Мы оба не знали, на что соглашаемся. Но не могли не согласиться.
– Сева, вы что-нибудь слышали про Треугольник Силы?
– Да, – неуверенно ответил я, – но это же заклинание крови.
– Разрушить подобное может только подобное, – пожал плечами Странник. – Мы с вами создадим Треугольник, заключив между его гранями Полину вместе с ее артефактом. И я попробую подчинить себе эгрегор.
– Как? – Маргарита обеспокоено коснулась руки наставника.
– Как и любой другой артефакт, эгрегор – всего лишь сгусток энергии, «ментальный конденсат», вместилище для сил тринадцати колдунов, участвующих в ритуале создания. Он обладает временно сконцентрированным зарядом. Стоит разорвать связь с тем, что питает артефакт, и он станет бесполезной безделушкой, красиво переливающейся на солнце.
– Но ведь не все так просто, верно? – протянул я, интуитивно чувствуя подвох.
– К сожалению. Если все получится, я избавлю Полину от воздействия эгрегора, это не так сложно, когда ты владелец артефакта. Ему, по сути, важно сличить только отпечаток души владельца, даже стихия колдуна не так важна. Поэтому и достаточно, что он просто почувствует присутствие Воздушного. Но, энергообмен эгрегора и человека неравноценен, и эгрегор всегда получает больше энергии, чем отдает. Сева, – вздохнул Странник, – вы должны будете не только вытащить Полину из иллюзии, где она блуждает, но и не дать ее душе окончательно расщепиться. Иначе мы рискуем потерять Водяную колдунью навсегда. Ваши души связаны сильным чувством. Ваша любовь, Сева, поможет Полине снова стать целой, она – та точка опоры, которая вернет ее в наш мир. Даже Маргарита здесь бессильна, как бы ни была крепка их дружба. Справитесь?
– У меня нет выбора.
Огненный кивнул, принимаясь объяснять Марго особенности создания Треугольника Силы. По задумке Македонова, она должна была подстраховывать его – не прилагая никаких усилий, просто позволить в нужный момент воспользоваться своей Силой. Я же должен был снова отправиться в лабиринт, чтобы разыскать любимую. Затем он достал из складок плаща березовую палочку. Разломив тонкую веточку, Странник заставил ее вспыхнуть с обоих концов, чтобы мы могли нанести руны на кожу. Береза была символом жизни и смерти, «осью мира», поэтому такой выбор не был случаен. Марго и Странник одновременно стали вычерчивать на ладонях руны: Краду, символ огненной стихии; Силу, символ единства; Мир, призванную защитить колдунов. Я же в это время острым концом обгоревшей палочки нанес на тонкие запястья любимой г-образную руну Леля, олицетворявшую ее связь со стихией Воды, и Опору, одну из самых сильных рун, дававшую связь со всеми богами сразу. Радуга, должная связать меня с ней в лабиринте, появилась у нас обоих в районе солнечного сплетения, как в месте концентрации Силы. Когда все было готово, мы встали вокруг бесчувственной Полины, образовывая равносторонний треугольник: я занял место у головы, Огненные – у ног. Македонов не зря использовал треугольник. Простая геометрическая фигура, любимая колдунами, несла в себе символ триединой природы вселенной: Небо, Земля, Человек; Свет, Тьма и Время; отец, мать, дитя; человек как тело, душа и дух. Равносторонний же треугольник символизировал завершение. Нам нужно было завершить все начатые ритуалы. Прекратить этот кошмар.
Странник начал нараспев читать заклинание на каком-то мертвом языке, а я просто ждал, закрыв глаза и изнывая от бессилия. Слушая его глухой голос, я почти стал частью вязкого тумана, самой Водяной магии, окружавшей нас, погрузившись в полусонное состояние, когда в темноту резко ворвался белый свет и затопил все вокруг. Что это? У Странника получилось? Нет, все слишком быстро… Еще не время! Еще не время, но хруст и электричество в костях не дают продолжаться этому полусну. И этот свет… Свет нового утра, свет новых времен, свет сбывшихся пророчеств. Я чувствовал треск суставов и сухожилий, хрящей, позвонков, жар руны на животе. Свет проступал сквозь древние глыбы, сквозь толщу породы, сквозь комья теплой почвы. Он двигался мимо белой точкой во тьме, а я старался успеть за ним. В нем мерцали сотни капель росы, в его лучах шептались громче и отчетливее подземные ручьи. И море где-то в глубине. Оно плескалось, бушевало, оно тоже чувствовало этот свет. Белая жемчужная точка двигалась, и все под ней металось, рвалось, но на поверхности, наоборот, замирало.
Время остановилось.
