– Она всегда… так ездит. Сейчас вот должна… не дозвониться…

– А ну перестаньте сейчас же! – Виктор не терпел плачущих женщин.

Он сказал это чересчур резко, и Валя мгновенно встряхнулась и престала завывать.

– Что вы устроили? Чего панику разводить раньше времени? – теперь он говорил чуть мягче. – Сказали же вам – в центре глушат мобильную связь. В котором часу она начинает?

– В девять.

– Накиньте ещё полчаса на панику и толкотню – пока там, пока до работы доберётся, и тогда уже… – Виктор осёкся. – А пока – хватит. День не успел начаться, а уже голова трещит.

Зоя Васильевна кивнула Виктору и накапала Валентине корвалола. Запах мигом разнесся по всему техбюро. Виктор распахнул форточку. Небо было бесконечно спокойным и гладким. Солнце, как ни в чём не бывало, катилось по проторенной борозде. Лёгкий ветер трепал листву на березе. В голове не укладывалось, что в какой-то паре километров тысячи людей носятся в панике, наверняка крича, и боятся всего на свете, и отчаянно пытаются убежать от этого страха; что сотни недвижно ждут, пока их рассуют по пакетам и вытащат на поверхность, будут часами собирать разорванную плоть, чтобы показать безутешным родственникам.

Виктор смахнул муху, прогуливающуюся по его макушке, и вернулся за стол.

– Войны нет, а взрывы. Всё эти чёрные… Устроили демократии свои – вот и получайте! Проститутки, наркотики и чёрт его знает что ещё. Я…

– Татьян Иванна, да замолчи ты Христа ради, пока не огрела чем по голове!

– Что?

– Ни что! Городишь вечно! Вон, чертежи пришли тебе. Вот и работай.

Татьяна Ивановна обиженно уставилась в бумаги. Зоя Васильевна повернулась к Вите и покрутила пальцем у виска: «Совсем старуха поехала». Парень дежурно улыбнулся.

– Да всё хорошо будет, – словно опомнившись, буркнула Татьяна Ивановна. Валя снова расплакалась.

Скоро каждый обложился документами. Громко шелестела бумага. Но работа не ладилась. Все прислушивались к шёпоту приёмника.

Пришло сообщение от Оли. От звука рингтона все вздрогнули. Виктор отключил звук.

– Давай сегодня пива попьём?

– Ок. Где?

– В бильярдной.

Время тянулось медленно. Каждая секунда отдавалась в висках осточертевшей пульсацией, словно кто-то не прикрутил невидимый кран и тот каплет в напряжённой опустошительной тишине.

У Вали трижды звонил телефон. Муж, сын и зять тоже не могли дозвониться до Светы. Валя обрывала разговоры – нечего попусту занимать линию и зря мотать друг другу нервы.

В бюро стало неуютно. «А где в этом городе теперь уютно?» – хмыкнул Витя про себя. Происшествие расколотило скорлупу размеренного течения жизни. Мир стал жестоким и опасным, а люди – голыми, беззащитными.

Тишину нарушали только шумные перелёты мухи, безнаказанно курсировавшей по всему бюро. Раз или два заходили мастера. Говорили шёпотом – отравленный молчанием воздух сдавливал глотки. Уходили быстро, будто сбегали.

Виктор вдруг понял, что совершенно не беспокоится за Валину дочь. Среди его знакомых не было ни победителей лотерей, ни пострадавших в катастрофах. Везунчики и неудачники накрыты одной огромной банкой, в которую не пролезть извне простому смертному, но и оттуда не выбраться. Он хотел поделиться своими мыслями с Валей, но вряд ли такая сомнительная теория её успокоит. Скорее наоборот, она вспомнит всё неудачи, случавшиеся с дочкой с раннего детства, и только глубже убедит себя, что ребёнок погиб. Чёрт. Наверняка, сейчас её воображение раз за разом рисует взрыв, горы искорёженного железа, бетона и трупов, среди которых обязательно лежит её дочь. Мёртвая.

Виктор осторожно посмотрел на Валентину. Та сидела, прикрыв глаза. Под веками метались зрачки.

Подумать только – в её голове сейчас проигрываются десятки сценариев смерти собственного ребёнка. Света, разорванная взрывом в вагоне, теперь просто сгорала в нём, но вот она же, снова в огне, но уже на платформе, моментально превращавшейся в эскалатор, кишевший перепуганной толпой, в панке затаптывающей оступившуюся девушку… Виктор тряхнул головой, отгоняя слишком уж живые образы. Не хотелось бы сейчас оказаться на Валином месте. Его родные жили в другом городе.

