– Вчера ночью меня озарила идея написать роман о дьяволе, который решил посетить нас, Россию.
– А что, вполне разумно, если раньше мы молились Иисусу, то теперь станем поклоняться дьяволу. Довольно интересный замысел, мне нравится.
– Я рад, что мой замысел понравился тебе.
Михаил хотел сказать еще о Сталине, который предстанет в его романе в образе Сатаны, но почему-то воздержался. Такая мысль была слишком опасной. Если о ней узнают в НКВД, то тюрьмы ему не миновать. Он доверял жене, и всё же… пока не стоит говорить. Когда Люси со своим бывшим мужем – публицистом и другими писателями, журналистами вернулись в Россию, то гуляли смутные слухи, что они как-то связаны с НКВД. Ведь именно это ведомство организовало их возвращение домой. Михаил верил Люси, иначе бы не женился на ней. «Возможно, другие имели связь с чекистами, но не она», – говорил он себе. «Будет лучше, – решил Булгаков, – если об истинном замысле романа никто не будет знать, пусть читатели сами догадаются. Сам сюжет должен привести их к этой мысли. Задача очень сложная».
– Я очень надеюсь, что этот роман принесет тебе славу, деньги. Мы купим свой дом, будем к себе приглашать известных людей, а летом отдыхать на берегу Чёрного моря. Это моя мечта!
– А для меня самое главное – я брошу свою работу в газете, и дома в своем кабинете, в тишине буду писать свои произведения. Есть уверенность, что с этим романом у меня всё получится, если коммунисты не станут мешать. Только это пугает меня.
– Избегай острых сцен, диалогов, если даже важно для тебя. И вообще, у тебя богатая фантазия, пиши про любовь, детективы, фантастику – люди любят такое, это быстрее принесет тебе славу, деньги.
– Деньги всем нужны, но я не хочу дешевую временную славу.
– Ты хочешь стать Достоевским, Толстым?
– Да, хочу писать, как они.
На это жена засмеялась, а Михаил ответил:
– Я знаю, ты не веришь в это, и все же я стану настоящим писателем, как наши классики.
– А мы это сейчас проверим. Я вижу, ты уже написал одну главу, ну-ка, прочитай, как тебе известно, во Франции я работала в литературной редакции и способна оценить текст.
– Ладно, только убери со стола кастрюлю и тарелку.
Ему хотелось узнать, догадается ли жена, что в образе дьявола по имени Воланд скрывается Сталин.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Михаил взял в руки лист и стал читать. Вдруг остановился и сказал:
– Название первой главы нужно изменить, пусть она будет называться «Никогда не разговаривайте с неизвестными». Тем самым я хочу намекнуть читателю, что в советской стране опасно говорить с незнакомыми людьми, кто знает, может быть, это агент НКВД, а ты ему сболтнешь лишнее – скажешь что-то плохое о правительстве. И тем более – с иностранцем, которых считают шпионами.
– То есть тонкий намек на нашу жизнь.
Писатель продолжил чтение и описал первых героев – редактора Берлиоза и пролетарского поэта Бездомного. Далее местность – это Патриаршие пруды – и погоду – невыносимую жару. И тут Михаил пояснил жене:
– Дьявол является во время небывалой жары. А почему людей не оказалось на Патриарших прудах – они боятся дьявола, – и чуть не выскочило слово «Сталин», – поэтому все скрылись. Никто не хочет встречи с Сатаной.
Далее Михаил рассказал, что Берлиоз заказал поэту Бездомному антирелигиозную поэму об Иисусе, и писатель тем самым намекнул, что в стране идет борьба против Бога. И в первых рядах этой борьбы должна быть пролетарская молодежь. Но вот беда – они малообразованны и пишут очень плохо. И ко всему – поэт Бездомный, который написал об Иисусе целую поэму, совсем мало знает о своем герое.
И тут Люси усмехнулась:
– Это очень забавная фраза: «Полное незнание вопроса, по которому Бездомный собирался писать». Ты здорово задел.
Булгаков продолжил читать: «И редактор, человек весьма образованный, был вынужден прочитать поэту целую лекцию, всячески доказывая, что Иисус не существовал, а то в поэме Бездомного пророк получился как живой».
– Какая сволочь этот Берлиоз, он умышлено толкает этого пролетария ненавидеть пророка.