Я ощущал себя коршуном, оборотнем, чернокрылым существом с кровью нечисти. Мой взгляд больше не различал этого света, но сердце не осталось глухим. Сердце вело меня навстречу этой жемчужине, шепчущей мое имя. Деревья чувствовали этот свет, чувствовали его, как воду. А значит – я на правильном пути. И вот, еще один болезненный, вынужденный рывок, и кости с диким гулом сжимаются, уменьшаясь в размерах. Часть из них вовсе перестает ощущаться, будто бы их никогда и не было*. А затем темнота…
***
Комментарий к Часть 14
Коллаж к событиям истории: https://vk.com/club169284090?z=photo-169284090_456239021%2Falbum-169284090_255463957.
Ссылка на авторскую группу с обновлениями: https://m.vk.com/alicewinterclub
*Последний абзац включает в себя часть оригинального текста М. Козинаки, С. Авдюхиной из «Ярилиной рукописи», потому что я искренне убеждена, что эти небольшие кусочки, которые в книгах выделены жирным текстом несут в себе некий тайный смысл. Вспомнить оригинал можно здесь: https://everything.kz/article/23389215-belyy-svet-vorvalsya-v-temnotu-i-zatopil-vse-vokrug-chto-eto-eshche-ne-vremya-vremya-dlya-sna-eshche-ne-vre.
Подробнее про мистицизм Треугольника и значение рун можно почитать здесь: https://taynoe.com/treugolnik-znachenie-simvola/ и http://ezo.khabob.ru/node/122
========== Часть 15 ==========
Полина
От пережитого меня трясло. Судорожно всхлипывая, я прижималась к Овражкину, пока он успокаивающе гладил меня по спине. С каждым движением черноглазого колдуна, страх покидал мое измученное тело. Щеки горели, глаза ощутимо припухли, но я наконец успокоилась, перестала плакать и стояла уткнувшись в грудь родного человека, вдыхая его запах. Встретить Севу посреди этого кошмара было подобно глотку воздуха. Я и не осознавала, насколько сильно привязалась к нему.
– Почему ты молчишь? – прошептала я.
Но Воздушный оставался нем.
Отстранившись, я подняла на него глаза. Вроде все было правильно: все те же темно-каштановые волосы, те же веснушки. Но что-то было не так. Моя интуиция кричала об этом, и я никак не могла понять, в чем причина.
– Почему ты молчишь? – закричала я, ударяя его в грудь.
В ответ он лишь усмехнулся. Холодно, презрительно скривив губы. Страх накатил удушливой волной, я тотчас поняла, что кошмар отнюдь не закончился.
– Кто ты? Что это за место? – я толкнула дверь, через которую пришла, но она не поддалась. Тогда я бросилась к окну, но и оконные створки было не открыть.
– Маленькая, глупая Водяная колдунья, – протянул мужчина под личиной Севы. – Прекрати мельтешить. Это порядком раздражает.
– Помогите!
– Не пытайся кричать. Никто не придет тебя спасти.
Неизвестный колдун схватил меня за локоть, притягивая к себе, почти приподнимая над полом:
– Я сказал: прекрати мельтешить, – зло процедил сквозь зубы он, и от этого тихого голоса мне стало еще страшнее.
Я во все глаза смотрела на своего мучителя. Воображение сыграло со мной злую шутку. Я так хотела встретить Севу, что приняла за него первого же встречного. Сейчас я видела, что это не он. Кроме цвета волос, их ничего не роднило, а веснушки, привидевшиеся мне в полутьме, были лишь отблеском свечи. Чем дольше я смотрела на него, тем четче видела сходство со Странником. Но как… Не может быть…
– Кто… вы? – мое тело била крупная дрожь, я попыталась вырваться, но цепкие пальцы держали крепко.
Вместо ответа незнакомец лишь вздохнул, перехватывая мою руку за запястье. Одним взмахом он заставил массивные створки двери распахнуться и потянул меня за собой. Мы шли по тому же коридору, где я бежала, стараясь найти выход, но сейчас это место казалось еще более зловещим. Бархатные зеленые портьеры скрывали высокие французские окна. Я попыталась понять, какое время суток, где мы находимся, но заметила лишь сломанные рамы и выбитые стекла. Тяжелый бархат в этих местах едва заметно дрожал от ветра, старавшегося пробраться в дом. Когда-то молочно-белые стены сейчас рыжели разводами, казались насквозь промокшими, а висевшие на них бра трещали, то и дело вспыхивая сонмом искр. Двери и портреты, встретившиеся мне в первый раз, пропали, словно я очутилась в другом месте. Грязном. Сыром. В конце этого бесконечного коридора я видела арку, оформлявшую дверной проем. Черноволосый колдун, не выпуская моей руки, уверенно направился туда. Алые языки от зажженного в камине огня плясали на грязных стенах с оборванными обоями, через которые проглядывала деревянная обрешетка стен. Я всегда любила огонь, треск дров и запах дымка. Они дарили мне спокойствие и тепло. Но этот огонь пробирал до костей не хуже вьюги.
