«Ничего, – облегченно подумал он. – Главное – обошлось».

«Фу-у-у, обошлось! – выдохнул в это время неизвестный, прислонившись в светлом плаще к пыльному столбу. – Но… что ж он обо мне думал???»

Сон в президиуме

Вице-спикер депутатского собрания от оппозиционной фракции Алексей Александрович Индюков стал Валерием Витальевичем Шеиным. Не фамилию в паспорте поменял через ЗАГС, а натурально перевоплотился в председателя правительства области. Как произошло такое переселение душ, науке пока неведомо, но сбылась давняя голубая мечта Индюкова.

Подкатил новоявленный Шеин к «белому дому» на персональной машине. Идет по коридору, все с ним почтительно здороваются. Мелочь, а приятно – Индюкова тут всерьёз не воспринимали. Осмотрел кабинет: ничего, гораздо просторнее прежнего. «Но ремонт всё равно надо будет сделать, несолидно мне в старых интерьерах сидеть».

Долго радоваться не пришлось: началось совещание по проекту бюджета на будущий год. Открыл папку – в глазах зарябило от цифр. Поелозил в кресле, выпил водички, чтобы успокоиться. Раньше общими фразами обходился. «Но то Индюков был, а я Шеин», – успокоил себя председатель-оппозиционер.

Стал вспоминать партийную программу. «Сколько у нас намечено шагов к светлому будущему?» Не припомнил точно, подозвал личного помощника. Хорошо, что хотя бы одного смышленого оставил, остальных шибко умных давно уволил. «Это же не я увольнял, а Индюков», – мысленно уточнил нынешний Шеин.

Примчался помощник, принес брошюрку с серпом и молотом. Когда-то сам экс-Индюков так резво бегал: то помощником, то партийным депутатом при старших товарищах из обкома, листовки с критикой режима разносил. Наконец добегался. «Хотя каким депутатом-помощником? Я не Индюков, а Шеин».

Полистал. «Требуем повысить… Настаиваем на увеличении… Необходимо наращивать…» Одна агитация, тезисы брали с потолка. Ладно, мелочиться не будем. Достал ручку с золотым пером. Так, дадим денег селянам, местному самоуправлению, молодёжи… Короче, как можно больше на всё.

– Не многовато расходов на себя берем? Доходов не хватит, – осторожно заметил главный финансист.

– Я счетоводом второго разряда был, знаю, – возразил премьер. «Индюков был, не я», – запоздало пронеслось в голове.

– Давай не на пять, а на пятьдесят процентов расходы увеличим. И миллиард на офицеров запаса подкиньте, я сам после сборов офицером числюсь, – распорядился теперешний Шеин.

– Где же взять? – поразился финансист.

– Откуда я знаю? Поищите! Кто из нас финансами ведает, я или вы?

Пригорюнился подчиненный.

– У меня брат в Москве депутат Госдумы, без пяти минут уполномоченный по правам животных. Если что, через него решим вопрос, – утешил его Шеин-Индюков.

«Чёрт, вырвалось как неудачно. Это у Индюкова брат в Госдуме, а я Шеин. Всё равно решим как-нибудь».

– Завтра доложите о результате! – скомандовал красный премьер.

Так и надо руководить. Главное – не колебаться.

Потом он принимал делегации. Приветствия Индюков читал, как привык, по шпаргалкам. Всё равно несколько раз запнулся на слове «дифференцированный». Для восстановления сил отобедал прямо в кабинете. А затем в здании наступила странная тишина. Абсолютно все помощники запропастились куда-то. «На протестной работе», – сообщила секретарша.

– Где-где? Кто отпустил?

– На митинге они, теперь это так называется.

«Я их сам всегда отправлял, когда был вице-спикером, – осознал Алексей Александрович, ныне Виталий Валерьевич. – Я? Нет! Шеин я, не Индюков! Какая протестная работа?» Выругался: ну и нелепое же словосочетание. Потом припомнил – это ведь цитата из его собственной листовки.

