастливой случайности избежал еще большего ущерба. Когда, он приблизился, я заорал, потрясая кулаком:

- Ты, грязный ублюдок, только коснись меня снова - шею сверну!

К таким речам он прислушался.

- Чего же вы хотите? - раздалось в ответ.

- Подходи с хвоста, чертов болван, - инструктировал я его, в то время как их судно все же пришло в соприкосновение с моим.

К счастью, мастерство старухи как рулевого было безупречно. Вкупе с моими бешеными усилиями нам удалось провести сампан мимо крыла, лишь слегка задев самый кончик. Правда, при этом я не избежал еще одной потери: в воду сдуло мой головной убор. В конце концов сампан подошел ко мне с подветра - благодаря, разумеется, исключительным мореходным способностям удивительной старухи.

- А теперь, - обратился я к представителю мужского пола, - может быть, вы сообщите мне, с кем я имел честь общаться все это время?

- Я представляю ежедневную китайскую газету, - отрапортовал этот субъект. - Сам я из Южной Африки, а вообще, как и вы, мотаюсь по свету и, как и вы, очень люблю летать.

На борту катера оказалась солидная компания: полковник Томе - крупный высокий новозеландец, командовавший Шанхайским добровольческим корпусом; представитель компании "Шелл" по имени Палмер и китайский полицейский чин. Мы принялись обсуждать насущный вопрос: что делать с моим гидропланом? Палмер заметил, что охранять его здесь будет нелегко. В это время бравая старуха подвела к нам свой сампан и с приветливой улыбкой на морщинистом лице вручила мне мою шляпу - пока мы беседовали, она, оказывается, предприняла спасательную экспедицию.

Решили, что мне надо перелететь выше по реке, где на полпути между нами и Шанхаем находился склад "Шелл" и был причал. Перед тем как возвращаться на гидроплан, я отвел Палмера в сторону:

- Не можете ли вы пойти со мной вместо этого малого? - спросил я. Вообще, почему не вы, а он был на сампане? Ведь это чистое везение, что мой гидроплан не рассыпался на куски.

- Да просто я не хотел влезать, - объяснил Палмер. - Он сам летчик и знает все об этих делах.

Палмер отлично владел китайским, и вскоре я без всяких сложностей снова оказался на гидроплане. Взлетать мне пришлось в сторону берега, до которого было всего, 170 ярдов, но гидроплан поднялся сравнительно легко, оставив в запасе ярдов тридцать. Сделал круг, чтобы получше рассмотреть это место, и вспомнил кошмарные взлеты, которые мне пришлось испытать за время, своего путешествия. Спустя несколько минут я уже был у шелгловского причала.

Гидроплан вытянули на травянистый берег и каждое крыло закрепили на нефтяные емкости, наполненные водой. К причалу возвращались уже в кромешной тьме.

- Держимся вместе, - сказал полковник Томе. - Они |тут имеют обыкновение пырнуть человека ножом - и в воду его. Концов не найдешь.

К причалу подходила дорога. Мы остановились на (обочине и стали ждать попутную машину, причем мне все время приходилось следить, чтобы шустрый репортер не уселся на сверток с моим единственным костюмом. В конце концов Палмер поймал подходящий автомобиль, и Томе отвез меня к себе домой.

Утром я прежде всего хотел узнать что-нибудь о погоде над Желтым морем между Китаем и Японией. Мне предстояло лететь над морем 538 миль, и при встречном 20-мильном ветре я бы этот перелет не одолел. Получить погодную сводку можно только в обсерватории монастыря иезуитов в Сиккавее. Добираться туда мне пришлось весь день. Томе выделил мне свою машину с шофером-китайцем. По городу мы ползли как черепахи, пробираясь по узеньким улочкам и присоединяя свое беспрерыве гудение к какофонии криков кули, дребезжанию колокольчиков рикш и неумолчным голосам китайского люда.

Монастырь находился в старом, заброшенном саду с мощеными, заросшими мхом дорожками. Меня проводили в прохладный зал, и вскоре появился настоятель, отец Герзи - длинный, худой, с небольшой головой, высоко поднятыми бровями и узенькой черной бородкой. Он был облачен в длинную черную мантию, из-под которой выглядывали черные туфли - как мне показалось, очень большие. Он был нетерпелив, порывист и умен. В резких, выразительных фразах отец Герзи сообщил мне о тайфуне, который находился к востоку от Формозы и быстро перемещался в сторону Шанхая. Лететь в Японию, сказал настоятель, сейчас невозможно: ветер встречный, его скорость 35 миль в час. Я должен надежно закрепить свой гидроплан, причем сделать это немедленно. Но кое-чему в этой стране я уже научился, вчерашний репортер тоже был стремительным и выразительным. А потому я позволил себе прощупать отца Герзи дополнительными и, на мой взгляд, остроумными вопросами. В ответ он ясно дал понять, что оскорблен и считает меня тупицей.

Боясь за судьбу своего гидроплана, я поспешил обратно и пошел к Томсу за советом: куда спрятать "Джипси Мот"? Мы стали разыскивать некого офицера разведки Королевских ВВС и первым делом направились в бар Шанхайского клуба: Чрезвычайно длинный узкий бар был полон всякого занятного народа, и я получил немало ценных советов. Лучший из них, как я теперь понимаю, был предложен Пэдди Фаулдзом, бывшим летчиком Королевских ВВС, а теперь работавшим в Китае на "Шелл". Он советовал мне лететь на Пекин, обходя тайфун с запада-северо-запада. Но мне не хотелось залетать так далеко в глубь материка. Офицера разведки мы действительно нашли в баре; он спросил меня, не пробовал ли я договориться поставить свой гидроплан в специальный ангар.

- Что это за специальный ангар? - спросил я.

- У авиакомпании Северного Китая есть большой ангар для гидропланов. Он находится у реки, и там есть бетонный слип.

Дозвониться до авиакомпании нам не удалось, и Палмер отвез меня к этому ангару на катере. Слип находился на подветренном берегу, сильный ветер дул здесь под углом к нему, с берега. Ангар оказался заперт, но в любом случае при таком ветре затащить в него гидроплан было бы невозможно. Пришлось оставить его на ночь там, где он был.

На следующее утро я опять посетил отца Герзи. Он выглядел встревоженным; тайфун разрушил 2 тысячи домов на Риукиу - цепочке островов между Формозой и Японией. Планируя свой полет, я хотел лететь вдоль именно этих островов, но японцы отказались дать мне разрешение. Поэтому и находился теперь в Шанхае и вынужден был лететь в Японию над открытым морем. По словам отца Герзи, тайфун, похоже, перемещался по дуге на восток и должен был пройти поблизости от Шанхая. Герзи считал, что скорость движения тайфуна увеличивается и что мне необходимо как следует закрепить мой гидроплан. Но как это сделать? Во всем этом огромном городе мне не удавалось найти подходящего места, чтобы спрятать свой маленький самолетик.