– Дед, а ты чего прискакал?
– Не, ну интересно же
Далее манёврами с тралом командовал капитан. Орудие лова осторожно приблизили к грунту…тревожность момента нарастала…
– Так, … момент, … на лебёдке, внимание, … потравим ещё метров двадцать.
Трал коснулся грунта…
– Начинаем вдавливать в грунт, …травим ещё двадцать метров, …продолжаем…так, стоп.
Трал вдавили в грунт так, что от первоначального вертикального раскрытия в 70 метров осталось только 40. Риск был неимоверный. Район не исследованный. Полагались только на предварительное приборное обследование района. Эхограмма поискового прибора «Сарган» выписывала плавный ход грунта, без резких перепадов. Что и говорить, волновались все, придёт ли целым трал и что наловит…Поэтому, с учётом всего сказанного плюс отличнейшие показания, решили на первый раз тащить не более получаса. Наш же напарник, систершип «Капитан Телов», также с инспекторами из Чимботе на борту, благоразумно дожидался в стороне на расстоянии 4 кабельтовых, ожидая наших результатов. Начали подъём трала…через некоторое время, метрах в 200-х по корме зазеленела вода, и мешок полный рыбы всплыл. Осторожно начали подтягивать его к слипу траулера. «Колбаса», другого сравнения мешка, полного рыбы, Кондауров в данном случае не мог подобрать, извиваясь, плавно приближалась к корме судна. Когда его отчётливо разглядели, все были просто поражены, …улов за 30 минут траления был не меньше 100 тонн! Такого никому из присутствовавших на мостике в Тихом океане до этого видеть не приходилось. Это, во истину, было поразительно.
Ещё минут 40 брали мешок на борт, наконец, он на борту. Начали выливку рыбы в бункера под промысловой палубой. Капитан с мостика заторопился вниз, посмотреть, что же всё-таки наловили, хотя и так было видно, что это была отличнейшая крупная ставрида. Первый успех. Улов отличный, но чрезмерно большой. Больше трети пойманной рыбы пойдёт на муку, в такую жару улов полностью не сохранить. «Генералов» лёг в дрейф, «пережёвывая» свой успешный подъём. А его напарник «Капитан Телов» заторопился повторить подвиг собрата. Правда, учитывая наш опыт, вполне благоразумно решил пройти с тралом 15 минут и поднял в результате вполне удобоваримый улов в 50 тонн.
Со временем экипажи обоих судов наловчились и делали в сутки не более двух тралений. В промежутках, между которыми валялись в дрейфе, перемалывая (смысле перерабатывая) поднятую рыбу. Погода этих широт баловала. На море полный штиль. Жарит тропическое солнце. В большинстве случаев самого солнца не было видно, его скрывала дымка или, правильнее сказать, марево от испарявшейся воды океана. Но это отнюдь не делало его менее жарким и коварным. Уже через пару дней с начала промысла большая часть команды выстроилась в очередь к судовому врачу с обгорелыми спинами, руками и ногами. Наш лекарь хватался за голову…
– Придурки, ну право слово, придурки…Первый раз, что ли в тропиках? Бл@ть.
А через неделю буквально все уже загорели с ног до головы. Но на этом неприятности не закончились…С начала рейса на судне была включена установка кондиционирования воздуха во внутренних помещениях. Из-за перепада температур наружного и внутри судового воздуха команда начала болеть…простыли, с@ка! А на судне ведь как? Заболел один… и понеслось, как по цепочке… механизм понятен… кондишен всасывает для охлаждения воздух внутренних помещений, в том числе и заражённый бациллами простуженных моряков… фильтры, знамо дело, никто отродясь не чистил… и… пошло-поехало, … заражённый воздух пошёл по всем помещениям. …Чтобы пресечь эту беду, капитан приказал вообще вырубить кондиционеры в жилые помещения на несколько дней, пока судовой лекарь не искоренит заразу. Слава Господу, и её изжили. За это время механики, как могли, почистили фильтры установки, по трансляции была прочитана лекция о правилах грамотного пользования судовым кондиционером, подготовленная совместно врачом и старшим механиком. А прочёл её наш комиссар, первый помощник капитана Дука Владимир Фёдорович.
