– Конечно, Светлана, вам наша школа очень понравится, – ревностно глядя влюбленными глазами на гостью – он даже мысли не допускал о расставании – начал высказывать свои аргументы «за» за работу именно в их сельской школе Валерий.
Они заговорили с новой силой о достоинствах жизни в селе, о легкости работы в сельской школе, потому что «Классы-то малокомплектные»! Валентина устало и равнодушно смотрела на оживленную беседу двух людей. Ей казалось, что она обоих не знает. Девушку понятно, но мужа! Валя его не узнавала. Вдохновленный, даже какой-то одухотворенный взгляд не отрывается от лица собеседницы, глаза блестят, голос низкий, грудной, завораживающий. Валера сидел сияющий, помолодевший. И даже не помнил, что за столом есть еще один человек. Валя думала, что не помнит, чтобы с ней он когда-либо был таким счастливым из-за общения с ней. Он, конечно, бывал счастлив, но по другим причинам. Потому что родился сын, потому что дочь пошла в первый класс и училась только на отлично, потому что получил высшую квалификационную категорию, когда поставили директором школы. Но нет, он не бывал счастлив просто разговаривать с ней, со своей женой. Они так давно и прочно знали друг друга, что между ними почти не было романтических проявлений любви.
Наверное, мы больше друзья, чем любовники, обреченно пришла к неутешительному выводу Валя. В голове было пусто. Она тяжело присела за стол, оперлась на сплетенные за пальцы руки и задумалась. События менялись, приближались перемены – это было отчетливо ясно в свете изменений, которые происходили с ее мужем на глазах. Эта стремительность и пугала, и давала какую-то иррациональную, подспудную надежду на что-то неизвестное, другое, на жизнь. Внутри женщины начало зреть решение, неуловимое, неоформленное в слова и образы, просто как неясное томление.
Ее на секунду отрезало от мира, отключив зрение, слух, обоняние. Она воспарила в невесомой пустоте, странно свободная от всего: от прошлого, будущего и настоящего. И когда мир вернулся со своими тяжелыми звуками, яркими красками, особенно запахами еды и незнакомого парфюма, Валя захотела исчезнуть. Не из мира, а из душного болота однообразных будней, от тяжелого повседневного труда по большому хозяйству, полному домашних животных, которые все зависели от нее, и, наконец, от неблагодарного мужа. От ответственности за все это, а особенно от ответственности за благополучие семьи. Туда, где всего этого не будет, а будет то, что дает желание и силы жить: дети, друзья, любимая работа, легкий быт.
Не придя ни к какому оформленному решению, Валентина вышла на кухню, чтобы увидеть, что мужа с гостьей там нет. Этот факт нисколько ее не тронул, она не кинулась искать их по всему дому. Усмехнулась своим мыслям и, тихо напевая от тихой печали по прошлому, стала убирать со стола. Минут через пятнадцать появился Валера, странно покрасневший и нервный. Спросил, как дела в хозяйстве, и вышел во двор, сказав, что хочет затопить баню. Он был странно немногословен и замкнут с нею. Человек, который раньше не мог остановить словесный поток при встречах после разлук, не захотел побыть с женой и двух минут.
Валя поставила вариться мясо на бульон для борща, и тоже пошла на огород, надо было прополоть сорняки, которые появлялись с рекордной скоростью. Валера бестолково перемещался по двору, проверяя сараи, гараж, курятник. Затопил баню и подошел к Вале, склонившейся над грядкой моркови, и начал выговаривать за недостаточно чисто убранный навоз, за отсутствие достаточного корма у кур, за входную дорожку, как раз две недели не видевшую метлы.
Валя на него не смотрела и методично вырывала из земли с корнями растения, и про себя жалела этих бедняжек. Вполуха слушая мужа, она предавалась мыслям, которые текли в ее голове без ее участия. О растениях, которым не повезло назваться сорняками, и которых безжалостно приходится уничтожать. Хотя они ни в чем не виноваты, только тем, что проклюнулись и выросли там, где человек постановил расти моркови и луку, но ни в коем случае не лебеде, цикорию, осоту. Не так ли безжалостны мы ко всем тем, кто в данный момент нам не нужен, не интересен, не полезен? Можно отодвинуть, выкорчевать из сердца, выбросить из жизни. Упрекать в лени, в недобросовестности, не пожалеть, а добить.
Не добившись никакой реакции от жены, раздраженный мужчина пошел в баню добавить дров в печь. «Туда тебе и дорога», про себя усмехнулась Валя. Она перешла на грядки лука. Домой не хотелось. Там отдыхала Светлана.
