— Как?

— Ты можешь ненавидеть Малфоя сколько угодно, писать о нем гневные тирады в своем блокноте, но тебе нужно узнать, какого черта он оставил все на Забини и переехал в это Мерлином забытое место. Поговори с ним, в конце концов.

— Ты вообще разговаривала с Малфоем? — спросила Гермиона. — Как ты себе это представляешь? Прыгающая поганка интереснее, чем он.

— Кажется, ты не понимаешь, насколько мне наплевать на твои слова, — фыркнула Джинни. — Да он же в школе с тебя глаз не сводил.

— Это не смешно, Джин.

— По мне видно, что я смеюсь? — она указала пальцем на свое серьезное лицо. — Я не шучу, Гермиона, поговори с ним. Да и, к твоему сведению, наблюдать за вами в Хогвартсе было самым тоскливым моментом в моей жизни.

Гермиона сделала большой глоток и позволила элю скользить по ее горлу. Вкус оказался не таким отвратительным, как предполагалось. Она постучала пальцем по барной стойке, давая понять, что ей нужна еще порция и свежая бутылка сливочного пива, затем снова ненадолго огляделась.

Возможно, Джинни была права и ей следовало расставить все по своим местам. Проживая напротив, у нее были все шансы наладить более дружелюбные отношения, чем когда они учились в школе. Драко, судя по всему, не собирался первым идти ей навстречу. Он вообще игнорировал ее. Она могла бы, например, позвать его прикрутить лампочку или помочь поменять занавески. В любом случае, о чем бы Гермиона его ни попросила, Малфой, в силу своего раздутого эго, точно не смог бы отказать. Мысль медленно разворачивалась перед ней, как рулон старого пергамента.

Время за разговором летело незаметно. Молодые люди время от времени угощали их выпивкой, но желудок Гермионы не готов был справиться с таким количеством эля, поэтому она любезно отказывалась, хотя Джинни не упускала возможности угоститься за чужой счет. Она растерянно слушала подругу, пытаясь собраться с мыслями, и сделала большой глоток. Между лопатками неприятно зудело от ощущения чужого взгляда, но, каждый раз оборачиваясь, Гермиона не находила никого подозрительного.

Проблема с Малфоем состояла в том, что она не могла перестать о нем думать.

Но она очень старалась.

— Мне нужно выйти, — неожиданно произнесла Гермиона, когда Джинни делилась еще одним неудачным свиданием Рона.

— Все в порядке?

— Да, просто дай мне минуту.

Отмахнувшись от встревоженного взгляда Джинни, Гермиона поцеловала ее в щеку и потащилась к выходу из паба. Кого она пыталась обмануть? Ей не интересны очередные попытки Рона найти девушку своей мечты, она больше не могла слушать о тренировках по квиддичу, где Гарри и Джинни проводили все свое время. Она устала ходить на свидания и отказываться от новых знакомств. Гермиону накрыла такая печаль, что она тяжело и глубоко вдохнула вечернюю прохладу, подставляя покрасневшие щеки легкому ветру.

Проклятый Малфой.

Гермиона перевела на паб тяжелый взгляд. За круглым обшарпанным столом в укромном месте сидел не кто иной, как Драко со своей спутницей, и спасительная полутьма надежно укрывала их от посторонних глаз. Симпатичная брюнетка смотрела на Драко такими очарованными глазами и так откровенно пыталась задеть его руку своей, подбираясь по столу аристократичными пальчиками, что у Гермионы перехватило дыхание, а в животе завязался один большой узел. Вот кто был причиной ее паранойи. Гермиона перевела взгляд, наполненный смесью ненависти и страха, на Драко, боясь увидеть ту самую лукавую ухмылку, которую он использовал при общении с ней, и неожиданно удивилась случившейся перемене — его лицо оставалось спокойным, слегка отстраненным, губы плотно сжаты в тонкую линию, а взгляд обращен на то место, где минутами ранее сидела сама Гермиона.

Глупое сердце растаяло и тихо запело.

Ей нужно было успокоиться, прежде чем идти обратно, но стоило представить, как Малфой после вечерних посиделок приведет эту девицу к себе в квартиру, будто специально откроет нараспашку окна и будет вытворять с ней те вещи, о которых Гермиона могла только мечтать, как злость накатывала волнами и топила в море разочарования. Прислонившись лбом к стене, ей хотелось выть от беспомощности. Кровь гулко стучала в ушах.

