– Что это значит? – все же задаю вопрос.

– А как ты думаешь?

– Я не знаю… Не знаю, зачем ты это делаешь, – произношу в отчаянии. Сейчас вся неуверенность вырывается наружу, и я попросту не успеваю остановить эмоции, бьющие через край. – Я ведь в положении и…

Артур кладет палец мне на губы, призывая к тишине.

– Давай не будем об этом. – Он нахмурен, и во взгляде явно читается недовольство. Будто ему неприятно упоминание о моем положении. – Поезжай домой пораньше – отдохни. Тебе не стоит нервничать сейчас.

Я в полной растерянности – дважды за сегодня меня целовали в этом кабинете. И оба раза – разные мужчины. И это как-то… неправильно. Несмотря на спокойную реакцию Артура, чувствую перед ним стыд. Мне хочется убедиться, что он действительно верит мне. Поэтому уже собираюсь возразить, что чувствую себя вполне нормально и что останусь здесь, с ним, но взгляд начальника ясно дает понять, что лучше не спорить. Поэтому просто киваю и ухожу.

А на следующий день меня ожидает настоящий сюрприз – оказывается, Громов-младший уехал в командировку.

– Ты разве не знала? – удивляется Ира, зашедшая поболтать с утра пораньше.

– Не знала, – отвечаю растерянно. – Но ведь нужно было бы оформлять все заранее…

– Так я вчера и бегала с билетами и служебками, – недовольно ворчит она. – Видимо, что-то срочное случилось.

– Да, наверное.

Подруга снова чихает.

– Так, знаешь, пойду я. Что-то мне не очень хорошо – вдруг еще тебя заражу. Не нужно тебе это. Так что извини, на обед сегодня сходить не смогу.

– Да и я не собиралась.

– Пойду таблетку, что ли, выпью. Надеюсь, это просто аллергия.

Снегирева уходит, чихая еще пару раз. Проверяю почту – всего одно письмо от Артура. По-деловому сухое. Просто констатация факта командировки и список поручений, которые нужно успеть выполнить до его возвращения.

Становится так тоскливо. Может я, что-то сделала вчера не так? Хотя разве не понятно, что именно? Закрываю лицо руками, едва не плача. Получается, профукала шанс на то, что между нами могло быть хоть что-то. Впрочем, мне было достаточно и хотя бы дружбы. О романтических отношениях теперь уже думать некогда. Сейчас мой приоритет – ребеночек.

Поэтому просто берусь за работу, чтобы отвлечься от грустных мыслей. А после обеда звонит телефон.

– Приемная господина Громова, – произношу заученную фразу.

– Марина, зайдите ко мне, – раздается знакомый голос.

– Вадим Дмитриевич? – спрашиваю, надеясь, что мне показалось.

– Он самый. Давайте побыстрее.

Кладу трубку, а у самой аж руки вспотели. Перед глазами тут же мелькает картинка вчерашнего инцидента. Черт возьми! Теперь он вызывает меня к себе! Чтобы что? Довести начатое до конца? Можно психануть и не пойти, но… Но тогда, уверена, меня просто выкинут с работы. После слов Артура о том, что брат всегда идет к намеченной цели, не удивлюсь, если он найдет способ уволить беременную сотрудницу.

Глубоко вдохнув, все же иду в кабинет генерального. В приемной оказывается пусто. Странно, Ира обычно редко отлучается. Робко стучу в дверь и только после зычного «Войдите» решаюсь открыть ее.

– Вызвали? – спрашиваю, останавливаясь у двери. Вадим Дмитриевич сидит за столом с мрачным выражением на лице.

– Вызывал. Что-то долго вы шли, Васнецова.

От тона разговора я теряюсь. Ожидала-то совсем другого, а тут…

– В общем, Ирина заболела. И так как мне нужен секретарь, то вы будете ее замещать, – произносит он.

– Я?

– У вас со слухом плохо? Или я не по-русски говорю? – начинает раздражаться начальник.

– Нет-нет, все в порядке. А когда?

– С этой минуты.

– Хорошо, – обреченно соглашаюсь. Выбора-то, по сути, у меня и нет. Деньги мне нужны, а того, кто сможет защитить от Громова, рядом нет.

– На почту получите список первоочередных дел. Постарайтесь закончить их до конца дня. Остальное – начнете завтра. Все ясно? – спрашивает, едва взглянув на меня.

