- Ну, по-моему, работа не слишком тяжелая, - заметил я.

- Не тяжелая, верно. Но главное наказание - скука. Мне, правда, выдали телевизор, но принимает он плохо. Единственная программа, на которую я еще как-то могу настроиться, без конца повторяет один и тот же сериал "Я люблю Люси". Еще таким, как я, удается раз в неделю посмотреть бейсбольный матч, но всегда тоже один и тот же - "Филлиз - Ред Соке", состоявшийся в парке Фенуэй в 1982 году. Я его помню наизусть и буквально по минутам пересказать могу.

- Что ж, Говард, - задумчиво молвил я, - все это действительно ужасно, но помочь я тебе ничем не могу. Увы! Постарайся уж как-то сам себе помочь. А засим желаю тебе удачи. Прощай!

- Погоди! - возопил Говард. - Не просыпайся! Я же свой сигаретный паек за десять лет вперед отдал, чтобы в твой сон попасть! Ты очень даже можешь помочь мне, Том! Да и себе заодно, кстати.

- Что ты хочешь этим сказать, Говард?

- А вот что: ты мог бы сделать из этой истории рассказ и продать его в какой-нибудь журнал. Тебе хорошо заплатят, уверен! А я прошу лишь упомянуть в этом рассказе мое имя. Даже такое упоминание в аду ценится немало. Я надеюсь, что это даст мне возможность выбраться наконец из своей вонючей комнатушки и переехать в коттедж, хотя коттеджи и расположены в такой местности, которая больше всего напоминает Кейп-Мэй в дождливую погоду. Это существенно более высокая ступень; и мне придется сортировать уже не гравий, а полудрагоценные камни; и я получу доступ к двум телевизионным каналам и смогу каждое воскресенье смотреть игру НФЛ, а не один и тот же бейсбольный матч. Это, конечно, немного, но при моем теперешнем положении и такая жизнь мне кажется раем. Том, обещай, что выполнишь мою просьбу!

Он смотрел на меня умоляюще. Время, проведенное в аду, явно ему на пользу не пошло. Он выглядел утомленным, нервным, исхудавшим; в нем одновременно чувствовались и напряжение, и апатия. Наверное, так и выглядят люди, оказавшиеся на самой низшей ступени адского общества.

- Хорошо, Говард. Я напишу. А теперь, пожалуйста, отправляйся обратно. Счастливого тебе пути! Лицо его просветлело; он воскликнул:

- Так ты обещаешь, правда? Да улыбнется Сатана твоим рецензентам! - И он исчез.

Вот почему я сел и написал этот рассказ. Впрочем, в действительности-то мне хотелось отомстить наконец своему дорогому покойному шурину! Вы же видите, я нигде не упомянул его настоящего имени. Я был уверен: теперь он обречен вечно сортировать гравий и жить в убогой развалюхе.

Да, если честно, таково было мое первоначальное намерение. Но потом я смягчился. Это была бы отличная месть, но я не мог позволить себе мстить мертвому! Еще куда ни шло - мстить кому-то до могилы, но потом... Нет уж! Вы можете смеяться, но я глубоко убежден: мы, живые, обязаны помогать мертвым чем только можем.

И я протянул своему шурину руку помощи. Итак, его настоящее имя Пол В.Уитмен, он погиб на Сикактус-драйв, 2244, Майами-Бич, Флорида. Я прощаю тебе, Пол, все то зло, которое ты причинил мне и Трейси. Возможно, мы бы с ней в любом случае расстались - даже и без твоей помощи. И пусть благодаря моему упоминанию о тебе ты получишь сносное жилье и столь желанный телевизор, по которому раз в неделю сможешь смотреть настоящий футбольный матч!

А если случайно встретишься с моими старыми школьными дружками - Мэнни Клайном, погибшим во Вьетнаме в 1969 году, Сэмом Тайлором, умершим от инфаркта на Манхэттене в 1971 году, и Эдом Московицом, убитым и ограбленным на Морнингсайд-Хейтс в 1978 году, - скажи им, что я о них спрашивал, чем, надеюсь, обеспечил некоторые приятные перемены в их теперешней жизни.