Побегал в одиночестве по кабинету – одышка началась. Даже позавидовал подтянутому, спортивному Шеину. «Тьфу! Шеин – это я. Точка!» Глянул на часы: скорее бы домой…

Под окнами тем временем поднялся шум. То был митинг, на который ушли все его помощники. Пришлось и премьеру выйти на улицу, а бумага для шпаргалок в «белом доме», как назло, кончилась. И купить не на что – бюджет не утверждён. За бюджет на этот год не голосовал вице-спикер Индюков и других депутатов призывал. «Гад этот Индюков, такую свинью мне подложил. Стоп, это я Индюков. Или всё-таки Шеин?» Люди без зарплат остались, ответа требуют.

Премьер откашлялся, поправил прическу. Толпа гудит, напирает.

– Товарищи! Знаю ваши нужды…

А что дальше? Надо выкручиваться.

– Наш губернатор…

«Ой, зря про губернатора брякнул, я же системная оппозиция». Закрыл рот и сообразил вроде.

– Индюков виноват, не я! У него… то есть, у меня почетные грамоты есть, – понял, что сморозил не то.

Проснулся он в президиуме, весь в холодном поту.

– Тише ты, Алексей Александрович. Не храпи, в микрофон слышно, – сказал ему на ухо сосед.

«Как хорошо, что я не в правительстве, – с облегчением подумал вице-спикер. – Всё-таки трудно быть Шеиным, если ты Индюков».

Воин света

Блогер Чушкин откинулся в необъятном кресле на колёсиках и удовлетворённо покивал сам себе. Пост вышел на славу. В одном абзаце длиной в полтора листа прежней машинописи он доказал, что дыру в обшивке орбитальной станции провертели американцы. Правда, его приятель Пылесосов, выпускник политеха, а ныне индивидуальный предприниматель, усомнился, что подобное возможно в открытом космосе. Однако блогер отступать не привык.

–Ты, брат, в политике ничего не смыслишь, – пробормотал он и проигнорировал совет приятеля не влезать в сложную тему.

Чушкин писал обо всём. Этому его обучили на факультете изящной словесности ещё в ту пору, когда любой работник пера считался подручным партии. Основным рецензентом тогда были органы госбезопасности.

С началом перестройки Чушкин мигом сменил генеральную линию. Правда, в успешные публицисты из-за нехватки способностей не выбился, поэтому бегал на митинги за демократию и гласность. К его досаде, хлебные должности с депутатскими мандатами достались более ловким коллегам. Капиталов Чушкин тоже не нажил, ибо дар бизнесмена в нём начисто отсутствовал. Поэтому после краха социализма он стал завсегдатаем уже других митингов – под красным флагом.

На информационной арене его не было видно и слышно, пока не стало общедоступным дьявольское изобретение ЦРУ в виде Интернета. Оказалось, писать можно что угодно, не оглядываясь на рецензентов. И Чушкин набросился на капитализм, как лев на антилопу.

– Ты того, аккуратнее был бы, что ли, – периодически говаривал ему Пылесосов, но блогер только распалялся.

Для украшения персональной страницы (от заграничного слова «аккаунт» его передёргивало) Чушкин подобрал изображение богатыря в древнерусском шлеме. Герой с бородой мужественно вглядывался в зарево пожарищ.

От этой картинки Чушкин млел. Псевдоним он себе придумал соответствующий – Светлозар. Впрочем, с героем его роднила только борода. У Чушкина она даже была длиннее, и в ней регулярно застревали остатки пищи.

Питаться блогеру приходилось часто, для поддержания массы тела. При власти эксплуататоров он раздался так, что с трудом пролезал в дверь. Раз в неделю посещая торговый центр, Чушкин набирал полную телегу пивных банок и закусок. Пыхтя, он толкал её к выходу, где дежурили охранники-церберы, и мысленно цедил:

– Устроились тут, сволочи…

Со временем блогер вообще перестал выбираться куда-либо, кроме как за едой и бодрящим напитком. Уборку в квартире он производил дважды в год, при смене сезонов, притом довольно поверхностную. Так что жилище Чушкина быстро стало походить на берлогу неандертальца.

Чушкину было некогда отвлекаться на мелочи. Он бился за возвращение самого передового строя.

– Всех на чистую воду выведу! Всех! – клялся он в монитор.

Жил Чушкин, получая пособие по состоянию здоровья, которое исхлопотал через знакомых. Кроме того, сдавал в аренду квартиру, доставшуюся ему по наследству. В налоговую инспекцию об этом доходе он не заявлял. Жены и детей, подрывающих бюджет, у Чушкина не было.