Погоня

  Я любил встречать рассветы и закаты на вершине горы. Здесь было меньше радиации, чем в долинах. Свернувшись кольцами среди покрытых снегом валунов, и сверкая металлической чешуей то в робких, но задорных, то в угасающих, но ласкающих своим последним теплом солнечных лучах я чувствовал себя защитником этой горстки людей, которая выживала в тяжелом ежедневном труде в тысячах шахт, изъевших своими тоннелями нутро окружающих гор.

  Ядерная война навсегда загнала остатки человечества в глубокие подземелья: туда, где нет, уничтожающей все живое радиации. Только мхи и лишайники теперь заселяют Скалистые Горы.

  Молибден для прочной бронированной стали, не пропускающей радиацию, и все остальные химические элементы, добывались буровыми роботами. За ними присматривали, руководили и ремонтировали - киборги. Иногда робот или киборг теряли управление, и начинали крушить все вокруг себя. Вот тогда "на арену" выходил я, вооруженный лазерами, гранатометами, пулеметами и дисковыми пилами.

  Здесь, на вершине, задремав в засаде, я должен отважно защищать и от внешних врагов, но за всю мою многолетнюю службу ни одного нападения со стороны не было. Так и сейчас мою вахту прервал экстренный вызов: спустя всего 3 часа после прошлого побега в том же секторе еще один киборг-ремонтник подлежит немедленному уничтожению!!! Только видно окончательно свихнувшись, он пытался прорваться не на поверхность, а наоборот уходил в глубину, хаотично перемещаясь из стороны в сторону между тоннелями. Теперь вместо того, чтобы спокойно ждать сумасшедшего беглеца в засаде на поверхности, мне пришлось прыгнуть в ближайший люк и нестись "сломя голову" по подземным лабиринтам на другой край нашего Убежища.

  Преследование было изматывающим и тяжелым. Хитрый беглец знал множество лазеек и скрытых проходов, не обозначенных на карте. В итоге, мы оказались в таком глубоком тоннеле, что я потерял связь с Центром Управления. Интуиция уже нашептывала мне, что "что-то не так". Беглец, которого было приказано уничтожить на месте, не был похож на сумасшедшего, с закипевшими от монотонной работы мозгами. Был только один человек, который знал эти тоннели лучше меня, и мы не виделись с того самого кровавого дня начала нашей службы.

  Тьма окутывала этот заброшенный тоннель словно густой и липкий туман. Беглец резко остановился, замер и повернулся ко мне. Мои инфракрасные датчики, как будто дрожали. Она (я уже почти не сомневался, что это - она!) бросила в мою сторону цилиндр (граната?!?). Он пролетел несколько метров, упал с характерным стуком, и перестав вращаться, пронзил темноту световым клинком, развернув на стене какую-то видеозапись.

  Я уже давно перестал ловить ее в прицел, и пытаться пронзить лазером, стараясь только не отстать и догнать. Мы замерли в темноте, как и много лет назад, не хватало только нашего учащенного, прерывистого на страстные поцелуи и стоны, дыхания, разрывающего тишину. Я уже поднял вверх передний манипулятор, собираясь крикнуть: "Привет, Нэнси!". Но сначала навстречу мне полетел цилиндр, а затем она подняла вверх свой манипулятор и одним ловким движением откусила себе голову-шлем.

  Воспоминания

  Как и все в нашей немногочисленной школе, я не помнил своих родителей. Мы жили дружно, учились по-разному, но всегда радостно провожали выпускников, которых готовили к ответственной работе по управлению и ремонту различных буровых роботов. Это сложные агрегаты, которые требуют постоянного ухода и замены износившихся манипуляторов или двигателей. Уроки по ремонту роботов и занятия на тренажерах по ручному управлению многотонным роботом были для нас основными. Другие предметы были проще и на них не ставили оценок. Все шло своим чередом, мы взрослели и крепли, у нас не было имен, и выходя к доске, каждый называл последние шесть цифр своего индивидуального четырнадцатезначного номера, а потом я влюбился, и у меня появилось имя: она, лучшая ученица нашей школы, назвала меня Сид, а себя - Нэнси.

  Всё отошло на второй план - и друзья, и школа, и то, что проклятая ядерная война и радиация загнали нас навсегда в подземелье. Мы удирали с уроков, обманывали камеры и убегали далеко в лабиринты, растворяясь в их темноте и в друг друге. В этих бесконечных тоннелях и переходах мы открывали свои "воздушные замки" и "пещеры с пиратскими сокровищами", сбегали на "курорты с дивными пляжами" и "ходили по океанам", разгоняя босыми ногами неизведанные лужи в очередном заброшенном тоннеле.

  Там она впервые мне и призналась: все учителя нам врут! Я не поверил, и она открыла мне свой секрет. Нэнси лучше всех в школе играла в игру - "Правда или ложь". Она объяснила мне, что каждый раз, говоря правду или ложь, человек подает невербальные сигналы собеседнику. Они у всех разные, поэтому их сложно сразу вычислить. Сигналом может быть и сужение или расширение зрачка, жест рукой, ногой, подъем брови или поворот головы, вариантов очень много, но их можно определить, точно зная, что говорит в данный момент собеседник - правду или ложь. Так мы выяснили, что преподаватели скрывали от нас информацию о последней войне и о нашей будущей сложной и ответственной работе.

  Тот выпускной день, я уверен, каждый из нас помнил до мелочей: веселые лица, смех и внезапно застывшие лица наставников, когда мы, как и каждое утро до этого, гурьбой вбежали в учебный класс. Я запомнил досконально ее лицо: длинные ресницы, голубые глаза, мелкие веснушки и немного вздернутый нос, пухлые бантики губ, рыжие, непослушные волны волос и жемчужные зубы - при улыбке их можно было пересчитать почти все. Она как-будто светилась до того дня неподдельной радостью, я любил ее такой. Директор школы откашлялась и дрожащим голосом произнесла: "Сегодня мы выпускаем наших лучших учеников под номерами ..." Закончить фразу директор не успела, Нэнси заорала: "Бежим!", и кинулась к выходу из класса, но двери неожиданно распахнулись и двое или трое крепких мужчин схватили и спеленали ее кожаными петлями на палках. Я успел вскочить на стол и прыгнуть, пытаясь дотянуться до Нэнси рукой. Еще высоко в воздухе, когда я летел к своей любимой почти параллельно полу мимо ошарашенных учеников и учителей, кожаная петля туго затянулась и на моей шее...