— Долго собираешься стоять здесь и кормить комаров? — Малфой, неожиданно оказавшийся рядом, почти улегся ей на спину. — Уизли начинает беспокоиться.

Почему-то сейчас ее совсем не волновала дистанция, и Гермиона, слегка повернув голову в его сторону, почувствовала малфоевское дыхание на своей щеке.

— Уходи, Малфой, — пробормотала она. — Видеть тебя не могу.

— Уверен, это из-за того, что ты не сводишь глаз с моей квартиры. Ты хотя бы спишь ночами?

Гермиона резко развернулась и уставилась на самодовольную индюшиную рожу Драко. Она готовилась услышать от него насмешки, поэтому смущенно отвела глаза в сторону, размышляя, как давно он знал о ее пристрастии. Вот только внезапно довольное выражение лица Драко сменилось искренним любопытством, а в серых глазах промелькнуло нечто такое, отчего коленки Гермионы едва не подогнулись. Он не пытался над ней подшутить, только терпеливо ждал ответа, и Гермиона смущенно ляпнула:

— Только когда ты не водишь своих девиц.

На губах Драко вновь появилась ухмылка.

— Существуют Заглушающие чары, Грейнджер. Их изучают на четвертом курсе.

— Вот именно, Малфой. Если бы ты меньше пытался насолить Гарри при каждом удобном случае, то, может быть, смог бы выучить их на расширенном курсе, раз знал, что в будущем они тебе пригодятся.

Челюсти Гермионы сжались так сильно, что стало больно.

— А ты забавная, Гермиона, — хмыкнул Драко. Ее имя в его устах прозвучало как оскорбление. — Первые дни я думал, что мне показалось, но когда ты стала расхаживать в нижнем белье перед окнами, при этом так соблазнительно покачивая бедрами, я пришел к выводу, что это приглашение.

— Приглашение? — фыркнула Гермиона, хотя от волнения ее бедное сердце ускорилось. — Да я лучше поцелую жабу, чем тебя.

— После школы ты так и не научилась врать.

Из Гермионы словно вышибли весь воздух. Платье стало тесным и слишком сильно сдавливало грудь. Стоило наклониться, как ее подружки любезно поздороваются с Драко. Как бы Гермионе ни хотелось остаться еще ненадолго, она понимала, что была не в состоянии нормально разговаривать с ним, и процедила сквозь сжатые зубы:

— Тебя ждет спутница. Хорошего вечера.

Внутри клокотала настоящая ярость. Как же она ненавидела этого идиота. А еще бешено ненавидела все, что заставляло ее испытать такое унижение перед ним. Драко нагло схватил ее за руку, пытаясь остановить, резко развернул к себе, тревожно вглядываясь в ее лицо.

— Почему с тобой так сложно разговаривать? Я пытаюсь наладить соседские отношения, но ты стала куда более упертой, чем Поттер. Всегда знал, что твое общение с ним до добра не доведет.

Не обращая внимания на то, как ее сердце забилось от его прикосновения, Гермиона выдернула руку из крепкой хватки, но вместо того чтобы уйти, как намеревалась, сделала шаг на его территорию.

— Может быть, это потому, что ты эгоцентричный сноб?

Сердце Гермионы забилось еще сильнее, когда ее оскорбление заставило Драко наклониться, глядя на нее сверху вниз. Она попыталась сопротивляться, но предательские глаза скользнули и остановились на приоткрытых для ответа губах.

— А ты — безумно упрямая ведьма, которая не знает, что такое личное пространство.

— Гад! — Гермиона с силой толкнула его в грудь, но приставучий кретин одним ловким движением, наверняка натренированным на слизеринских девчонках, притиснул ее к кирпичной стене, удерживая запястья. — Пусти!

Гермиона с ненавистью смотрела в ледяные глаза в тщетных попытках найти пути отступления, но он только крепче прижал запястьем чуть выше грудной клетки, навалившись всем телом. Одна часть лица скрывала тень, а другая — подсвечивалась мягким светом уличного фонаря. В темных зрачках отражалось ее испуганное лицо, и Гермиона, невольно засмотревшись в знакомые черты, еще больше разволновалась. Она мечтала об этом со времен школы. Драко стоял так близко. Так волнующе близко.