– Слуга царю, отец солдатам, – подмигивал он в зеркало. Царем он мнил себя, а солдатами, соответственно, немногочисленных подчиненных. Таких, как Петрищев.

***

В каждой жизни каждого наступает тот самый неловкий момент, когда Вселенная становится бесконечной. И в ней есть все, что только возможно себе представить. Любая, самая дурацкая ерундистика. Вроде свалки историй. На нее и отправлялся скромный сантехник Василий Петрищев в те дни, когда врал про запой. Не ради праздного любопытства, разумеется, а по вызову. Началось это на первом году его работы в ЖКХ. Петрищев отдыхал дома после изнуряющей схватки с канализационной трубой, и вдруг раздался звонок. Пронзительная трель его зазвучала прямо в голове у Василия. От неожиданности тот подпрыгнул и завопил: Алло!

А мог бы сменить угол зрения.

***

– Хуем по лбу не дало? – учтиво осведомились в ответ. Сантехник в ужасе схватился за голову.

– Прошу прощения за глупую шутку, не мог удержаться. Я, видите ли, раньше работал в прачечной, а до того в министерстве культуры…

– Ааааа!!!! – что есть сил завопил Петрищев, -голоса в голове! Голоса!!!!

– Не голоса, а голос, – поправил Василия невидимый собеседник. – Успокойтесь, нам нужна ваша помощь. Как профессионала и специалиста. Расслабьтесь, будет немного щекотно.

Василий хотел возразить, что его профессиональная деятельность осуществляется через начальника ЖКХ или по записи у секретаря, но слова застряли у него в горле. А потом он почувствовал… Представьте, что вы за один миг рассыпались мелким песком по ветру и тут же собрались заново. Вот примерно это сантехник и ощутил. И еще было щекотно до икоты. Перестав икать, Петрищев обнаружил, что квартира его тоже осыпалась, но собралась во что-то совсем уж невообразимое. Там, где положено находиться потолку, зиял звездами космос, а вокруг, куда хватало глаз, громоздились кучи. Вид они имели инфернальный и стремились в бесконечность. Между этими кучами катались туда-сюда огромные колобки.

Петрищев, разинув рот, наблюдал, как один из колобков остановился напротив кучи, будто примериваясь, прикидывая, как оно, затем разделился на две половины, словно арбуз. Нижняя половина подлезла под кучу, верхняя плюхнулась сверху, и куча принялась стремительно уменьшаться, пока вовсе не исчезла. Половинки колобка сомкнулись, и он, как ни в чем не бывало, покатился дальше.

– Свалка историй, – торжественно объявил голос в голове Петрищева.– Добро пожаловать.

– Каких историй? – спросил потрясенный сантехник.

– Охуительных! – снова не удержался от глупой шутки голос. – Простите. Всех, которые были, есть и будут. Великолепное зрелище. Поглядите, какие страсти кипят!

– Я вижу лишь кучи и колобков.

– Самую суть, значит, – присвистнул голос.– Уважаю!

– Может, мы по-другому как-нибудь пообщаемся? – попросил Петрищев. От свиста у него зачесались уши.

– Конечно, – согласился голос, и перед сантехником возник начальник ЖКХ.

– Объясню вкратце, – продолжал он тем самым голосом, что до этого звучал у Василия в голове.– Эти кучи – истории, а колобки их поглощают. Внутри колобков истории перемешиваются и выходят.

– Куда?

– Туда, откуда прибудут сюда. Слышали поговорку: Истории повторяются? Ну вот они и повторяются. Только в других местах, и с другими. Для этого они должны быть съедены колобками, перемешаны и исторгнуты.

– Ладно, – сказал сантехник. – А вы кто? За порядком следите?

– Я это все и есть.

– Значит, про министерство культуры и прачечную наврали?

– Почему наврал? Одно другому не мешает. Вот я сейчас с вами разговариваю и одновременно торгую синими резиновыми ковриками в одной далекой галактике.

– Зачем?

– Этак мы ни к чему не придем, – начальник ЖКХ вздохнул точь-в-точь как настоящий, – А затор, тем не менее, стоит.

– Что же, сами не можете? – ехидно спросил Василий, – Вы ж на все руки. И коврики, и прачечная…

– Хуячечная, – передразнил лже-начальник, – Могу, но душа не лежит. А работу надо с душой делать. Так что, приступайте.

– Отказаться нельзя?

– Можно. Только вам потом будет совестно. В заторе сейчас страдают и портятся прекрасные истории. Рептилоид Андромед не встретит и не влюбится в прекрасную Жопоногу. У них не родится сын и не станет величайшим диктатором во вселенной. Народы не будут под ним стонать. Крысенок Федор не нагадит в суп, семейство Лопоуховых не отравится, не придет к ним доктор Коновалов, и не вспыхнет между ними запретная страсть. Единорогу Суке не сядет на рог бабочка, не взмахнет крыльями, и на другом конце света не разразится метеоритный дождь и не уничтожит цивилизацию. На обломках этой цивилизации не расцветет новая, прекрасная и ужасная. А хромоногий песик Муха не найдет своего человека. И котенок Черномордик…

– Достаточно, – перебил Петрищев, – Против котенка Черномордика у меня нет аргументов. А хромоногий песик – вообще удар ниже пояса. Показывайте ваш затор.

– Вот те нате хуй в томате, – хохотнул лже-начальник.

Разлился у ног Василия радужной жижей и потек, указывая направление. Сантехник двинулся следом и очень скоро обнаружил затор. Очертаниями он напоминал навозный шар, внутри которого бурлила студенистая вязкая масса. От нее веяло паникой, страданием, недоумением и канализационной трубой. Той самой, с которой Василий недавно сражался и победил.

– Хммм, – почесал затылок Петрищев, – И как его пропихивать, и главное, куда?

– Посмотрите с привычного для себя угла зрения, – булькнула радужная жижа.

Василий послушался. Возникший перед его взором фаянсовый, лаконичных форм унитаз, развеял последние сомнения. Петрищев засучил рукава и устремился в его недра. Спустя некоторое время он вынырнул, исполненный гордости за хорошо проделанную работу. Радужная жижа обрела облик начальника ЖКХ и сердечно пожала сантехнику руку, пообещав новую встречу.

Так и повелось. Примерно раз в три месяца в голове Петрищева раздавался телефонный звонок, и сантехник отправлялся на свалку историй ликвидировать очередной затор. Он привык к дурацким шуточкам Свалки, и иногда даже откликался на предложение сказать «триста», чтобы доставить тому удовольствие. Свалка радостно восклицал: отсоси у тракториста!, краснел, извинялся, но в глазах его плясали озорные огоньки.

Однажды он рассказал Василию о его предшественнике.

– Хороший специалист, но уж больно инициативный. Все хотел систематизировать. Фильтры на входе и выходе поставить, сортировку организовать, колобков закрыть в загон и кормить по расписанию, чтоб жрали не все подряд, как придется, а строго сбалансированные отобранные ингредиенты. А это уже не свалка, а фабрика-кухня.