- Да даже в средние века такого не бывало! – гневно воскликнул лорд Бэрбоу. – Да даже наши дети, рождённые и выросшие в лоне церкви, никогда не поворачивались против нас! Корион, этого просто не может быть. Информацию наверняка передал кто-то другой, да хоть… Да хоть тот же Волхов! У него в подчинении дух сопротивленца, и этот дух может подслушать что угодно и где угодно, оставаясь незаметным для нас. Все проблемы начались после его появления. Да, отравление - точно не его рук дело, но Аю никто не мешал завербовать мальчишку. Вспомни, он ведь единственный из всех был укрыт щитом после взрыва.

Я расхохоталась. Слёзы брызнули из глаз с удвоенной силой. Да, вот что-то такое я от своего возвращения и ждала. Ведь говорящий с духами друид, выпустивший на волю древнего Змея и неизвестно где пропадавший всё это время, так идеально подходит на роль шпиона!

Корион медленно повернул ко мне голову.

- Да. Конечно. А потом он раскаялся, прибежал ко мне на помощь и вызвал тебя, когда понял, что не справляется сам, - саркастично ответил он.

Лорд Бэрбоу искривил губы и встал с края кровати, оперевшись на трость. Холёные руки в богато инструктированных дланях нацелились на меня.

- Я бы не стал отбрасывать такую возможность, внук. Ведь как ты помнишь, именно друиды открыли людям нашу иномирную сущность и развязали первую войну. Тем более что его сестра по-прежнему где-то прячется, а мы не знаем о ней ничего. Возможно, она тоже друид. Возможно, она появилась здесь задолго до своего брата. Мистер Волхов, я вам безмерно благодарен, доказательств у меня пока нет, и только поэтому я оставлю вас здесь, на попечении Кориона. Но отныне вы и шагу не ступите за пределы этого дома.

Я успела заметить, как его руки сложились в знаки ВоРу и Йол, а потом бисерные фенечки, моя защита от случайных сглазов в Фогруфе, раскалились и рассыпались прахом. Шею тут же захлестнула петля, не давая дышать. Я выпучила глаза, заскребла ногтями по шее в попытке нащупать верёвку и ослабить захват, но те скользили по коже, ни за что не цепляясь.

- Нечем… дышать… - прохрипела я.

В глазах потемнело, стул полетел куда-то в сторону, локоть больно ударился о ножку кушетки.

- Прошу прощения. Забыл о вашей сверхчувствительности, - невозмутимо отозвался лорд Бэрбоу.

Невидимая петля чуть разжалась, и я с наслаждением вздохнула. Горло полыхнуло болью, вызвав приступ кашля. Корион наклонился, потянул за руку, усадил к себе и подал стакан воды.

- Где ваша сестра, мистер Волхов? – спокойно спросил он, дождавшись, когда я напьюсь и продышусь.

Его руки держали не больно, но жёстко. Как будто не было моих бдений у его постели, как будто это не я лечила его и не он улыбался мне, говоря на латыни слова благодарности. Поверил. Неужели он правда поверил в этот бред?!

- Она… Её… Вы… Вы её не найдёте, - прохрипела я.

Корион схватил меня за плечи, встряхнул. В чёрных разозлённых глазах вспыхнул белый огонёк, лицо словно осветилось изнутри, стало чётче, нечеловечнее, точно как у Мерфина Аунфлая.

- Я настоятельно советую не усугублять ваше положение, - процедил он. – Вам необходимо рассказать, где она, чтобы снять с себя подозрения.

- Вы её не найдёте, - повторила я, и его пальцы впились мне в плечи до боли. – Но завтра вы с ней сможете увидеться и поговорить.

Раз им так хочется Валентину, будет им Валентина.

- Чудесно, - прокомментировал лорд Бэрбоу. – Я воспользуюсь твоим гостеприимством, внук, и займу гостевую комнату…

- Не боитесь, лорд, что я вас ночью прирежу? - прошипела я.

Ошейник чувствовался, лежал неприятной тяжестью, готовый в любой момент сжать горло. И шок таял под натиском злости. Меня привязали к дому! Ошейником! Как какую-то шавку подзаборную! Я же… Я же и так осталась бы здесь, я бы не оставила больше Кориона! У меня ведь больше нет никого!

А лорд Бэрбоу и Хов переглянулись и дружно хмыкнули.

