Эд тихонько вздохнул и тоже направился в холл, хотя его рука осталась на шее, рассеянно массируя мышечную ткань. Когда он дошел до кухни, то быстро опустил руку и приклеил широкую веселую улыбку.

***

Наконец, настал день ужина с родителями и Оливером. Лори был так взвинчен, что боялся, как бы не взорваться.

Они поехали на машине Лори, но Лори так нервничал, что Эд обхватил его руки и предложил самому сесть за руль. Они ехали через город, и на полпути Эд протянул руку и положил ладонь на бедро Лори.

— Мы не обязаны этого делать, — сказал он.

— Обязаны. Только, пожалуйста, не принимай мою мать близко к сердцу. Она действительно хочет как лучше. — Лори вздохнул и глубже погрузился в кресло и крепче сжал ладонь Эда. — Хотя присутствие там Оливера может помочь. — Он прикусил губу. — Или сделать еще хуже.

Эд сжал его руку.

— Хочешь развернуться?

Лори сжался в ответ.

— Нет.

Когда они приехали, Оливер уже был на месте и поприветствовал их на крыльце.

— Твоя мать на кухне, гремит фарфором. Она уже разбила три тарелки, — он сказал это небрежно и подмигнул побледневшему Лори. — Все будет хорошо, мой мальчик. Почему бы вам двоим не зайти внутрь? На улице очень холодно.

Лори же был уверен, что на кухне холоднее, но все равно вошел, таща за собой Эда.

— Спонсор здесь?

Однако Оливер отошел слишком далеко и не услышал вопроса, так что Лори пришлось осмотреться самому. Он видел Кристофера и собственного отца, услышал, как мать ходит по кухне. Больше в доме никого не было.

Эд молчал. Он постоянно вертел головой, осматриваясь. В машине он не казался недовольным, да и сейчас тоже. У него был решительный взгляд оленя в свете фар. Лори подумал о восьми миллионах причин, по которым эта встреча может обернуться катастрофой и всерьез задумался, не схватить ли Эда за руку и не вытащить ли его обратно за дверь.

Но Оливер забрал их пальто, поэтому они направились в гостиную, где отец Лори и партнер Оливера сидели в мягких креслах, не разговаривая друг с другом. Альберт Паркер читал газету, а Кристофер изучал свои ногти. Но когда Оливер подошел к нему, улыбнулся и протянул руку через спинку кресла, чтобы невзначай скользнуть вверх по ноге. Он встал и тепло пожал руку Эду, когда их представили друг другу. Лори держался в стороне, но Оливер бросил на него взгляд, и тот ринулся представлять отцу Эда. Но успел только открыть рот, как Альберт поднялся сам и удивленно уставился на Эда.

— Маурер. Ты Эд Маурер. Ты играл за «Дровосеков!»

Теперь уже Лори ошарашенно смотрел на него.

— Ты… ты его знаешь?

— Знаешь его! Черт возьми, нет. Но я был там, когда он упал. Господи, не могу поверить, что ты стоишь здесь передо мной. — Он протянул руку. — Ал Паркер.

Эд, не менее удивленный, но пришедший в себя быстрее Лори, пожал Алу руку.

— Рад познакомиться с вами, сэр.

— Я только иногда хожу на игры, но люблю смотреть футбол. Всегда любил. Поехал к вам на игру со старым деловым партнером, у которого были билеты на лучшие места. Ты играешь до конца, парень. Насколько я помню, ты даже пытался встать и доиграть, прежде чем тебя привязали к носилкам! — Отец Лори широко улыбнулся и с энтузиазмом похлопал Эда по спине. Он выглядел так, словно открыл печенье с предсказанием, и вместо ожидаемого банального совета, нашел стодолларовую купюру. — Ехать сюда из города долго и холодно. Думаю, тебе хочется чего-нибудь выпить. Предлагаю совершить набег на мой кабинет.

Эд взглянул на Лори, который не сводил с него глаз. Ал потянул Эда за собой, и он ошеломленно улыбнулся и, прежде чем исчезнуть в коридоре ведущем в кабинет, помахал рукой.

Лори, моргая, повернулся к Оливеру.

Оливер рассмеялся и сел рядом с Кристофером.

— Минус один.

Лори почувствовал себя странно преданным, но попытался стряхнуть это чувство.

— Где спонсор, Оливер? — спросил он.