Пришлось все же идти в дом и наготовить на ужин разносолов. Пышки с чесноком к борщу, греческий салат, маринованные огурчики, помидоры, мясная нарезка ждали на столе проголодавшихся людей. Светлана вышла к ужины из комнаты Ангелины, обворожительно улыбнулась Валентине, спросила, не нужно ли чем помочь, и услышав отрицательный ответ, села за стол по приглашению хозяйки. Валеры еще не было, и женщины сидя напротив начали неспешный разговор. Валя узнала, что Светлана пять лет работала в соседнем небольшом городке, районном центре, что ей 27 лет. Из-за конфликтной ситуации с родителями ученика пятиклассника решила уволиться с прежнего места работы. Прочитала на сайте Работа.ру объявление о поиске учителя математики в сельской школе и решила поехать, съемное жилье не держало, а мужа у нее нет, чтобы разрешение спрашивать. В РОНО молодую учительницу приняли с распростертыми объятиями и поручили заботам директора школы, который как раз приехал на повышение квалификации в город. Светлана казалась скромной, рассказывала просто, о конфликте с родителями ученика не распространялась. А Валя не спросила. Спросила только, где жить собирается. Девушка объяснила, что собирается снимать дом, который с давних времен принадлежит школе, ей обещали это в РОНО, потому что жить с чужими людьми ей не хочется. Да сейчас и бабушек таких не осталось, которые постоялицу подселят к себе в дом.
Школьная квартира, как называли дом рядом со школой, где лет десять никто не жил, была бревенчатой, двухкомнатной избой с печным отоплением. Так как все жильцы оттуда быстро съезжали, никто из директоров, ни прежних, ни нынешних не удосужились провести газовое, или хотя бы электрическое отопление в тот дом. Теперь, как предполагала Валя, это упущение в работе директора будет быстро исправлено. Валера быстро управится.
Наконец, зашел разрумянившийся Валерий, и с порога сообщил, что баня готова, скотина покормлена, осталось только расслабиться и отдыхать. Настроение у него было на подъеме, от давешней раздражительности и следа не осталось.
Вечером, когда все намылись в бане, выпили чаю с травами, Валерий сказал, что завтра начнут с коллективом учителей приводить в порядок школьную квартиру, где Светлана будет жить. На том все разошлись спать.
С раннего утра Валя быстро расправилась с повседневными делами, с дойкой коровы, Валера всю скотину покормил, а корову отогнал на пастбище. Позавтракали и разошлись по своим работам, Валера со Светланой в школу к восьми, Валя на почту, где работала начальником почты и по совместительству бухгалтером, два в одном. На почте две девчонки операторы, а по совместительству почтальон и уборщица, ее сразу разговорили, про настроение спросили:
– Чего такая смурная, Антоновна? – Бойкая Анечка сразу приметила ее подавленное состояние. – Валерий Степаныч-то всю ночь спать не давал, видать. Невыспавшаяся пришла.
– Какое там спать не давал, гость у нас, – улыбнулась Валя своим девчонкам. – Не один вчера приехал, учительницу привез в школу, пока у нас живет. Светлана Андреевна зовут.
– Что за сюрприз, что за человек, красивая, молодая? – Вопросы девушек посыпались как горох из мешочка, развязанного неаккуратно.
– И красивая, и молодая, а как человек кто, сказать не могу. Не разобралась еще и сама. Давайте работать, Потом почаевничаем, поговорим.
На обед Валя пришла домой, но кроме нее никто не явился. В школьной столовой видать обеды для учителей начали готовить, пока идет подготовка школы и кабинетов к новому учебному году. Тем более, сегодня субботник затеяли. Целый день Валину голову не покидали тяжелые мысли. Но она решила понаблюдать и пока ничего не предпринимать. После этого внутреннего решения ей стало гораздо легче. Женщина с удивлением обнаруживала в себе титаническое спокойствие, как будто она не проживает эту свою жизнь, а участвует в ней как в кино. Вроде и обида, и эмоции, но будто нарисованные, картонные. «А может любовь ушла? И не было ее, была привычка?» – задавала она себе вопросы, и не находила ответы. Жизнь без Валеры ей казалась пустой, но ведь она другого и не знает. Подумала, что пороть горячку не стоит, жизнь покажет, что дальше делать. В чем она была уверена, что скандалов от нее не дождутся, не станет она бесплатным развлечением поселковым кумушкам.