– Да, – отвечаю и уже разворачиваюсь, чтобы выйти, как Вадим Дмитриевич добавляет:

– И еще: временно будете сидеть на месте Ирины. Я не собираюсь бегать по этажу за своим секретарем.

Молча выхожу, аккуратно прикрывая за собой дверь. Ну вот и приплыли. Теперь он точно мне покоя не даст.

7. Марина

В приемную Артура возвращаюсь в смятении. Конечно, идя в кабинет генерального, я ожидала куда более страшного развития событий. Пока все в рамках допустимого. Но как долго это будет так? Пульс зашкаливает, а к горлу подступает тошнота. Черт бы побрал этот токсикоз.

Чтобы успокоиться и прийти в себя, мне требуется почти полчаса. Я почти смиряюсь с тем, что придется быть начеку и стараться избегать щекотливых ситуаций. А затем переношу свои вещи. Снова.

Пусть только основное, но все же. А стоит прочитать письмо от Вадима Дмитриевича, как у меня глаза на лоб лезут от того, что нужно успеть. В итоге весь день кручусь как белка в колесе, только теперь понимая, как мало меня нагружал Артур. Интересно, как Ира справляется с таким объемом работы? Или, может, он специально загрузил меня, думая, что стану жаловаться?

А вот хренушки! Сделаю, будь он неладен.

Замечаю, что уже вечер, только когда меня снова вызывает временный босс. Бросаю взгляд на часы – десять минут до конца дня. Неужели будет проверять, успела ли я? А если нет? Штраф наложит или?.. Нехорошие мысли снова заставляют нервничать. Хотя этого делать вот никак нельзя. Сложив подготовленные папки, иду в кабинет как на казнь.

Вадим Дмитриевич стоит у окна, глядя на вечерний город.

– Вот документы, которые вы просили, – говорю как можно увереннее.

– Да, хорошо, – отвечает, даже не обернувшись.

Замираю в нерешительности. Что делать дальше? Просто уйти? Или он что-то все-таки скажет еще?

– Завтра предстоит важная встреча с потенциальными партнерами, – говорит Громов спустя минуту молчания. – Ирина подготовила все, что нужно. Однако… – он как-то тяжело вздыхает и все же оборачивается. – Нужно все проконтролировать. Мне самому будет некогда этим заниматься. Переговоры важные, и нельзя допускать небрежностей. Понимаете?

– Понимаю, – киваю как китайский болванчик. Потому что на самом деле я вообще не понимаю, при чем тут я.

– Не могли бы вы прийти завтра пораньше, чтобы все проверить и подготовить переговорную?

Удивленно смотрю на мужчину. Он что, правда просит меня? Ведь мог бы просто приказать, как начальник. Сейчас Вадим Дмитриевич выглядит уставшим и невыспавшимся, и мне неловко отказывать в помощи. Тем более что для меня это и правда несложно. К тому же мой отказ может спровоцировать его, а меня вполне устраивают перемены в его поведении относительно меня.

– Но я никогда не занималась чем-то подобным, – осторожно отвечаю, высказывая опасения.

– Можете проконсультироваться с Ириной, – говорит он, снова отвернувшись. – Полагаю, простуда не помешает ей рассказать, что и как надо будет сделать.

Понимаю, что разговор окончен, и покидаю кабинет. Каждый новый день приносит мне все больше сюрпризов. А новый начальник – вопросов. Его поведение разительно отличается от того, что я ожидаю. И пока просто не понимаю, как себя вести. После слов Артура о брате я была уверена, что тот продолжит добиваться своего. Но такая перемена пугает даже больше – ведь это может быть хитрым планом.

Нервно смеюсь своим же мыслям. Какой, к черту, план? Разве стал бы такой мужчина, как Громов, заморачиваться ради такой, как я? Вот уж вряд ли. Скорее пришел бы, нагнул над столом и трахнул бы. Это куда больше в его стиле.

Дома все же решаю позвонить Ире. Если переговоры и правда важные, то мое незнание может сыграть дурную роль. А в итоге это выльется новыми проблемами.

– Привет, Мариш, – сипло отвечает подруга.

– Привет, ты как?

– Да температура, чтоб ее! – раздается глухой кашель. – Надеюсь, хоть тебя не заразила сегодня.

– Вряд ли. Я чего звоню – расскажи, что нужно к завтрашним переговорам у Вадима Дмитриевича.