Всё-таки, взрыв в метро – неоправданная жестокость. Сейчас люди слишком много путешествуют, и можно ненароком убить кого-то из своих родных и друзей. Кем надо быть, чтобы решиться на подобное?

Пухлые пальцы Елены крутанули верньер.

«…Представитель МВД заявил, что этот взрыв – не случайность. По предварительным данным две террористки-смертницы, ехавшие в голове и хвосте состава…»

Что-то в этой фразе зацепило. Зачем? Почему эти смертницы решили устроить теракт? Раньше понятно. Но война уже давно закончилась. С чего вдруг теперь? И каждый раз власти что-то ужесточают – и в прошлый раз, и в позапрошлый. Уже рамки на каждом шагу, менты везде. Что ещё они ужесточат? Да и как вообще случились предыдущие два взрыва? Ведь и тогда войны уже не было… Во всём этом была какая-то фальшь.

У Вали зазвонил телефон. Елена тут же выкрутила звук на минимум, и вместе с диктором заглушила всё бюро. Муха гулко пересекла комнату и примостилась на стопке чертежей на столе Зои Васильевны.

Валя снова рыдала. За рёвом невозможно было разобрать слов. На том конце дочь, видимо, пыталась её успокоить.

Напряжение мигом спало. Валя повесила трубку и продолжа плакать, не обращая внимания на окружившие её «Хорошо, что всё хорошо!» и «Ну вот, зря тряслась!» Громче остальных верещала Татьяна Ивановна.

Раздался громкий хлопок. Все разом обернулись на Зою Васильевну.

– Достала, тварина. Все утро жи-жи-жи, жи-жи-жи, – она стряхнула со стола прибитую муху.

Переполненная остановка сулила по-летнему потные автобусные объятия. До

бильярдной – всего пара остановок. Виктор решил прогуляться.

В бильярдной было прохладно и тихо. Над молчаливыми столами висели ослепшие лампы. Шумно работали кондиционеры, но от взвеси из суконного ворса и меловой пыли у Виктора моментально зачесались глаза и нос. В глубине зала маяком светились барная стойка и несколько столов-кабинок. Ольга была одна.

– Привет! – Оля поднялась ему навстречу и чмокнула товарища в щёку.

– Привет. А где кавалер?

– Кавалер в пролёте.

– Чего так?

Подошла официантка. Виктор заказал пива.

– Вызвали ещё с утра.

Выглядела Оля странно. Виктор не сводил с неё вопросительного взгляда.

– Да… просто пива захотелось. А одной как-то уныло. Вот и… Не смотри так – нормально всё, – отмахнулась девушка. – Разве что я… ну, в смысле, если Одинцов там зависнет – останусь без секса.

Официантка принесла пиво. Оля жадным глотком отхлебнула почти половину бокала.

– Что думаешь о взрыве?

Оля смотрела слегка сумасшедшим взглядом. Виктор поёжился.

– Хм… Да ничего не думаю. В отделе у тётушки дочка была в метро во время взрыва, – Оля округлила глаза. Виктор покачал головой. – Нормально всё… Но – веселье с самого утра. Слушай, твои-то все в порядке?

Оля вопроса не услышала.

– Как ты думаешь, кто организовывает эти теракты?

– Официальная версия вполне себе… – парень посмотрел на перекосившееся лицо Оли и осёкся. – У тебя есть более правдоподобный вариант?

Она не ответила: Виктор должен сам додуматься. Или не додуматься. Нужно было понять, насколько её выводы логичны.

– Зачем исламистам взрывать метро?

Виктору на шею набросили цепь недавних размышлений. Стало неуютно.

– Убивать неверных… – без особой уверенности сказал он.

– О’кей. Но мы же не воюем на Востоке. Да что там – вообще не воюем! Десять-двенадцать лет назад – да. Но теперь-то чего? Антимусульманские законы – тоже нет. То есть, зачем взрывать там, где тебя никто не трогает? Только улеглось всё, а из-за взрывов опять начнут гнобить всю их братию. А?

– Ну, допустим, есть что-то, чего мы не знаем…

– Насколько это реально при современных технологиях? Хоть где-то бы что-то, но да просочилось. Но ничего же нет!