Оливер натянуто улыбнулся.

— Вообще-то, сегодня здесь только мы. — Он выглядел смущенным. — Если уж на то пошло, спонсоры мы с Кристофером. В основном я хотел, чтобы ты помирился со своей матерью.

Лори долго смотрел на него.

— Ты меня подставил?

Кристофер наклонился вперед и предложил Лори бокал вина.

— Выпей чего-нибудь, милый.

Лори пил и одновременно кипел от злости. Постановка. Никакого спонсора вообще, просто подстава от Оливера. Он ничего не сказал, а залпом выпил один бокал вина, потом другой.

Он увидел Эда только тогда, когда Кэролайн позвала их к столу, и тогда же за этот вечер первый раз увидел ее. У матери было слишком вежливое лицо. Похоже, она тоже не горела желанием мириться.

Когда они вошли в столовую, отец Лори все еще болтал с Эдом. Отчего Лори так удивился, что они поладили, он не мог сказать. Наверное, потому что знал, что отец любит спорт. Вот кто был его отец. Человек, который читал газету, смотрел спортивные передачи и подвозил его на репетиции танцев. Человек, который никогда прямо не показывал сыну своей неприязни к тому, чем он занимался и даже к тому, кем тот был. Но отец никогда не принимал его с распростертыми объятиями. Буквально. Лори пожимал ему руку всякий раз, когда выходил из дома. И сейчас Лори вспомнил, что в последний раз отец обнял его, когда он уезжал в Хореографическую школу. И даже тогда это было неловко и вынужденно, Кэролайн заставила.

А вот он Ал Паркер с горящими глазами, увлеченный так, что даже пугало Лори, настолько все это было чуждо этому человеку. По-видимому, с Эдом он вновь переживал знаменитые футбольные матчи. Кроме того, они обсуждали планы посмотреть вместе «Суперкубок». Самым странным и, к его удивлению, самым болезненным было то, как отец прикасался к Эду. О, это было как будто случайно. Случайно. Но он был там и замечал, что это было преднамеренно. Ал изменился, он наслаждался своим гостем, и Лори не был уверен, что когда-либо видел подобное раньше. Но, с другой стороны, разве у них на ужине когда-нибудь присутствовал спортсмен, да еще и совершивший такой подвиг: пройдя ад и едва не ставший паралитиком?

Они сели есть. Мать пыталась вызвать злость Лори, задавая острые вопросы о Центре и его работе, желая знать, как Мэгги восприняла новость. Но он отвечал коротко и ровно, слишком занятый наблюдением за Эдом и отцом, чтобы позволить спровоцировать себя. Свет. В глазах отца действительно горел свет, и Лори был одержим им. Его всегда безразличный отец не был безразличным. Ему нравился Эд. Ему очень нравился Эд, хотя он и знал о нем только то, что тот играет в футбол. И когда Кэролайн попыталась перевести разговор на Эда, расспросить его о работе и заставить принизить его статусом безработного, Ал проникся и этим. Шутил об обстановке в офисах и всей этой «чертовой политике», как будто они были единственными в комнате. И это все еще больше расстроило Лори.

Неужели отец не понимает, что это не просто друг Лори, с которым они вместе преподают? Что Эд его парень? Его парень-гей! Он хотел сказать: «Знаешь, папа, я позволяю ему трахать меня в задницу, и он также сосет мой член. Иногда мы сосем друг другу члены одновременно. Представляешь?»

Но нет. Отец знал, что Эд — его парень. Кэролайн позаботилась бы об этом. А значит, у отца никогда не было проблем с его ориентацией, как всегда тихо предполагал Лори.

Это была просто его мужественность — вернее, ее отсутствие.

— Итак, вы пришли в себя и решили, что будете работать на благо общества? — спросила Кэролайн, и прежде, чем Лори успел сказать ей «нет», Эд оторвался от Ала и, сияя, ответил за Лори:

— Да, это так, — сказал Эд. — Для начала, я думаю, что мы станцуем танго, но надеюсь уговорить Лори научить меня еще нескольким стилям.

— Мы? — повторила Кэролайн ледяным тоном.

Эд нахмурился, глядя на нее в замешательстве.

— Да, мы. Лори и я — на благотворительном вечере для Центра.

Оливер и Лори буквально вздрогнули в унисон, когда Кэролайн повторила: