Игорь предупредил об осторожности купающихся моряков и, кажется, вовремя. Один из них – матрос палубной команды, заметив красивый «парус», коротким энергичными «саженками» устремился к опасности. Игорь громким криком остановил его.

Появление физалий изменило планы. Загнав командами всех купающихся на борт, Игорь сам окунулся с борта катера и на этом сезон купаний в открытом море был закрыт, от греха подальше. Но искупаться в Саргассовом море успели все без исключения моряки «Генералова», даже механики, трудившиеся во главе с дедом в недрах машинного отделения. Те, также по очереди отметились в знаменитом море.

Кстати, вопреки громкому названию и информации, почерпнутой из приключенческих книг, больших зарослей водорослей-саргассов моряки так и не встретили. Попадались отдельные, хилые экземпляры, длиной 10-12 метров и только. А таких полей густых и плотных водорослей, в которых увязали бы корабли, как в романе Александра Беляева «Остров погибших кораблей» моряки, так и не видели.

Ремонт был закончен и траулер продолжил свой путь по направлению к проливу Ла-Манш без приключений и, к всеобщему удовлетворению, без штормов. Лето не обмануло моряков. Первые признаки плохой погоды они ощутили только уже у самого входа в пролив. Повезло, однако.

Что ещё вспоминается морякам, ходившим в рейсы в отдалённые районы промысла, так это сеансы связи с берегом. Которые надёжно обеспечивал радиопередающий центр Мурманского Тралфлота. Это сейчас, прости господи, всякие там «Вайберы», «Скайпы» и прочее, а тогда каждому судну выделялось определённое время и сроки на радиотелефонию с берегом. Такое время было выделено и БАТу – «Алексей Генералов». Моряки на борту знали о времени начала и заранее записывались у радистов, подавая им номера телефонов, по которым могли связаться со своими родными и близкими, не только в Мурманске, но и во всех городах Советского Союза, если на момент сеанса на берегу была возможность дозвониться до них. Со слов работников радиоцентра, Игорь знал, что магические слова – «С вами будет говорить море», действовали безотказно. Всегда такую связь с другими городами пропускали вне всякой очереди. Оно и понятно, везде ведь работали люди!

Моряки шли на заход в инпорт, а затем домой в Мурманск и хотели получить последние перед заходом наказы родных им людей, что из подарков привезти им из-за границы. Кроме того, чем ближе был дом, тем с большим нетерпением моряки ожидали встреч, это Кондауров и сам ощущал на себе. Ему хотелось уже прямо завтра, нет, сегодня обнять жену и дочь.

В день предстоящих телефонных переговоров нетерпение объятий родных ему людей ощущалось Игорем буквально на физическом уровне, как будто они были здесь, рядом, и невозможность сделать это сию минуту раздражало и угнетало штурмана. Да, это и была одна из оборотных сторон длительных рейсов и долгих разлук. Поэтому на связь с домом стремились попасть все. Начальник радиостанции был завален заявками моряков «Генералова». Он по-честному предупредил, что именно в этот день не все сумеют переговорить. Время, выделенное их судну, ограничено. Часть заявок удовлетворит в следующий раз.

Время сеанса наступило. Частота мощного судового радиопередатчика была настроена на волну Мурманского радиоцентра.

Моряки столпились в закутке рядом с радиорубкой. Толпа была плотной и мест всем не хватало. Двери помещения были широко распахнуты для притока свежего воздуха. Особенность такой связи в том, что моряк говорит с берегом в телефонную трубку, а ответ приходит в том числе и через динамики, так что переговоры слышат все, кто рядом. Кроме того, переговоры судна с берегом слышат все суда, настроенные на эту частоту. Сейчас заканчивались переговоры другого тралфлотовского судна, находящегося на промысле в районе Намибии. Но вот, настало время и «А. Генералова».

«Генералов», … Алло! Алло! «Алексей Генералов», …ответьте Мурманскому радиоцентру, … как меня принимаете? Приём?!

Далее последовала более точная настройка на частоту и переговоры начались. Моряки говорили с домом, … сменяя друг друга. Толпа за открытой дверью слушала и шёпотом комментировала диалоги, понимая, что точно также обсуждать будут и их.

