Карела (недовольно): Э - э! Родные! Какой такой "валить"?! Вы должны его подвесить на суку за ноги и тремя-четырьмя ударами по деревянной башке выбить из нее остатки денег. А его задача, соответственно, деньги не отдавать до последнего.

Базилио (мечтательно): А когда оно настанет - "последнее"? . .

Карела: Явно не в этом акте (имеется ввиду действо, происходящее на Корчмовской сцене - прим. Ред) Ему эти деньги еще закапывать. И "бре-ке-кекс"... Забыли про это?

Кто-то невидимый из зала: Там, вроде было "крекс, кекс, секс"...

Помреж: Кто сказал?! (все молчат) Вот так всегда. В угоду модным течениям коверкаем бессмертные произведения! Я вам дам щас "секс"...

Все молчат. Никто не хочет сознаваться в таком откровенном издевательстве над классикой.

Карела: Выпускайте Буратино!

Сильные руки помрежа выталкивают Буратино-Хелсинга на сцену. По всему видно, что тот отчаянно трусит, но старается виду не подавать. Остатки бабла заблаговременно засунуты в рот, челюсти сжаты. Ку-Клукс-Клановцы без лишних разговоров бросаются на него, "Шмайсер" в руках Базилио издаёт неприятный клацающий звук.

Базилио: Где бабки, дубина!?

Алиса: Да во рту у него. Толстого не читал?

Базилио (ворчливо): По сюжету положено спросить, я и спрашиваю. Моя б воля, я его сейчас без лишних разговоров на табуретки пустил.

Карела: Экий у нас Базилий жестокий! (деловито) Верёвку-то не забыли?

Клановцы (хором): Не-а! Вот она!

Становится ясно, что линчевание неизбежно, как неизбежны дожди летом. "Буратино" сереет, как небо перед грозой, Базилио начинает прилаживать петельку на торчащем из стены суку , напевая при этом песенку из мультфильма "Конёк-Горбунок":

Базилио: Я верёвочку плету...

Помреж: Это вроде не из данной пьесы...

Карела: А! (машет рукой) Ну, из "Горбунка". Главное - в тему и по смыслу подходит.

von Kesselberg (просыпаясь и окидывая происходящее мутным взглядом) Так. Что тут происходит?

Кто-то из зала: Буратину вешают, герр администратор!

von Kesselberg: Насмерть?

Карела: Не-а. Пока только за ноги, с целью отъема денег.

von Kesselberg: Да, кстати! Бабки откуда?

Помреж: Сам дал.

von Kesselberg: (оглядываясь по сторонам) Серьезно? И много?

Карела: Не жмись. По сюжету, как положено. Пять тугриков. Один они уже пропили в таверне. Сейчас будут выколачивать остатки.

von Kesselberg: Ну, тогда ладно. А этот? (кивает в сторону Буратино) Всё уже решено? Повторит подвиг Муссолини?

Все смотрят в сторону обречённого и неожиданно замечают отсутствие оного на сцене. Под шумок и препирательства административной части с творческой Главный Герой ухитряется скрыться от греха подальше. Теаработники в бешенстве:

Карела: Упустили!!! Где такой типаж еще найдем?! А какой Буратина-то славный был...

Помреж: ... по пояс деревянный!..

von Kesselberg: да по какой, к псу, пояс?! Весь он был деревянный, целиком!.. Где еще такого дурака найдем, а?! Я вас спрашиваю (пронзительно глядя на присутствующих)...

(продолжение следует)