Дни проходили однообразно и, по мнению Игоря, даже скучно. Вахта, подхвата на рыбе в цеху, сон 4 часа или загорание на верхнем мостике. … Скукота, одним словом. … Уже через неделю все были по горло сыты этими самыми тропиками. Сыты этим влажным, вязким воздухом, насыщенным ядовитыми испарениями болот, тянувшихся с берега. Надо отметить, что спустя неделю «Генералов» и «Телов» мигрируя за рыбой на восток, оказались уже в 12 – 15 милях от перуанского берега, чуть севернее Чимботе, примерно на 7 градусе южной широты. Из-за этой дымки и берег не было видно. Вообще, все эти дни видимость составляла не более 5-6 миль. Полёты летучих рыбок, убегающих не понятно от какого хищника, стаи пеликанов (вот такая экзотика), вперемешку с чайками осаждавших траулеры, помечая их своим гуано, всё это первое время как-то развлекало моряков, но со временем стало рутинным, обыденным. Днём можно было наблюдать, как моряки у борта подкармливают рыбёхой прожорливых птиц, нагло бросающихся на угощение, выдирая его, буквально из глоток друг у друга. Одним из развлечений свободных от вахт моряков одно время была ловля пеликанов «на живца». К тонкому линю привязывали самодельный крюк, на который цеплялась в качестве приманки рыба, и самодельное орудие закидывалось через борт. Варварский способ, несомненно. Никакие увещевания на молодых, здоровых оболтусов не действовали. Положил конец ловли птиц случай с одним из молодых моряков, делавшим первый рейс в море. Сколько не говори придуркам – не наматывайте линь на пальцы, когда ловите рыбу, всё равно делают по-своему.
– Видимо, каждый должен сам пройти свой путь ошибок и наступить на свои собственные грабли – сделал философский вывод Кондауров, мрачно наблюдая с крыла мостика, как этот молодой болван, морщась от боли, зажав остатки вырванного из сустава пальца, нёсся к судовому врачу. Жалости, как ни странно, не было. Игорь испытывал почти садистское чувство удовлетворённой мести и был рад, что бедная птица наказала садиста. Жаль было пеликана, заглотившего наживку и вырвавшего линь у матроса. Бедняга, вероятно, был обречён, если не сумеет исторгнуть проглоченного живца из своего желудка. Этот случай и положил конец безобразной охоте за бедными птицами, виноватыми только лишь в том, что они тоже хотят есть и жить.
Дни текли однообразно. Большую часть времени Игорь, как и остальные специалисты, проводил на рыбофабрике, помогая матросам убирать, а другими словами, обрабатывать богатые уловы.
Выполняя программу научных исследований, по настоянию перуанцев траулеры через неделю покинули этот благословенный Господом район, и пошли поиском вначале на север до широты порта Чиклайо. На пятом градусе южной широты, ничего не встретив, направились параллельно берегу на юг. Миновали широты портов Трухильо, Чимботе, Лимы и добрались до широты порта Писко, где на 13 градусе опять наткнулись на показания ставриды. Но уже на глубинах 100 м. «Клондайк» был аналогичен предыдущему богатому району. Опять понеслось… вахта, подхвата, четырёх часовой отдых и далее всё по новой… по кругу.
В этом районе к лежавшему в дрейфе «Генералову» после очередного большого подъёма повадилось в гости семейство морских львов – отец и мать с детёнышем. Они подплывали ближе к корме судна, высовывали из воды свои головы и призывно глядели на моряков своими, почти человеческими глазами, выпрашивая угощение. В их глазах читался укор совести людям, в них, словно в зеркале отражалась мировая скорбь всех животных мира, когда-либо обиженных людьми. Ходячая, вернее плавающая совесть, бл@ть.
Но скоро, и они покинули район промысла «Генералова». А произошло после одного случая. Надо сказать, что этот район в восьми милях от берега был явно облюбован этими замечательными, умными морскими животными. Львы постоянно кружили вокруг советских судов, составляя им конкуренцию, охотясь за вкусной ставридой. Их головы и элегантные обтекаемые тела мелькали то тут, то там. Они дожидались подъёма трала, и когда мешок с уловом всплывал и подтягивался лебёдками к слипам судов, устремлялись к нему, пристраивались и ловко вытаскивали из объячейки рыбу. Иные, наиболее смелые, даже взбирались на него и плыли на траловом мешке прямо до судна. Лишь у самой кормы соскальзывали в воду, оглашая окрестности недовольным рёвом, чем весьма забавили моряков, внося разнообразие в монотонные будни.