– Ты верно заметила, сами рабочие не додумаются до такой гнусности. Всё это делает наша продажная интеллигенция, которая служит коммунистам. Тем самым она укрепляет их власть, за это получая приличные гонорары и почти бесплатное питание в ресторанах типа МАССОЛИТа.
– Читай дальше, это интересно.
Когда Булгаков описал внешность Воланда, жена сразу насторожилась:
– Это образ Сталина, ведь тот низкого роста?
– Нет! Да, Сталин низок, но не хромает, и у него нет золотых зубов.
Михаил сделал хитрый ход – лишь вначале указал на сходство со Сталиным и далее привел другие черты, которые не свойственны вождю. Однако первые приметы – это низкий рост – запомнятся сильнее, чем последующие, – решил про себя писатель.
– А трость у иностранца – с черным набалдашником в виде головы пуделя – ты это взял у Фауста? Там Сатана ходил с такой тростью.
– Очень верно заметила. Так и есть.
Затем Берлиоз называет этого незнакомца «немцем», а молодой поэт – «англичанином». Редактор был более образован и знал, что именно немцы помогли коммунистам деньгами, и те совершили переворот в своей стране. Для чего? Чтобы свалить Россию, которая входила в блок Антанта – противник Германии. Булгаков помнил, как в 1917 году оппозиционные газеты называли Ленина предателем, немецким шпионом.
Михаил стал читать дальше, и оказалось, что Сатана Воланд говорит с акцентом. И жена встревожилась:
– Сталин тоже говорит с акцентом?
– Но я же вначале сказал, что он немец.
Люси кивнула головой. И едва муж прочитал еще абзац, как снова заговорила:
– Мне понравился этот отрывок, где Бездомный, как всякий наш пролетарий, презирает иностранцев. Так оно и есть, коммунисты все свои неудачи в политике валят не на себя, а на врагов – капиталистов, иностранцев, шпионов. «Это они мешают нам жить, потому мы бедны». И простой народ верит.
– Как не верить, если каждый божий день кормят народ такими баснями. Даже Фома неверующий и тот поверил бы.
Михаил продолжил: «“Нет, он не англичанин…” – подумал Берлиоз, а Бездомный подумал: “Где это он так наловчился говорить по-русски, вот что интересно!” – и опять нахмурился». И тут Люси остановила его:
– Подожди, если Воланд так хорошо говорит по-русски, выходит, это наш человек? Это намек на какую-то личность?
– Нет, это просто дьявол, он может легко перевоплощаться. Да и ты думаешь, у нас нет своих дьяволов? Это обобщенный герой.
Едва писатель дочитал слова поэта Бездомного: «“Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!” – совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич», как Люси сказала:
– В нашей жизни такое становится обычным делом, если твои взгляды не нравятся коммунистам. Уже десяток профессоров сослали в Сибирь, не говоря о том, что двести ученых – цвет науки – еще при Ленине посадили на пароход и выслали за границу. Наверно, в душе эти ученые благодарят Ленина, иначе сейчас оказались бы в Соловках. Ты думаешь, редактор или цензор пропустит такое? Ведь они дотошно читают каждое предложение. Да и Воланд у тебя согласен с политикой коммунистов и чуть не кричит: «Именно, ему там самое место». Он случайно не член партии?
Булгакову хотелось крикнуть: «Ведь это же Сталин! Потому так говорит».
Муж и жена тихо засмеялись. И автор пояснил:
– Ведь это дьявол, его дело – творить зло, под маской добра. Если цензор уберет эти слова – пусть. От этого роман сильно не пострадает.
Михаил взял новый лист и стал читать о том, как Воланд вмешался в разговор редактора и поэта. И был удивлен, узнав, что они атеисты, как и многие россияне. Тогда встал вопрос: «Коль Бога нет, то кто управляет человеком?» – «Сам же человек управляет своей судьбой». – Воланд возразил: «Порой человек бывает внезапно смертен, так что же получается, если он хозяин судьбы, то сам себе устроил смерть? Или кто-то другой?» – «Если считать, что была случайность, скажем, кирпич упал на голову…» На что Сатана возразил, что кирпич сам по себе не может упасть, если кто-нибудь не толкнет его. То есть с умыслом. И далее Воланд предсказал, что Берлиоз умрет не своей смертью, а ему комсомолка Аннушка отрежет голову. А поэту Бездомному – что тот окажется в психушке. Так и случилось. Берлиоз направился к турникету, чтобы перейти трамвайную линию, и там очутился под колесами трамвая.