Вот, рыбмастер занял кресло перед радиопередатчиком. Номер телефона был передан ещё раньше на радиоцентр. В трубку и динамики шли долгие гудки. Явно, что на той стороне, на берегу никого не было. Трубку телефона там, на берегу никто не снимал. Переговоры так и не состоялись. Разочарованный, грустный и озадаченный он покинул радиорубку. Разница во времени с Москвой составляла для этого района шесть часов, то есть, если на судне было 17 часов, то в Мурманске – 23.00 мск.

– Где же она шляется? … Где её черти носят в это время? – бормотал себе под нос рыбкин (сленг – морское прозвище рыбмастеров).

– Да не расстраивайся, друг, может, собаку пошла, выгуливать… – подбадривали его ожидающие своей очереди моряки.

– Да нету у нас собаки, блин…Ну, я ей устрою, суке такой, … ну будет знать.

– Да не бери в голову, может у подруги засиделась. Да мало ли что, не огорчайся, всё образуется.

Каждый из очереди примеривал такую ситуацию на себя, и от чёрных мыслей лица моряков суровели и грустнели. Да, уж, не весело, товарищ. Когда тот уже прошёл и не мог слышать, боцман произнёс:

– Вот, поэтому, когда прихожу с моря, всегда стараюсь точно указать точное время прихода, не хочу, сука, непредвиденных сюрпризов дома.

Вот такие переговоры «Моря с берегом»! … Бывает!

Ладно. Судно пришло в Абердин, как и запланировали, без приключений. Погода до последнего благоприятствовала морякам. Только у самого входа в Ла-Манш ветер посвежел, появилась волна. Но, дело сделано. Атлантику проскочили, слава тебе, Господи и Святой Николай!

Два дня стоянки в порту, беготня по магазинам. По приходу из увольнения на берег разбор в каютах «колониальных» товаров. Демонстрация друг другу, обсуждение, примерка новых вещей.

– Не, ну как я их мерил в магазине? Блин. Где, сука, были мои глаза? Там вроде было всё нормально, а сейчас, мля не сходятся.

– Да ладно, время ещё завтра есть, обменяешь.

– Ты думаешь, я запомнил, где этот грёбанный магазин? Где я его найду?

– Ну, в Мурманске продашь кому-нибудь. С руками оторвут, уверяю.

Вот, примерные типовые диалоги в каютах по приходу из города.

Ну, вот и стоянка в Великобритании подошла к концу. Наконец, всё позади. Судно взяло курс на Мурманск. Ещё неделя и «Алексей Генералов», наконец ошвартовался первым корпусом у 35 причала Севрыбхолодфлота. Рейс закончился.

Долгий, почти семимесячный рейс закончился. Моряки ещё толком не осознали это. Вроде бы дом, а всё равно чувствуешь себя пока ещё гостем. Всё непривычно. Забыто. Но, главное, – дома!

Но нет, не закончился рейс. По крайней мере, для капитана, старпома, технолога и грузового помощника Игоря Кондаурова. Через час после швартовки к причалу, порт неожиданно огласили звуки милицейских сирен. К борту подошла кавалькада черных волг в сопровождении двух милицейских машин. Одновременно с ними подъехал и автобус с вооружёнными милиционерами, которые тут же оцепили судно.

Поднявшиеся на борт представители порта и, что удивительно, чиновники Мурманского Обкома партии, прошли в каюту капитана. Через 10 минут тот вызвал старпома и второго помощника и «обрадовал», что рейс не закончен. Надо немедленно организовать выгрузку груза из Гаваны. Тех самых пяти тонн лангустов, сука, предназначенных для «Холодильника №1 города Москва»!

– Бля, хорошо, что боцман с технологом ещё не покинули судно. Повезло, что задержались на борту. – со злостью бросил старпом.

Пломбы трюма, где хранился груз, вскрывали под запись в журналах. Всё было очень строго. Уже были готовы портальные краны и бригада докеров. Выгрузили быстро и умело. Каждую кару с брикетами «ценного» груза сопровождал вооружённый милиционер. Вот ведь!

Но, всему приходит конец. Закончилась и эта канитель. Вот теперь, рейс окончен. Капитан пригласил старпома, Кондаурова и технолога к себе в каюту. На столе стояла бутылка армянского коньяка. Жена капитана предупредительно нарезала лимоны и выложила их на блюдце. Ароматная жидкость была разлита по рюмкам, красиво составленных в кучу на столике.