- Ты же целитель. Ты не причинишь вреда ни мне, ни тем более моему внуку, - снисходительно пояснил лорд и с видом глубокого превосходства смахнул со своей изумрудной рубашки рыжий волос.

Я сжала зубы. Целитель, значит? Значит, не причиню вреда, и поэтому со мной можно творить всё, что душе угодно?! В груди, у сердца забился комок бешенства, требуя воли, и я его выплюнула в простом душевном пожелании:

- Да чтоб вы с толчка неделю не слезали, засранцы!

И через полминуты снисходительная улыбочка у лорда и его внука исчезла.

- Прочистка кишочков - это не вред, - с бесконечным удовольствием сказала я в их изменившиеся, недоверчиво-изумлённые лица, - а польза. Вы будете чувствовать себя необыкновенно легко после выхода всех токсинов. И будете не ходить - летать! Словно ласточки!

Лорд Бэрбоу полетел в уборную первым.

Глава 4. Великий и ужасный

Кудрявый ребёнок с солнечной улыбкой, так похожий на ангелов с древних витражей. Корион даже не подозревал, насколько пакостливой тварью он может быть.

Больше всех досталось лорду Бэрбоу. Волхов просто взял и запер его в доме вместе с собой – сиятельный дед посещал уборную чуть ли не каждые десять минут, что не давало ему и шанса добраться до родного сида. Корион и сам не слезал с фаянсового друга, но… Ладно, его приводила в восторг сама мысль, что надменный и самодовольный, весь из себя идеальный дед сидит на старом унитазе. Задело и тех несчастных, которые имели глупость остаться в его доме. Благо, в своё время было оборудовано три уборных. Хватало их на десять существ еле-еле. Порой случались конфузы, и тогда на помощь приходила магия. Так что в воздухе, несмотря на однозначные звуки, по-прежнему витали благостные древесные ароматы.

А Волхов любовался на творение слов своих и лечил. Лечил, да. Целитель решил не терять времени и вылечить всех, кто оказался в поле зрения. Корион прошёл через многое. Он воевал, убивал, сидел в магической тюрьме, оказывался на хирургическом столе и много лет сражался с разодранной аурой в ноге…

Щёлк тонких каучуковых перчаток о запястья, маньячная улыбочка, устрашающий железный инструмент, который засовывался в такие места, о которых даже наедине с собой думать стыдно, и мягкие, но непреклонные слова «Прошу на осмотр» затмили всё. Как врач Волхов в совершенстве знал, как довести пациента до дрожи без особой боли, и пользовался этим. Тех, кто сопротивлялся, он либо пеленал телекинезом, либо вообще парализовывал, оставляя весь спектр ощущений. И был твёрдо намерен причинить всем здоровье.

- Я здоров! Если бы не твой сглаз и ранение, я был бы здоров! – орали все.

- Не существует здоровых, есть недообследованные, - улыбался Волхов и с садистским удовольствием выдёргивал нитки из швов. – Вот у вас, например, в желчном пузыре формируются камни. Ваше счастье, что они маленькие и не очень твёрдые. Мы сейчас их выгоним. Как, как… Орально! Не раздражать же вам кишечник!

К концу третьего дня они все чётко уяснили, что лорд Бэрбоу сдал их Волхову в плен и что разозлённый врач – это страшно.  Лорд уже сам был этому не рад, но снять заклятье отказывался.

Валентина не появилась ни в обещанный день, ни вообще. Но на фоне лютующего Волхова это была такая мелочь! Тем более что она, предположительно друидка, могла нанести им дополнительную порцию добра.

Надо ли говорить, что до волоса Владыки, который лежал в его комнате на первом этаже, Корион добирался короткими перебежками?

Едва он вытряхнул его из конверта, тот изогнулся золотым червяком и исчез в рукаве. Корион ощутил короткий укол в локоть. Под кожей от плеча до затылка рассыпался зуд, отследив путь волоса, а затем от шеи в затылок ударила сладкая волна тепла. Мир вспыхнул, на короткое мгновение стал огромной сетью, опутавшей весь мир многоголосьем языков и сознаний, точно бесконечное множество лепестков, таких родных, таких любимых. Кориону остро захотелось влиться в знакомый поток, вновь стать частью целого. Частью Ордена Золотой Розы.