1 Мы поселились на вершине Капитолийского холма... - один из семи холмов Древнего Рима, исторический центр города.
2 ...к Римскому Форуму - общественно-политический центр Древнего Рима.
3 ...базилика Юлия - в базилике Юлия (54 н.э.), самой большой в Древнем Риме, собирался сенат.
4 Бернини Джовани Лоренцо (1598-1680) - итальянский скульптор, художник, представи-тель барокко. К числу его творений принадлежит колоннада на площади перед собором Св. Петра в Риме.
5 ...базилику св. Климента - одна из построек раннего христианства (IV в. н. э.), обнару-женная под церковью XII в.
6 ...св. город Вифлеем - палестинский город, родина Иисуса Христа.
Когда мы вошли в церковь, службы не было. Мы осмотрели мозаику и спустились вниз в обществе нескольких случайных туристов. Впереди нас шел с фонарем монах и говорил по-французски с итальянским акцентом, указывая на фрески:
- Вот... На стенах надписи седьмого века...
- Вот... Христос, благословляющий по греческому обычаю...
Его монотонный голос странно и тоскливо звучал под сводами. Мы покорно следовали за монахом и рассматривали фрески, не столько восхищаясь их красотою, сколько благоговея перед их древностью. Но вдруг и я, и Вера остановились, пораженные и взволнованные одним чувством - тем волнующим, острым, беспокойно сладостным чувством, которое рождается в сердце, когда видишь шедевр, отразивший твою мечту, повторивший твой сон, который ранил когда-то твое сердце. Это была фреска в нише - Мадонна с Иисусом на руках. Часть фрески погибла. Едва-едва сохранились очертания фигуры Богоматери и облик Христа; но лицо Вечной Девы, заключенное в византийскую корону и окруженное золотым нимбом, было дивно и загадочно, прекрасно и нежно.
- Глаза! Какие глаза! - прошептала Вера, касаясь рукою моей руки.
Я обернулся и вздрогнул. Рядом с Верою стояла другая женщина. Глаза этой незнакомки были тождественны с глазами Мадонны.
То, что Вера обратила внимание на это поразительное сходство, исключало возможность истолковать мое впечатление как случайную иллюзию. И, однако, какое-то странное и неприятное подозрение мгновенно возникло у меня в душе. В чем я сомневался: в том ли, что это сходство в самом деле так очевидно для всех, или в том, следует ли обращать внимание на сходство, столь непонятное и странное? "Хорошо ли, - думал я, - придавать значение этому случайному совпадению? Мастер VI века, писавший Мадонну, верил в ее чудесную непороч-ность, а эта женщина, несмотря на поразительное внешнее сходство, по-видимому, вовсе не свободна от земных страстей". Как будто подчиняясь какому-то внушению, я обернулся и стал пристально разглядывать незнакомку. Да, это были те же черты, та же строгая линия бровей, тот же овал подбородка, те же пылающие загадочные глубокие глаза, обведенные темно-синими кругами, и тот же, наконец, рот... Но в то же мгновение я вдруг понял, чем отличается лицо незнакомки от лица Мадонны.
Незнакомка чуть-чуть улыбнулась. И лишь эта едва заметная улыбка, лукавая и двусмыс-ленная, нарушала тождество двух женских лиц, в жизни и на фреске,- двух лиц, так неожидан-но возникших передо мною в этой подземной церкви, при мерцающем свете восковой свечи.
Все эти мысли мгновенно пронеслись в моей душе. Незнакомка заметила, какое впечатле-ние она произвела на меня и на мою спутницу.
- Посмотрите наверх, господа,- забормотал на своем итальянско-французском языке монах, указывая на фреску над аркой, - вот Христос, окруженный ангелами и святыми...
Незнакомка вздрогнула почему-то и выронила из рук бедекер1. А когда я поднял его, она, краснея, сказала по-русски:
- Благодарю вас.
При выходе из базилики мы познакомились. Эта женщина, чье сходство с Мадонною так изумило меня и Веру, оказалась русскою дамою, путешествующей по Италии в обществе своей старой родственницы, которая, по ее словам, осталась на этот раз в отеле, потому что чувствует себя не очень хорошо. Когда мы расстались, сообщив друг другу наши адреса, я поспешил поделиться с Верою моим впечатлением, и она сказала, что не менее, чем я, изумлена этим сходством нашей соотечественницы с образом Вечной Девы, пригрезившейся четырнадцать веков назад какому-то итальянскому мастеру.
- Но как странно улыбается эта русская, - сказала тихо Вера.
И я ничего не ответил ей тогда, но я почувствовал, что наша встреча неслучайна и что улыбка эта будет фатальной для меня.
1 ...бедекер - слово "бедекер" стало названием путеводителей: Карл Бедекер (1801-1859) основал в 1827 г. издательство для выпуска путеводителей по разным странам.
III
На другой день на Piazza di Spagna мы встретили графиню Елену Оксинскую - так звали нашу новую знакомую. Вера предложила ей поехать с нами за город по Via Appia к катакомбам св. Каликста1. Она тотчас же согласилась. Эта поездка сблизила нас. И вот начались наши странные свидания втроем - в галереях, театрах, музеях, базиликах и виллах... Неожиданная нежность Веры к графине, жизнь которой нам совсем была неизвестна, смущала меня, и я даже предостерегал ее от сближения с этой загадочной женщиной. Но и сам я испытывал на себе влияние ее чар, и были минуты, когда у меня являлось желание бежать из Рима, чтобы не видеть графини Елены, ее двусмысленной улыбки, ее таинственных глаз и тонких рук, нежных и бледных, как лилии.
1 ...катакомбам св. Каликста - катакомбы - подземные помещения естественного или искусственного происхождения, использовались во II-IV вв. н. э. ранними христианскими общинами, вынужденными скрываться от преследований властей. Некоторые катакомбы украшены богатыми росписями.
Графиня Елена очаровала нас, однако, тою непринужденностью, которая свойственна настоящим аристократам, чьи предки в течение многих веков привыкли к личной свободе и к счастливому обладанию сокровищами мировой культуры. Но я до сих пор не могу понять, как она при ее высоком уме, тонком вкусе и прекрасном образовании могла примирить свой аристократизм с явной благосклонностью к одному ничтожному и лживому человеку, о котором я должен рассказать сейчас, чтобы выяснить мое отношение к событиям, связанным с именем графини Оксинской.
Сеньор Николо Джемисто был тот человек, дружба которого с графиней Оксинскою казалась мне странной. Нередко видел я графиню в обществе ее тетки, дряхлой старушки, едва ли способной мыслить здраво, и этого неприятного мне Джемисто, австрийского венгерца, присвоившего себе почему-то итальянскую фамилию.
